Взгляд сквозь столетия - Гуминский Виктор - Страница 13

Улицы мостить и чинить предоставлено каждому хозяину дома перед своим двором, а токмо частные пристава ежедневно осматривают оные, и хотя где мало повреждений найдется, то велят исправлять, ибо никому нетрудно камень или два положить для починки, хотя бы то и каждый день было, или свезти воз грязи; а когда худоба умножится или грязь накопится, то сие может трудность и убыток сделать; однако из сего исключается после зимы бываемое чищение, которое полиция или обретающимися под наказанием людьми или наймом вычищает, не касался до жителей. Касательно же до поборов на содержание полиции и до постоев, колико ни есть введен обычай у нас странноприимства, и многие охотно гостей принимают, к тому же винные люди у нас имеют свои дома, но случается, что, переходя, в городах стоят, и бывает, что не все странноприимство обретают, то должно их или для сего, или для удобности стояния расписывать по домам. А как и сие есть тягость, то от каждой части ежемесячно санкреи вместе с Главным полиции собираются и расписывают домы, если нужда случится для постоев, не обходя ни единого гражданина, а каждые три месяца расписывают сборы на содержание полиции».

4) Долгота и темнота ночей в нашей стране, а от сего везде ночное бывает беспокойство и самая опасность чинить что есть твердое узаконение, чтобы через десять лисов[5] был поставлен и содержан жителями, каждым противу своего дома, фонарь с освещением, и офицеры полицейские токмо о сем смотрение имеют, ходя с вечера с рогом, и давая оным знак, чтоб зажигали и чрез каждую стражу чтобы подновляли масло».

«Сверх сего строение домов в силу учиненных предписаний для спокойствия города и для безопасности зависит от полиции; а делание печей, яко наиболее подающих причин к пожарам, ни один гражданин не может делать или починивать печи или трубы без надзирания определенного в каждой части печника, которому от граждан и малая плата с числа печей производится. А более уже он брать под опасением вечной работы ничего не может; к тому же, ежели его неосмотрением сделается печь или труба так дурно, что сие подаст причину к запалению, то сей печник за сие наказуется определением в вечную тягостную работу. Они же получают и сбор, положенный с печей, и содержат трубочистов, которые должны в предписанное время вычистить трубы, так что, платя малое, каждый гражданин, с каждой печи, уже не имеет нужды печися о сей важной должности полицейской; что воистину некоторые малостию починивают, в самом же деле от сего и сам приватный человек может разориться и другим разорение приключить. Еще же пожарный офицер имеет должность наблюдать, чтобы во время летнее на крышке каждого строения, смотря по пространности оного, был один или многие чаны всегда полны воды, и при каждом бы фонаре или колодезь, или, по крайней мере, стоял чан с водою».

«В сем, государь мой, — последовал он, — состоит все, что я могу кратко об учреждениях нашей полиции сказать, ибо, конечно, не все вам изъяснил, потому что сия часть требует великих подробностей, которые у нас есть, а дабы и более иметь на все подробные узаконения, то, что кем найдется недостаточно, то представляется сперва в общее того города полицейское собрание, и оно требует узаконения от законодательного трибунала».

Сия речь его толь долго продолжалась, что мы несколько более просидели за столом, нежели надлежало, и так, встав из-за стола, недолго побыв, все бывшие тут гости разошлись, ибо сие есть обычай в земле офирской, чтобы после обеда долго хозяина не беспокоить, но дать ему время для отдохновения…

Через своего хозяина господин С… знакомится с Агибе — одним из «наименитейших вельмож государства». Тот приносит ему обширную карту земли офирской, на полях которой «была пропись содержащая: 1) имена губерний, с описанием их качеств, многонародия, доходов и управления, 2) имена столичных городов губерний, 3) имена всех городов, также и мест, где есть правительства, с означением их положений по градусам, 4) пристанища и ярмарки». Следует текст «прописи», состоящий из пятнадцати пунктов.

