Тайны поселка Званцево - Валевский Александр Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

— Кто вам сказал, что стучал молоток?

— А как же?! Уж не хотите ли вы уверить меня, что невидимки орудовали бесшумными молотками?

— А почему бы нет? — лукаво улыбнулась Ольга Михайловна. — На свете есть даже бесшумные пистолеты. Но тут дело проще… Невидимки, боясь быть пойманными, узнанными и разоблаченными, ничего не прибивали. Пользуясь потемками и имея, по-видимому, хороших разведчиков и дозорных, они просто оставили щит у дверей начальника станции. Что же касается дощечек с названиями улиц, то всё это «хозяйство» оказалось с веревочными петлями, при помощи которых и было повешено на штакетник заборов. Прибивать пришлось уже потом работникам поселкового Совета.

— Пытался ли кто-нибудь поймать или хотя бы увидеть лесных невидимок? — полюбопытствовал я.

— Конечно… Тут одним повезло. К сожалению, это оказались не местные жители и даже не дачники, а просто грибники, приехавшие из города. О происшествии в лесу, которое произошло с ними, я узнала у соседки. Возвращаясь в город, они зашли к ней выпить молока. Время для грибов было еще тогда неподходящее, и народ из города не приезжал. Это были первые ласточки: муж с женой, довольно молодые, и девочка, их дочка. Соседка говорила, что мужчина якобы живал здесь на даче до войны и будто знает эти места. Надо вам сказать, что леса у нас совсем не дачные — глубокие и глухие. Здесь партизаны в войну действовали. Словом, заблудиться в плохую погоду ничего не стоит. С этим семейством, что приехало из города, так и случилось. Когда ушли в лес, было солнышко, но вскоре завело небо тучами, пошел дождь. Грибов не нашли, а все ориентиры потеряли. Блуждали по чащобам и болотам до изнеможения. Как на грех, и компас испортился. Оставалось лишь одно — кричать, звать на помощь, иначе грозила довольно неприятная ночевка в глухом лесу. Короче, их услышали и пришли на помощь. Но знаете кто? Двое мальчуганов-подростков. Одному на вид было лет тринадцать, другой чуть постарше. Судя по рассказу незадачливых грибников, их проводники-ребята оказались настоящими следопытами, истинными хозяевами леса. Они прекрасно ориентировались и, видимо, очень хорошо знали всю округу. Вели идеально, чуть заметными тропками и переходами, минуя и болота и чащи, и уже через час вышли на проселок, который вел к станции. Тут юные проводники помахали на прощанье приветственно руками и остались на окраине леса, а в поселок не пошли.

— Поэтому, — прервал, я Ольгу Михайловну, — вы и считаете, что это — ребята из команды лесных невидимок?

— Ну нет, — возразила Ольга Михайловна, — этого было бы недостаточно.

— Значит, обнаружились характерные приметы?

— Да.

— Что же именно?

— Помните вожака невидимок, цветистый и витиеватый стиль его речи, особую манеру выражать свои мысли?

— Ну как же! Я это даже подчеркнул в блокноте.

— Так вот… Когда мужчина, глава этой потерявшейся в лесу семьи, спросил ребят, не знают ли они, почему шалит его компас, а стрелка носится, как белка в колесе, старший паренек разразился примерно такой тирадой: «Разве вы не слышите, как бьется пульс этой волшебной земли? Ее бездонные недра таят в себе неисчислимые, вожделенные и блистательные сокровища. Но, увы… Мы с другом бессильны проникнуть в ее заповедные глубины. Мы — всего лишь жалкие, одинокие пилигримы, лишенные экскаватора и землечерпалки…»

— Действительно похоже… — согласился я. — Но всё же это могло быть совпадением.

— А черная овчарка?

— При чем тут черная овчарка?

— Как при чем? Ведь черная овчарка была с этими ребятами в лесу.

— Ух ты! — я даже присвистнул от удовольствия.

Мне не терпелось теперь знать все подробности, и я закидал Ольгу Михайловну разными вопросами: запомнили ли грибники, как выглядели эти ребята; что узнала у грибников соседка; где, как далеко и в каком приблизительно направлении от Званцева всё это происходило? Но оказалось, что грибники были совсем не наблюдательны. Только девочка заметила, что у высокого мальчишки на мочке левого уха большая родинка. «Боль-ша-я ро-дин-ка», — записал я в своем блокноте и подчеркнул эту примету. Моя рука уже невольно начала рисовать ухо, как вдруг я заметил, что Ольга Михайловна прислушивается и вглядывается в группу темневших в вечернем сумраке акаций.

Мне показалось, что я слышу какой-то звук. Скорей всего он был похож на сонные вздохи совы. Звук перемещался: то вдруг оказывался позади дачи, то повторялся несколько раз почти у самой калитки.

— Сова! — уверенно сказал я. — Готовится к ночному промыслу.

Ольга Михайловна словно не слышала меня. Она приподнялась на носки и старалась что-то разглядеть за этой темной стеной акаций. Наконец она сказала:

— Так охала сова, когда Сережа был у своих спасителей. Только совой в данном случае был человек-невидимка в зеленой маске. Может быть, и здесь…

Я не слышал, сказала ли еще что-нибудь Ольга Михайловна. Я уже бежал во всю прыть к калитке и спустя несколько секунд внимательно оглядывал улицу. Но кругом было тихо и пустынно. В окнах соседних дач зажигались электрические огоньки. Я постоял немного, прислушиваясь и наслаждаясь чуткой вечерней тишиной. Позади раздались звуки легких шагов. Ко мне приближалась Ольга Михайловна.

— Их не поймать! — сказала она. — Уже пытались. Сговаривались, на всю ночь ставили сторожей, дежурных, несли вахты и патрульные службы…

— Всё ребята, конечно? — спросил я.

— Конечно…

Мы вернулись на веранду. У меня мелькнула неожиданная догадка, и я высказал ее Ольге Михайловне: уж не сами ли невидимки организуют эти патрули и дежурства, желая как можно лучше замаскировать свою деятельность. Ольга Михайловна согласилась со мной. Она прошла вперед, зажгла свет, и сразу я услышал, как она воскликнула с неподдельным изумлением:

— Смотрите-ка! Здесь кто-то был!

В руках Ольга Михайловна держала пакет, завернутый в белую бумагу. В углу зеленым карандашом были отчетливо выписаны загадочные «ЛН». Без всякого сомнения пакет очутился на этом столе за те несколько минут, пока мы стояли на улице.

Ольга Михайловна поспешно развернула бумагу. Внутри был маленький, украшенный перламутром перочинный ножик.

— Нашелся! — обрадовалась Ольга Михайловна. — Вы знаете, этот ножичек был потерян в тот злосчастный день, когда Сережа тонул. Мой паренек очень горевал о своей потере. И вот чья-то загадочная рука положила его на стол.

— Значит, невидимки рядом с нами, — сказал я, подозрительно оглядывая веранду. Я почувствовал себя вконец озадаченным этим происшествием. Мне показалось, что тень от тумбочки, на которой стояла ваза с цветами, чуть вздрогнула и переместилась в сторону. Я бросил туда взгляд… Там, словно кем-то потревоженная, в открытом окне колыхалась марлевая занавеска.

— Это просто ветерок, — сказала Ольга Михайловна. — Появился ветерок… — прибавила она неуверенно.

Я вполне разделял ее неуверенность, потому что занавеска в соседнем окне была абсолютно неподвижна.

Часы показывали сорок минут двенадцатого. Надо было торопиться, не то я мог опоздать на последний поезд. Меня занимала мысль о том, как добыть побольше сведений о невидимках. Я поблагодарил Ольгу Михайловну и попрощался, попросив разрешения приехать еще раз, как только позволят дела.

Я сел почти в пустой вагон. Поезд тронулся, и маленькое Званцево с его живописными окраинами промелькнуло передо мной мгновенно. Но я еще долго смотрел в окно, стараясь разглядеть за темно-синей вереницей рощ и перелесков блеск озерного омута, на дне которого маленький чудак мечтал найти жемчужину. Я хотел хоть издали увидеть лес и в нем «двух одиноких пилигримов, лишенных экскаватора и землечерпалки». Мне уже казалось, что существует логическая неразрывная связь между этой фразой и магнитной аномалией, которая заставила метаться стрелку компаса. Загадочная жизнь лесных невидимок волновала меня всё больше и больше. Я поудобнее устроился в глубине широкой вагонной скамьи и стал обдумывать, как бы поскорей сделать в городе все свои дела и живехонько вернуться в Званцево. Потом… потом под мерный, навевающий дрему стук колес и уютное похрапывание моих соседей я уснул…

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая