Уйти, не оставив следов - Серова Марина Сергеевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая

Оля уже проснулась, она нежилась под одеялом, щурясь на свет настольной лампы.

– Прости, разбудила тебя?

– Нет, что ты. Выспалась просто, впервые за последнее время. Как там погодка?

– Пасмурно и влажно, будет дождь или снег.

– Или, как частенько бывает в Тарасове ранней весной, и то и другое сразу, – счастливо улыбаясь, предсказала Оля. – Ты давно проснулась?

– Да, рассматривала твой раритет.

– Брошку? А что с ней?

– На сегодняшний день это наша единственная зацепка.

– Наверное.

– Смотри! – Я включила настенное бра, села рядом с кроватью, поднесла брошку к пятну света и медленно повертела. – Изделие массивное, из серебра, работа старинная, век примерно восемнадцатый.

– Ага, камни блестят так. – Оля подняла подушку повыше и устроилась в постели полулежа.

– Представляет собой узор из листьев виноградной лозы, обвивающей крупный камень в центре. Камень ярко-огненного цвета с золотистыми вкраплениями. Миниатюрные виноградинки сделаны из качественного гематита, листья и лоза инкрустированы марказитом. Красивая, неординарная вещь, может стоить немало, несмотря на то что материал – скромное серебро.

– А как называется красный камень? Опал?

– Да, в центре изделия огненный опал. По моему мнению, основную ценность представляет именно он. Марказит и гематит – камни полудрагоценные. А вот опал – очень дорогой, особенно такой крупный и редкого огненного оттенка.

– Женя, ты думаешь, что эта вещица сама по себе стоит дорого? И представляет интерес для этих людей? А как же клад?

– Я рассматриваю ее целое утро со всех сторон – никаких намеков на клад, его местоположение или способы поиска. Ничего не нашла. Скажи, ну как такая вещь может быть ключом?

– Может, «ключ» это аллегория?

– Скорее всего. Видишь, узор какой замысловатый: веточки, листики, вот, смотри, тонко завитый усик винограда. Нет, такого сложного замка быть не может. Тем более что серебро металл мягкий, гнется легко. Но если вещица замка не отпирает, а называется ключом, значит, в ней кроются подсказки, просто мы их не видим.

– Может, клада не существует вовсе?

Я пожала плечами:

– Надеюсь, повезет и мы узнаем это. Но в том случае, если твоему предку действительно удалось спрятать ценности, если они уцелели за эти годы, найти их все равно будет невероятно сложно. Информации ноль, по крайней мере на сегодняшний день.

– Понятно. Я не очень-то и рассчитывала.

– Но мы имеем важное преимущество перед противниками. Вещь, которая отчаянно нужна им, находится у нас.

– Это хорошо?

– Конечно. Но нужно соблюдать осторожность. Без меня никуда не выходишь, дверь никому не открываешь, даже почтальону. Тетю Милу я уже проинструктировала.

– Женька, я зря остановилась тут! Думаешь, что они могут вломиться в квартиру?

– Это маловероятно. Перестраховываюсь просто.

– Но тетя Мила, что она подумает? Рядом со мной опасно находиться!

– Я сказала тетушке, что тебя одолели ушлые журналисты.

– Кто? Зачем я им сдалась?

– Сенсаций ищут, как всегда. Даже в тарасовском аэропорту ожидали. Могут и в квартиру пытаться внедриться. Ты не бойся, знаешь же, тетушка у меня – кремень. Теперь она на порог никого не пустит, и если кто поблизости станет справки наводить, доложит мне. Тем более что долго мы вряд ли будем гостить.

– Почему? А, – прищурилась подружка, – у тебя уже есть план?!

– Конечно, – хитро улыбнулась я, – поскольку брошь – наша единственная зацепка, попытаемся узнать о ней побольше.

– Каким образом?

– Нужна консультация специалиста.

– Женька, это может быть рискованно. Твой ювелир сольет информацию на счет «раз». На счет «два» нас будут поджидать заинтересованные лица прямо у подъезда.

– Теоретически есть такая возможность. Но мы обратимся к моему знакомому, проверенному временем. Живет Павел Петрович в Санкт-Петербурге, вот почему я заговорила об отъезде. Правда, он не ювелир, а коллекционер-искусствовед. Но специалист отличный и человек порядочный. Даст нам развернутую консультацию по истории вещицы и ее оценочной стоимости.

