Подъем и падение Запада - Уткин Анатолий Иванович - Страница 94

Пока ситуация только ухудшается. Согласно оценке Национального научного совета США, процент научных работ, написанных американцами в международных изданиях, сократился с 1992 г. на 10 процентов. Процент американских работ, опубликованных в ведущем физическом журнале «Фи-зикал Ревью», упал после 1983 г. с 61 процента до 29 процентов. А конкуренты не дремлют. Между 1980 и 2003 гг. доля Японии в общей массе мировых промышленных патентов возросла с 12 до 21 процента. Доля Тайваня возросла с 0 до 3 процентов. За то же время доля Соединенных Штатов уменьшилась с 60 до 52 процентов.

За первое президентство Дж. Буша-мл. Соединенные Штаты опустились с четвертого на тринадцатое место в мировом списке пользователей Интернета. Сегодня большинство домов в США имеют доступ только к «базовым» функциям Интернета. Американский Интернет — один из самых медленных, в то же время — самых дорогих, самый ненадежный среди развитых стран мира. И Соединенные Штаты падают еще ниже в использовании для^целей Интернета мобильных телефонов. «Это отставание — результат неумения администрации Буша придать приоритет развитию этих сетей. Фактически Соединенные Штаты являются единственным индустриальным государством, не имеющим отчетливо выраженной национальной политики в сфере Интернета»[502].

Придя к власти в 2001 г., президент Буш и его окружение ясно определили, что их приоритетом будут снижение налогов, ракетная оборона и война с терроризмом — а вовсе не удержание Соединенных Штатов на передовом краю улучшений Интернета.

В 2005 г. Америка была уже на шестнадцатом месте среди пользователей Интернета. Число пользователей Интернетом в США ныне почти вдвое меньше, чем в Южной Корее. (В Корее 24,9 пользователя на 100 человек населения, а в США — 11,4 пользователя.) Америку впервые обошли такие страны, как Норвегия, Израиль и Финляндия. «И агрессивная политика в данном вопросе Франции, которая увеличила своих 5,61 пользователя почти вдвое к концу 2003 г. — и до 11,2 пользователя к концу следующего года, поставила страну на семнадцатое место — всего на одну строку ниже Соединенных Штатов»[503].

За свое первое президентство президент Буш-мл. помянул Интернет лишь два раза, да и то почти случайно. В Японии пользователи платят всего 10 ам. долл, за месячное пользование Интернетом, который в Японии в сорок раз быстрее, чем в США. Рано или поздно, но Америка будет вынуждена заплатить за это отставание.

«В современном Китае Билл Гейтс — это Бритни Спирс. В современной Америке Бритни Спирс — это Бритни Спирс, и в этом заключается наша проблема»[504].

В университете Джонса Гопкинса около 60 процентов выпускников являются иностранцами, преимущественно из Азии. Периодически все сто процентов студентов-математиков являются китайцами из КНР. В Пекине здание министерства образования — самое новое и современное. В Вашингтоне редкий прохожий знает, где находится американское министерство образования. Нет сомнения в том, что китайское развитие жестко меняет святые обычаи предков, оно бьется о китайскую культуру и политическую систему, которые прославляют конформизм. Но Китай меняется. Культуры меняются. Творцами перемен часто становятся сотни тысяч, вернувшиеся с Запада, тысячи преподавателей, посещающих Запад.

Запад выделил безусловного лидера в лице США и ослабил значимость союзов типа НАТО. История же учит, что односторонние действия не спасли колоссальную Испанскую империю в семнадцатом веке, не помогли Людовику Четырнадцатому сохранить французское преобладание в Европе в начале восемнадцатого века, не укрепили мир Наполеона, не помогли кайзеру и фюреру («план Шлиффена» и «Барбаросса»). И не помогут стратегии Вильсона — Кеннана — Рамсфельда — Гейтса, поскольку заместившая «холодную войну» попытка геополитического контроля над пятью миллиардами неудовлетворенного населения Земли обречена изначально. Закрепляя под прикрытием «холодной войны» свою мировую гегемонию, Соединенные Штаты вышли к прямому контролю над миром. Благодарная ли эта задача, готов ли американский народ платить долларом и кровью за всевластие?