Через два дня по получении мною карты, поутру, сей почтенный старец пришел меня посетить. Поговоря несколько о разных европейских науках, сам он меня вопросил, как мне показалась карта, им мне подаренная, и не навела ли она какого мне сомнения своей прописью? Я, похваля карту, как и действительно должно было ее похвалить, не мог сокрыть, чтобы не изъявить некоторые вещи, которые меня в рассуждении политического положения земли Офирской в удивление привели. Агибе с приятным видом просил меня, чтобы я ему открыл мои сомнения, ибо, говорил он, сие не токмо он примет за противное, но даже за весьма себе приятное, понеже и самое есть правило земли Офирской — терпеть охуления на правительство, их собирать и по сему стараться делать исправления. «Ибо, в самом деле, — он приложил, — как со временем я могу узнать, хотя законы офирские и деланы с наивеличайшими осторожностями, но не может ли случиться, что кто еще в сем найдет пороки, или полезнейшее изобретет, а первое подаст правительству причины к размышлению, а второе учинит и способ к поправлению. Сохрани нас, Боже! вскричал он, чтобы мы мнили, яко бы в головы токмо некоторого числа людей в чинах находящихся, Бог поместил весь разум, ограбя всех прочих людей от того».

Я, быв ободрен такими его уверениями, предложил ему мои сомнения в рассуждении политического состояния государства^{40}. Оные состояли: 1) чего ради толь неровный учинен раздел губерний по числу жителей, что в иной губернии до трех миллионов, а в другой 150 тысяч их считается? 2) чего ради правление сих губерний состоит единые под Генерал-Губернатором, а другие под губернаторами? 3) чего ради многие учреждены правительства^{41} не в городах, но по деревням? 4) что доход также не равен по числу жителей с губерний положен?

Почтенный старик, видя у меня стоящую чернилицу, ничего мне не отвечая, вопросы мои записал на бумаге, а потом зачал говорить: «Я записал ваши вопросы, ибо быв уже семидесяти лет, чувствуя память мою ослабевающу, но чтобы мне чего не позабыть и порядочно ответствовать вам».

«Легко мне ваши сомнения решить, которые не суть сокрыты от правительства, но все сие учинено на основании глубокого размышления, и я думаю, что если вам расскажу всему причины, то вы не токмо не будете сему удивляться, но, напротив того, похвалите наши учреждения».

«А посем приступаю учинять вам требуемые изъяснения. Первый ваш вопрос состоял: чего ради толь неровный учинен раздел губерний по числу жителей, что в иной губернии до трех миллионов, а в другой 150 тысяч их считается? Сему есть разные причины, и первая: взираемо было на многонародие страны, ибо где тесно жители поселены, следственно и приезд в судебные места ближе, тут и единое судебное место может более число людьми управлять; к тому же не могло б много в весьма населенной стране соделываться стольких и преступлений, как в стране ненаселенной. Воззрите вы на карту и увидите, что все сии губернии, где великое есть поселенье, есть гораздо не толь пространны, как где малое число народу обретается. Вторая: взираемо было в расположении губерний и на самое умоначертание народов: где пространные земли и народ беспокоен, тут меньше число на губернии полагалось, а где народ спокойный, тут и большее число меньшим числом правительств управляться может, яко губерния офироманская, где у нас народ особливо тихого расположения, и хотя много числа народа и пространна землями, однако в ней менее беспокойств и преступлений содевается. Третья: те губернии, которые наполнены лесами и другими местами, удобными сокрыть преступления, также положено, чтоб менее имели народа, ибо уповаю, что вы согласитеся в общих наших правилах состоящих, что числа судей без нужды умножать не должно и что надлежит стараться, чтобы и судебные места не весьма были между собою отдалены. Но что касается до губернии Квамо, сия имеет, в рассуждении ее великого многонародия, особливое правило. Город Квамо, столица сей губернии и всей империи, столица и пребывание государей офирских, быв и местоположением своих среди империи, имеет, окроме учрежденных многих судебных мест, и стечение знатнейших людей государства, которые и жительство в деревнях своих в округе сего града имеют, также земля есть весьма населена, а все сие и служит к содержанию доброго порядка. А сверх сего сия единая губерния, содержав себе близь четверти государства и быв можно сказать управляема под очами государевыми и главнейших людей государства, дает вся по всей империи пример, и в случае бы какого возмущения, где в отдаленном месте, одной силою сей губернии можно возмущение унять. Противное сему единожды у нас воспоследовало, когда императрица Арапитеа, разделя сию губернию, лишилася сей помощи; отдаленные области взбунтовались, она в разделенных губерниях тщетно тщилась собрать довольное число войск. Или разномыслия их колебали, или вовремя собраться не могли — и она лишилась престола и жизни в заплату за ее беспорядочные деяния и учреждения».