– Ну, если ты так в нем уверена, тогда звони.

– Уже, – Оля изумленно моргнула, а я ухмыльнулась, – отправила письмо электронной почтой. Правда, ответит он не скоро, Павел Петрович не фанат ранних подъемов.

– Что же мы будем делать? Просто ждать?

– Позавтракаем и отправимся на прогулку по городу.

– Женя, ты же только что говорила, что нужно соблюдать осторожность… не понимаю.

– Правильно. Быть настороже – это не значит окопаться в квартире и бояться собственной тени, а проявлять бдительность. Что мы и станем делать, прогуливаясь по памятным местам города Тарасова.

Выходя из дома, я снова проверила «фольк» на наличие техники слежения или прослушки, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Мы немного покатались по городу, смеясь и наперебой вспоминая веселые истории. Потом я припарковала машину и предложила подруге пройтись пешком. Преодолевая сопротивление изнеженной и привыкшей к комфорту ухоженных, чистых европейских городов Оли, я все-таки уговорила ее на пеший променад. Делала я это с конкретной целью: вытащить наших соглядатаев на свет божий. За последние полтора часа я снова наблюдала три меняющиеся машины, действовали парнишки осторожно и слаженно.

Проспект Петровского подходил идеально. Бутики, магазины, банки, аптеки, разнообразные закусочные и кофейни на каждом шагу. Всегда довольно много народу снует в обе стороны, а вот автомобилям проезд запрещен. Они будут вынуждены выйти, может, рискнут подойти поближе. Иногда по приемам, которые используют агенты, можно довольно точно определить их уровень подготовки, а если повезет, то и структуру, к которой они принадлежат.

Мы с Олей, неспешно гуляя, посетили несколько бутиков, сувенирных лавок и забрели выпить кофе и передохнуть в небольшую кондитерскую.

– Ну и цены в местных магазинах, а ведь это не брендовые, даже, кажется, не фирменные вещи! – возмущалась подружка, помешивая ложечкой капучино. – И такая грязь кругом! По всему городу и тут в центре тоже!

– Весной в России всегда так: лужи, грязь, подтаивающий снег, в центре хоть снег чистят, – ухмыляясь, заверила я, – а летом грязь подсыхает и превращается в пыль.

– Странно, я как-то не помнила ничего такого. А у нас специальная техника моет тротуар и проезжую часть каждое утро с жидким мылом.

– И по улице можно ходить в белых носках?

– Да! И они останутся белыми, что характерно!

– Просто эйфория от приезда проходит. Видны недостатки, про которые ты в ностальгической тоске благополучно забыла.

– Зато здесь, в Тарасове, люди хорошие! Добрые, открытые, всегда готовые прийти на помощь! – нашлась Оля.

– Это точно! За что я и люблю наш тихий город.

– Женька, ты меня своими улыбочками не обманешь, мы ведь не просто так гуляем?

– А как же тоска по родным местам, знакомым с детства? У меня еще прогулка по набережной запланирована.

– Сегодня?! Женя, пощади мои ноги, они давно отвыкли от долгой ходьбы! Кажется, скоро мозоли будут.

– Мадам Ландри, вы изнежились совсем. – Я продолжала ухмыляться.

– Может, вернемся домой? Время далеко за полдень, твой знакомый ответил, наверное, давно.

– Проверить почту можно и удаленно, с помощью мобильного телефона, но не сейчас, дорогая. Давай еще немного пройдемся, заглянем в пару сувенирных лавочек, сделаем кружок по Чкалова, вернемся к «фольку», и я отвезу тебя домой с ветерком.

– Хорошо. А на мой вопрос ответишь? – Оля ковыряла ложечкой пирожное и, нервно блестя глазами, осматривала улицу сквозь стеклянную витрину кафе.

– Ты слишком нервничаешь, успокойся, возьми себя в руки.

– После приезда я никого не замечаю. И мне уже начинает казаться, что там, в Англии, было какое-то временное помешательство. И я все придумала со слежкой.

– У-у, куда тебя занесло! – Я широко улыбнулась. – Не кипятись, подруга! Пасут нас от самого аэропорта. И сегодня целый день, как только покинули квартиру.

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая