Заколдованные сокровища - Тарасенка Пятрас - Страница 23

• Предыдущая
• 23/25
• Следующая

— Ну так вот. По той же самой причине люди могли видеть болотные или метановые огоньки не только у старого дуба, но и возле кургана, и у маленького Авинелиса, где в песках Мильжинкаписа было похоронено много людей.

Надо сказать несколько слов и о старом дубе. Люди ^гдумали, что под ним зарыт клад, кое-кто даже видел, как возле него огоньки горят, а ребята, когда стали копать, нашли череп лошади. Не ошибусь, если скажу, что этот дуб еще 500—600 лет назад был уже большим деревом. Ведь дуб может жить тысячу лет. В те времена литовцы были язычниками и почитали этот дуб.

Приняв христианство, литовцы еще долго ходили молиться к тому дубу, но уже поклонялись не старым богам, а Христу, деревянное распятие которого поставили, может быть, даже в первые века христианства. Эта статуя очень древняя. Так и сложилась легенда, что у старого дуба деньги зарыты, а те огоньки, которые люди видели возле него, по-видимому, и появились потому, что недалеко от дуба была зарыта лошадь.

— А как деньги очутились в подземелье Сяндвари-са?—поинтересовался Пятрас.

— В семнадцатом веке наш городок и ею окрестности находились в руках литовского вельможи, Паца. Он и его родственники владели обширными землями, у них было множество крепостных. Пац принуждал их работать из последних сил, и богатство его все росло. Пацы считали себя очень сильными, и когда поляки потребовали, чтобы они шли вместе с другими панами воевать против турок, те отказались. А отказались потому, что во главе войск был их враг — вельможа Собесский. Когда выиграли войну, Собесского избрали королем, а Пацы были объявлены предателями. Между вельможами началась междоусобица. Поместье Пацов сожгли, богатство отняли.

Но враги, видимо, нашли не все, когда грабили и жгли поместье. Пац часть своею богатства припрятал. Тогда ведь было неспокойное время. И богатые люди, чтобы надежнее спрятать свои сокровища, строили настоящие лабиринты. Такой лабиринт под своим дворцом, видно, сделал Пац; там он и хранил свои богатства. Кто не знает тайн лабиринта, тот не скоро выберется оттуда. Поэтому и вы так долго блуждали там, и если бы не умный козел Менделя, который, соскучившись без вас, пошел на розыски в подземелье, то очень возможно, что вас постигла бы судьба бедняги йонаса Баландиса, скелет которого вы видели в лабиринте. Но все хорошо, что хорошо кончается. Животные, даже один раз побывав в незнакомом месте, прекрасно запоминают потом дорогу, и поэтому козел, пройдя по темному лабиринту, легко вас оттуда вывел.

Собравшиеся с любопытством слушали доктора. Он объяснил все тайны, объяснил то, что люди считали колдовством, живо рассказал о прошлом литовцев, объяснил легенды. Вопросам мальчиков не было конца:

— Папочка, а что ты скажешь о каморке Абрама, где лежат гривенники и пятаки, об убийцах, что спрятали в старой корчме деньги? И могут ли деньги принимать вид людей или животных?

— О дети, дети! Слушая рассказ о ваших приключе-ниях, я то и дело удивлялся вашей находчивости и смелости, но иногда мне стыдно было за вас: до чего же вы были наивны, а иногда просто глупы! Верно, что Страздас в старой корчме возил весной навоз, что нашел там кувшин со старинными монетами и полиция отняла у него их* В старой корчме за долгие годы ее существования все могло случиться — не только драки и ругань, но и убийства там бывали; кто-нибудь мог и деньги там спрятать, только найти их не легко. А что каморка Абрама завалена пятаками и гривенниками, это выдумки. Абрам — самый обыкновенный бедный корчмарь, который живет на свои баранки. Теперь в его каморке никаких сокровищ нет, это я хорошо знаю, но еще недавно они там частенько лежали. Какие это были сокровища, пусть старый Ила расскажет.

— Да, да, это правда! — кивнул головой старый Ила. — Иногда в чулане Абрама был склад настоящих сокровищ. Притащу я, бывало, ночью, еще в те времена, когда царь запрещал нашу печать, целый тюк книг и газет. А куда их девать? Дома негде спрятать, вот и несу к Абраму. Абрам спрячет их в своем чулане, а потом людям раздает, а некоторым даже Уршула, бывало, разносила.

— И Уршула распространяла печать? — удивилась жена доктора.

