Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Корсунская Вера Михайловна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/58
• Следующая

«…сама же, пользуясь неограниченной свободой расселяться повсюду и размножаться, не встречая препятствий со стороны других животных, и жить большими группами, должна будет непрерывно создавать себе новые потребности, пробуждающие ее индустрию и постепенно совершенствуя ее средства и способности».

Ламарк старается представить, что могло быть в последующем.

Потом непременно должен произойти разрыв между этой господствующей породой и всеми прочими даже наиболее совершенными животными. К нему приведут с течением времени усиливающиеся мелкие различия.

Это неизбежно, потому что шло непрерывное обогащение способностей господствующей породы, увеличился запас их понятий. Сообщества их возрастали численно, и они должны были в какой-то момент «…ощутить потребность» передавать свои понятия другим, себе подобным.

Так возникла потребность в знаках, которые служили для передачи этих понятий. Сначала это были жесты, нечленораздельные звуки, и их было достаточно для общения друг с другом. Но способности совершенствовались, потребности возрастали, жизнь господствующей породы двуруких становилась все сложнее и богаче. Имевшиеся средства и способы перестали удовлетворять их.

Нужно было что-то другое, новое, более совершенное, то, чего еще не было в природе, и что могло отвечать жизненным запросам лишь этой породы, и только у них могло появиться.

И они «по-видимому, приобрели путем различного рода усилий способность производить членораздельные звуки. На первых порах они, без сомнения, применяли лишь небольшое число таких звуков, продолжая пользоваться для этой цели оттенками голоса, но впоследствии они увеличили, разнообразили и усовершенствовали их соответственно возросшим потребностям и приобретенным навыкам в произнесении этих звуков. В самом деле, привычное упражнение гортани, языка и губ при артикуляции звуков должно было чрезвычайно развить у них эту способность».

Родилась речь, говорит Ламарк: «Вот источник удивительной способности речи у этой особой породы».

Повсеместно расселяясь по земному шару и, следовательно, разобщаясь, разные группы этой высшей породы теряли единое произношение. Происходила неизбежная дифференциация речи, в результате которой должны были образоваться различные языки.

Так, на третьем этапе, развились представления, понятия, речь.

Как же обстояло дело с другими животными? Отчего у них не возникли потребности, подобные тем, что появились у их господствующих двуруких сородичей?

Такие, потребности у животных, оттесненных в худшие места обитания, и не могли возникнуть.

Жизнь их протекала в иных условиях: «Жалкие и запуганные, они часто вынуждены были обращаться в бегство и прятаться». Жизнь мало обогащала их новыми представлениями, мало было у них и такого, что следовало сообщить другим индивидуумам; они вполне довольствовались сигналами в виде движений тела, нескольких криков или свистков, варьируемых при помощи оттенков голоса.

В картине, нарисованной Ламарком, явно недостает указаний на роль труда и развитие мозга в процессе превращения обезьяны в человека. Это было раскрыто позднее Энгельсом.

Но что касается биологической стороны этой проблемы — она дана превосходно и звучит вполне справедливо и в наши дни.

Это блестящее, хотя и краткое, первое в истории наук изложение эволюционной теории в применении к человеку, четкое и последовательное.

Для своей эпохи Ламарк совершил научный подвиг, смело заявив о животном происхождении человека.

Глубоко материалистическое описание возможной эволюции человека шло вразрез с представлениями того времени о происхождении человека.

Чтобы несколько замаскировать свои выводы, Ламарк заканчивает замечания относительно человека словами: «Вот какие выводы можно было бы сделать, если бы человек, рассматриваемый нами здесь как представитель господствующей породы, отличался от животных только признаками своей организации и если бы его происхождение не было иным, нежели у них».

«Не было иным…» Значит, оно все же иное? И все рассказанное Ламарком только гипотеза, фантазия ученого?

Возможность для такого заключения полная, если кому-либо оно желательно. Зато этой оговоркой ученый обеспечил себе право высказать свою гипотезу в такой решительной форме, которую никогда цензура того времени не допустила бы.

Небольшой маневр в виде привеска в четыре строчки, — и первая теория о животном происхождении человека была опубликована.

Ламарк, устанавливая единство происхождения животных и человека, вместе с тем показал огромное различие между ними. Многие психические явления — общие у человека и животных, но в то же время как они отличны!

Человеку свойственны инстинкты, чувствительность и внутреннее чувство, но он обладает умом, памятью, воображением, чего нет у животных или присуще лишь наиболее высокоорганизованным из них, притом в самой зачаточной степени.

Все проявления психического, общие с животными, имеют у человека особую окраску, потому что они, как правило, подчинены его сознанию и воле.

Однако сильные эмоции внутреннего чувства наблюдаются очень часто и у людей без всякого контроля со стороны их сознания.

Волнения, испытываемые человеком при внезапно полученной доброй или плохой вести, трагическое происшествие, увиденное не только в действительности, но и в театре, власть прекрасной картины или музыки, — все это не что иное, как эмоция внутреннего чувства, — думал Ламарк.

В своих рассуждениях о внутреннем чувстве и его эмоциях Ламарк делал правильную догадку о том, что действительно из внутренней среды организма подаются сигналы органам чувств человека и животных.

Характер этих ощущений смутный. Они часто не осознаются, оставаясь незамеченными, а если осознаются, то спустя известный промежуток времени. Но связь между ними и сознанием несомненна. Об этом писал И. М. Сеченов, который придавал большое значение осознанным ощущениям в деятельности нервной системы.

К внутреннему чувству Ламарк отнес и то, что теперь называют мышечным чувством. Он приводит такой факт. Однажды ему пришлось услышать, как молодая глухонемая девушка играла на фортепьяно. Игра далеко не была блестящей, но, по словам Ламарка, музыкантша прекрасно выдерживала счет: «…все ее существо было как бы проникнуто размеренными движениями ее внутреннего чувства».

Как исследователь, Ламарк сделал вывод, что внутреннее чувство заменяло девушке слух, и он, желая проверить себя, побеседовал с ее учителем. Тот подтвердил соображения ученого, сказав, что он действительно обучал свою ученицу счету при помощи размеренных движений.

С современной точки зрения глухонемые действительно могут заниматься музыкой, потому что у них отсутствие слуха восполняется развитием мышечного чувства.

Интересно, что на основании рассказанного случая Ламарк пришел к правильной мысли о том, что в прекрасном исполнении у всех музыкантов большую роль играет не только слух, как тогда думали, но и внутреннее чувство, — «мышечное», по современной терминологии.

Он правильно считал, что эмоции имеют отношение к работе внутренних органов. «Непрерывные и глубокие огорчения» вызывают нарушения в деятельности внутренних органов, «…в дальнейшем же, когда эта перемена к худшему уже произошла, она, со своей стороны, усиливает у данных индивидуумов склонности к меланхолии даже в тех случаях, когда для последней нет никаких реальных причин».

Только у человека наблюдаются суждения и воля. Мозг человека способен к разнообразным функциям.

Мысль — функция мозга. Внимание, память, воображение — все это психические свойства, имеющие физическое обоснование. Все они ничего общего не имеют с чем-либо сверхъестественным.

Совсем неважно, что нельзя обнаружить в нашем мозгу отпечатков мыслей, ведь не видно, каким образом выполняются функции и других органов тела.

Главное, — говорит Ламарк, — заключается в том, что «физическое и духовное» имеют общий источник, что они такие же явления природы, как и все прочие. Если же это так, то возможно исследовать, как рождаются заключения, анализ, суждения. Какой простор для ученых!

• Предыдущая
• 51/58
• Следующая