Запад характерен удивительным эгоизмом, базирующимся на пяти веках всемогущества. Возьмем не самый значительный пример: согласно опросам, лишь 19 процентов американцев взяли на себя труд подумать о глобальном потеплении. В Японии эта цифра обеспокоенных равняется 66 процентам населения; в Индии — 65 процентам, в России — 34 процентам.

Выступая, с одной стороны, против вмешательства государства в экономику страны, американцы, с другой стороны, щедро субсидируют из государственных фондов свое сельское хозяйство при помощи 34 млрд долл. (Япония тратит по этой статье 47 млрд долл., Европейский союз — 134 млрд долл. Как пробиться на западный рынок бедным, у которых есть лишь сельское хозяйство — ведь это единственная отрасль, где бедные страны могли бы конкурировать на самых богатых западных рынках? «Глядя на>эти цифры неудивительно отчуждение Запада и остального мира», — пишут сами американцы[505].

Западная элита, несомненно, понимает, чем грозит стране технологическое отставание. Одна из заглавных попыток ликвидировать отрицательные процессы была предпринята 15 декабря 2004 г., когда в здании Рональда Рейгана в Вашингтоне встретились Совет по конкурентоспособности и Организация по национальной инновационной инициативе. Обе они предприняли долговременное исследование «Обновление Америки: Процветание в мире вызовов и перемен», предпринятое при помощи обеих политических партий. Тема: как придать новую энергию американской конкурентоспособности посредством исследований, образования и инноваций.

Доклад был создан через несколько месяцев. Именно в эти дни с Советом по конкурентоспособности вступило в контакт китайское посольство. В Вашингтон прибывал вице-министр науки и технологии, и он хотел бы принять в посольстве членов Совета для ланча. Американцы во главе с Деборой Винс-Смит, энергичным председателем Совета по конкурентоспособности, не без удовольствия приняли это приглашение. Им не терпелось поделиться своими мыслями, но это было уже не нужно.

Китайский гость уже имел переведенный на китайский язык доклад. Китайская сторона сообщила, что она намерена включить указанный доклад в двадцати летний план развития Китая. У Винс-Смит появилось чувство, что Китай намеревается побить Америку ее же собственным планом.

Это чувство усилилось оттого, что президент Буш наотрез отказался придать плану государственную важность, отказался привлечь к идеям плана общенациональное внимание. Даже пяти минут президентского времени не добились устроители. Президент Буш действовал по принципиальным соображениям: он не хотел иметь нового рузвельтовского «Нового подхода» в XXI в., хотя даже представители большого бизнеса и ведущие деятели науки (президент ИБМ Сэм Пальмизано и президент Джорджийского политехнического университета Вэйн Клаф) призывали нацию к концентрации плановых усилий. Буш отвергал, а китайцы внимательно изучали. Правящие силы еще не чувствовали того «тихого» кризиса, который охватил могущественную Америку.

Именно тогда президент одного из лидеров современной технологии — глава компании «Интел» Крейг Баррет сказал, что его компанию с большим радушием и пониманием принимают в России, Китае, Индии и, в меньшей степени, в Малайзии и Израиле. Именно на рынках этих стран «Интел» продает свои полупроводники, свои мощные чипы. Заместитель президента Трейси Кун напомнил, что их продукт — полупроводники, мощные чипы — делаются из двух компонентов: песка (из которого делается силикон) и человеческих мозгов. «И ныне мозги стали проблемой... Нам нужна более серьезная, содержащая большую поддержку иммиграционная система, если мы желаем нанимать людей, которые желают жить у нас. Каковы альтернативы? Я говорю о специализированных инженерных знаниях. Мы только что начали функционировать в России, где инженеры получают прекрасное образование — и где их услугами не полностью пользуются! Мы должны это использовать. А почему бы и нет?»[506].