— Да, и она тоже!

— А ваша выдумка нарядиться привидением и потребовать у перепуганного Абрама денег была глупой и недостойной! Придется мне поговорить с Абрамом и попросить извинения за то, что вы так плохо себя вели.

Ребята покраснели.

— Ну, а то, что вы несчастного Мотеюса-музыканта ударили рябиновой палкой, думали, что он в золото превратится, это уж совсем нехорошо! Никаких привидений не существует. Это только фантазия людей. А Мотеюс и в самом деле очень несчастный человек, но талантливый скрипач.

Увидев, что мальчики сожалеют о своих ошибках и недостойных поступках, доктор заговорил мягче:

— Ну, что было, то прошло. Больше таких ошибок в вашей жизни не должно повториться. А теперь мы все вместе должны решить, что делать с вашими деньгами. Старинные монеты, которые вы принесли из подземелья Сяндвариса,—это очень редкие монеты. Я запрашивал о них, и мне ответили, что эти монеты имеют большую ценность, и музей предлагает за них большую сумму денег. Это литовские, шведские и прусские монеты XVI—XVII веков. По-видимому, это деньги вельможи Паца. Но меня очень заинтересовала еще одна вещь: в кармане Пятраса, когда он лежал без сознания, вместе со старинными монетами я нашел потрепанный кошелек, а в нем был орех-двойчатка \ несколько русских медяков и клочок бумаги. Как очутился в твоем кармане этот кошелек, Пятрас?

Орех-двойчатку крестьяне носили в кошельках, чтобы «водились» деньги.

Я его, папочка, нашел в подземелье, в сундуке с золотом, и сунул в карман.

— Вот оно что! Значит, не вы первые нашли богатство Паца, спрятанное в подземелье. Кто-то раньше вас побывал там и, выгребая из сундука золото, забыл в нем свой кошелек.

— Кто же это мог быть?—заинтересовались все.

— Надо еще раз внимательно поглядеть на тот клочок бумаги. Может быть, тогда мы что-нибудь узнаем,—сказал доктор и пошел в свой кабинет за кошельком. Расправив клочок бумаги, он стал разбирать едва различимые буквы. — Кое-что понимаю, но не все. Как видно, это свидетельство, выданное Казимиру Балтадуонису, гренадеру. В свидетельстве сказано, что гренадер этот отпущен в бессрочный отпуск.

— Казимир Балтадуонис...—стараясь что-то вспомнить, медленно проговорил Ила и вдруг закричал: — А, чтоб его! Казимир Балтадуонис... Ведь это николаевский солдат. Это его волшебный кошелек... Натрясет, бывало, солдат из него денег, а потом пьет на них водку и других угощает. Постоянно пил. Вон где, оказывается, был тот заколдованный кошелек! А мы, как солдат помер, везде тот кошелек искали. Может, и теперь из него деньги посыплются? — Ила стал трясти кошелек и приговаривал: — Талалай, талалай, мои деньги отдавай!

Но ни одна копейка не выпала из кошелька, потому что ведь там и не было никаких денег.

Ила поглядел на кошелек и еще раз встряхнул его:

— Талалай, талалай!..

Этот всегда рассудительный старик теперь всерьез занялся колдовством. Зрелище это было таким неожиданным и комичным, что все разразились хохотом. Смеялся даже доктор. Занятие Илы прервал Пятрас:

— Дедушка, дедушка, никаких денег из кошелька не посыплется. Солдат ведь любил людям пыль в глаза пустить. Он был мастер показывать фокусы, а этот фокус с кошельком он, наверно, в цирке видел... Деньги он брал в подземелье Сяндвариса, а людям сказки рассказывал, будто у него заколдованный кошелек и кошелек этот ему ведьма дала.

Понял Ила, что старый солдат просто-напрасто морочил людям голову. Старику даже стыдно стало.

— Теперь я понял загадку солдата, — снова заговорил Пятрас. — Ведь он говорил не о распятии Христа, которое к старому дубу прибито, а о святом йонасе. Помните, на тропинке у холма Сяндвариса столб стоит, а на нем статуя святого йонаса. И расстояние в сторону севера надо было отсчитывать так: не тень от дуба уменьшить в три раза, а измерить тень от столба и в три раза ее увеличить. Там как раз и будет холм Сяндвариса! — разгадал наконец Пятрас загадку солдата, которую он никак не мог забыть.

• Предыдущая
• 23/25
• Следующая