Наследники Тимура - Валевский Александр Александрович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/45
• Следующая

Иван Никанорович вел под руку к входу совсем древнюю старушку, Матрену Спиридоновну, старейшую жилицу дома.

В полной тишине он вручил ей новенькие, сверкающие ножницы:

— Прошу, пожалуйста!

Матрена Спиридоновна, взволнованная оказанной ей честью и всеобщим вниманием, разрезала алую шелковую ленту у входа.

И сразу грянул торжественный марш. А над входом загорелись ярким огнем две неоновые надписи: одна, красная, — «Клуб школьника» и другая, голубая, — «Добро пожаловать!»

Пожаловало много. Зал и все комнаты оказались переполненными.

Долго и шумно усаживались.

Первое слово взял Иван Никанорович.

— Дорогие ребята! Вот ваш клуб. Берегите его. Будьте гостеприимными хозяевами. Пусть каждый школьник, который придет к вам, найдет здесь веселые игры, увлекательные полезные занятия и добрых друзей. Я верю, что организатор и застрельщик всех хороших дел — славный отряд тимуровцев — будет умело управлять клубом и достойно нести его честь. От имени культкомиссии дома, которая берет над клубом культурное и хозяйственное шефство, я поздравляю вас с первомайским подарком!

Снова гремел оркестр, играя бравурный туш.

Потом выступил с приветственным словом Петр Громов. Не все здесь знали, что секретарь комсомольской организации школы был тимуровским наставником, что это он дал тимуровскому отряду путевку в жизнь. Рассказывая о первых днях зарождения отряда и оценивая его деятельность, Громов скромно умолчал о своем участии. Но, когда он кончил, тимуровцы повскакали с мест, зашумели, стали бурно хлопать в ладоши.

Председательствующий — Иван Никанорович — позвонил в колокольчик и хитровато улыбнулся.

— Шум-то вполне законный, — сказал он. — Требуется поправочка. Тут записка получена. Подписали ее Гриша Буданцев, Игорь и Толя Силаев. А содержание такое…

И Иван Никанорович рассказал, какую поддержку, помощь и умные советы получали тимуровцы от комсомольцев школы.

Громова сменил отец Ани Барановой:

— Я, ребята, моряк, и жизнь моя проходит больше на воде, чем на суше. И вот уйдешь, бывало, в дальнее плавание, а в голову лезут разные тревожные мысли: все ли хорошо дома? Чем детишки заняты, когда жена на работе. Не случилось бы с ними какой беды. Но теперь, должен вам прямо сказать, таких мыслей больше у меня не будет. Не будет, хоть на целый год в Антарктику пойду. Почему? Да что же, скажите, пожалуйста, беспокоиться, когда у моей семьи теперь столько друзей! Вот они сидят, мудрые, великодушные, заботливые юные шефы. Не знаю, как вы, ребята, на это посмотрите, но хочу я организовать здесь в клубе уголок моряка.

В шуме одобрения капитан подал Ане и Тосе Пыжовой знак, и они втащили на эстраду чемодан. Капитан Баранов открыл его и стал выкладывать на стол разные вещи. Тут были роскошные морские карты и справочники, подзорная труба, огромный бинокль, шлюпочные компасы, весь прокладочный инструмент, то есть секстант, измеритель и прочее.

Все это сразу пошло гулять по рукам, и Ивану Никаноровичу пришлось не раз звонить в колокольчик, чтобы добиться тишины.

Вслед за капитаном Барановым выступил старый жилец дома — ученый, известный своими трудами в области астронавтики. Он сказал, что ему не хотелось бы отставать от капитана Баранова. К сожалению, нет возможности подарить ребятам ракету, которая вскоре полетит в межпланетное пространство. Но он всегда готов провести в клубе беседы о таких полетах.

Очень тепло встретили тимуровцы Клавдию Петровну. Она поздравила ребят с открытием клуба и прочитала приказ начальника управления милиции города Ленинграда, где тимуровцам объявлялась благодарность и отряд награждался ценным подарком.

Внесли подарок. Это был телевизор, с которого Бунчук тут же лихо сдернул чехол, чтобы все могли полюбоваться.

Наконец на эстраде появился Гриша Буданцев. Все захлопали.

— Нас очень щедро хвалили сегодня, — сказал он, — и поднесли дорогие подарки. Нам подарили этот прекрасный клуб и все то, что мы видим в нем. Большое спасибо! Но главный подарок, который взволнованно ощутили наши сердца, — это вера в нас и признание, что наши скромные успехи приносят пользу советскому обществу. Каковы же наши мечты и надежды? Они по-прежнему скромны и вполне осуществимы. Пусть этот клуб, с его приветными огнями, станет еще одним, хотя бы и маленьким, звеном, укрепляющим дружбу и товарищеское общение! Пусть он будет местом любимых игр и развлечений, очагом тимуровского отряда, способным с пользой занять свободное время ребят, дать им веселый, разумный отдых! Если этот клуб хоть немножко поможет семье, комсомолу, то и тогда хорошо. Мы верим, что он поможет. Как начальник штаба наследников Тимура я уполномочен от имени совета штаба объявить благодарность всем тимуровцам, принимавшим участие в строительстве клуба. Славным тимуровцам ура!

В шуме аплодисментов и криков «ура» оркестр заиграл тимуровский марш. Его подхватили десятки голосов. И хотя мотив был старый и не ахти какие слова, — песня всем понравилась.

Когда в зале все успокоились, вышел Костя Широков. Ему было поручено объявить программу вечера. Костя не обошелся без своих «трах-бах», чем немало повеселил аудиторию.

После перерыва показали два ленинградских киножурнала, потом был концерт самодеятельности, а в заключение, конечно, состоялись танцы.

Силаевский оркестр играл с таким веселым подъемом и воодушевлением, что многим захотелось танцевать. Толя то дирижировал оркестром, то сам играл на корнете. Его круглая румяная физиономия от усилий и оживления стала совсем пунцовой.

Гриша Буданцев отозвал его, и они вышли во двор.

— Вот, друг мой, Толя! Как все хорошо! Правда? — весело обнял Буданцев товарища.

К ним присоединились Коля Демин, Бунчук и другие ребята.

Подбежала Аня Баранова и Наташка.

— Осуществилась наша мечта! — сказал Буданцев и показал на светящиеся буквы над входом. — За последнее время я часто видел во сне эти надписи.

Наташка не отрываясь смотрела на него. Он поймал этот взгляд, и она тотчас смущенно воскликнула:

— Ой! Посмотрите, — какое красивое небо!

И все посмотрели на изумрудное небо — этот первый предвестник белых ночей. В нем зажигались и мигали ясные майские звезды.

Девочки готовились к экзаменам сообща. Собирались то у Ани Барановой, то у Наташки. У нее теперь тоже была отдельная комната, — старшая сестра уехала на освоение целинных земель. Романтика этого героического похода комсомольцев увлекла Наташку. Она представляла себя в мечтах осененной каким-то сказочным успехом, о котором заговорили все и даже написали в газетах. Но что это мог быть за успех такой, — она не знала… Может быть, рекорд никому не известной трактористки, вспахавшей неисчислимые гектары целины. Или… А вот что «или»? Словом, очень отличилась чем-то Наташка — первогодка-комсомолка. Все обратили внимание и, в частности, конечно, Гриша Буданцев. Он узнал об этом из газет или по радио. И так стал досадовать на себя: «Как, это та самая Наташка, на которую я дико наорал? Назначил свидание в клубе ровно на шесть часов вечера, а пришел неизвестно когда. И она, перечитав все газеты и журналы, ушла. Может быть в слезах, и навсегда. Ах, она такая красивая, умная и энергичная! Как я раньше не заметил?!»

Но предаваться мечтам особенно долго было нельзя. Предстояли трудные экзамены за семь классов. Русский устный надо было сдавать за пятый, шестой и седьмой классы. Очень пугала Наташку письменная алгебра.

— А я геометрии боюсь, как огня! Смертельно! — восклицала Люда Савченко, зябко поеживаясь, словно от озноба.

Она рассказала, что Лиза Гречик и Тамарка Болтина заготовили к экзаменам целую кучу разных талисманов. Тамарка умудрилась даже зашить в подкладку туфли на самых пальцах серебряный полтинник. Где только она его достала? А Лиза Гречик собирается тащить билеты левой рукой, стоя на левой ноге, зажмурив левый глаз и приговаривая какие-то дикие слова: «Цыр-быр-ма-царыр!»

• Предыдущая
• 43/45
• Следующая