Джон Рональд Руэл Толкин. Письма - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 132

• Предыдущая
• 132/176
• Следующая

280 Из письма к Рейнеру Анвину 8 ноября 1965

«Сэр Гавейн » и « Перл »

Полагаю, вы уже начинаете тревожиться на их счет….. Печально, что мне пришлось отложить их в сторону, в то время, как они занимали все мои мысли. Работа по «редактуре» «Властелина Колец» поглотила меня полностью, так что заниматься чем-нибудь другим мне теперь тяжело.

Оказалось, что отобрать сноски, ужать их и написать предисловие — задача не из простых. Столько всего надо сказать, а я даже не знаю, на кого ориентироваться. Главный адресат, конечно же, это массовый читатель, любящий литературу, но не знающий среднеанглийского; однако не приходится сомневаться, что книгу станут читать и студенты, и академическая публика с «английских факультетов». А кое у кого из последних рука так и тянется к пистолету.

Мне, конечно же, пришлось выполнить громадный объем редакторской работы, со стороны невидимой, в процессе создания своего варианта; и я, как мне кажется, сделал ряд значимых открытий касательно определенных слов и некоторых отрывков (насколько можно говорить о значимости вузком мирке с[редне] а[нглийского]). Разбор этих подробностей, конечно же, будет уместнее в статьях научных журналов; а между тем, думаю, желательно разъяснить тем, кто владеет оригиналом, где и в чем мое прочтение отличается от общепринятого.

Не могли бы вы по возможности уточнить, на какое количество страниц, сверх этих двух текстов как таковых, я могу рассчитывать? Тогда я бы выкроил и отделку.

281 Из письма к Рейнеру Анвину 15 декабря 1965

Касательно подготовки британского издания «Хоббита» в мягкой обложке.

Обложка «А[нвин-букс»] [к «Хоббиту»]. Не помню, когда был сделан черновой набросок «Гибели Смауга»[431]

; но думаю, что наверняка еще до первой публикации; скорее всего, где-то в 1936. Я в вашей власти; но по-прежнему не слишком-то рад, что на обложку пойдет этакая мазня. На мой взгляд, это слишком смахивает на современную манеру, когда те, кто умеет рисовать, стараются свое умение скрыть. Но, вероятно, есть разница между их произведениями и работой человека, который явно не способен нарисовать то, что видит.

Рекламки на обложку. Я на скорую руку написал кое-что насчет предложенной «рекламки» для «А[нвин]-букс». Не хочу задеть чувства автора, который со всей очевидностью желал добра и мне, и книге; но, надеюсь, вы согласитесь, если у вас найдется время поразмыслить, что этот текст не подойдет. Даже не говоря о неуместном стиле, он представляет в ложном свете и саму историю, и то, как она подана. Ни в коем случае НЕЛЬЗЯ писать такое на обложке истории о волшебстве, разве что вы стремитесь разрушить «магию». Сага о хоббите представлена как vera historia {Подлинная история (лат. )}, ценой великих трудов (что оказались весьма действенны). В таком контексте на вопрос: «А вы не хоббит?» возможно ответить только «Нет» или «Да», в зависимости от своего происхождения. Любовь к мирной жизни и обильной еде никого хоббитом не делает; тем более скрытая тяга к приключениям. Хоббиты — народ, главной физической характеристикой которого является рост; а основной чертой характера — практически полное искоренение какой бы то ни было дремлющей «искры»; проявляется она хоть сколько-то разве что в одном на тысячу. Бильбо был специально отобран благодаря авторитету и прозорливости Гандальва как отклонение от нормы : он в избытке обладал хоббитскими достоинствами, как-то рассудительность, великодушие, терпение и стойкость, а также и яркой «искрой», до поры не вспыхнувшей. Эта история и ее продолжение — вовсе не о «типичных представителях» и не об излечении обывательского самодовольства через расширение опыта, но о свершениях особо благородных и наделенных особыми дарами индивидуумов. Я бы даже сказал, если бы подобные разъяснения не портили того, что пытаются выразить напрямую, «о свершениях предопределенных индивидуумов, вдохновляемых и направляемых Посланником к целям более высоким, нежели воспитание и рост этих индивидуумов». Во «Властелине Колец» это видно ясно; но и в «Хоббите» представлено с самого начала, пусть и в завуалированной форме; на это намекают последние слова Гандальва[432]

.

Я, конечно же, вовсе не имею в виду, что нечто подобное следует включить в «рекламку». Боже сохрани! Но я твердо уверен, что «рекламка» не должна содержать слов, идущих вразрез с этой мыслью и совершенно не отражающих сути…..

Всего вам наилучшего, счастливого вам Рождества и Нового Года! Как по-вашему, не опустить ли по случаю Нового Года обращение «Профессор»? Я принадлежу к поколению, которое за пределами семейного круга по именам друг к другу не обращалось, но сберегало их, подобно гномам, Для частного употребления; и даже для самых близких друзей использовались фамилии (или производные от них), или прозвища, или (изредка) имена, но чужие. Даже К. С. Льюис никогда не звал меня по имени (равно как и я его). Так что я вполне удовольствуюсь фамилией. Хотелось бы мне совсем избавиться от «профессора», по крайней мере, когда я не пишу на профессиональные темы. Это звание создает ложное впечатление «учености», особенно в том, что касается «фольклора» и тому подобного. А также и впечатление (возможно, более близкое к истине) педантичности; но обидно, что моя педантичность всячески афишируется и подчеркивается, так что люди чуют ее даже там, где ее нет.

282 Из письма к Клайду С. Килби 18 декабря 1965

Профессор Килби из Уитон-Колледжа, штат Иллинойс, познакомился с Толкином, посетив Оксфорд в 1964 г. Теперь он предлагал приехать в Англию и предоставить Толкину любую необходимую помощь, чтобы тому легче было закончить «Сильмариллион».

Я никогда не был особо уверен в моем собственном труде — и даже сейчас, когда меня убеждают (не перестаю этому с благодарностью изумляться), что он имеет ценность в глазах других людей, я робею, так сказать, выставить мой воображаемый мир на суд чужих глаз и ушей — вероятно, презрительный. Если бы не поддержка К. С. Л., не думаю, что я когда-нибудь закончил бы или предложил к публикации книгу «Властелин Колец». «Сильмариллион» совсем другой; и, если хоть сколько-нибудь хорош, то хорош совершенно по-иному; и я, на самом деле, не знаю, как с ним быть. Я начал его в госпитале и во время отпуска по болезни (1916–1917); и с тех пор с ним не разлучался, а сейчас он в жутком беспорядке, поскольку в промежуток времени между тогда и теперь я его всячески переделывал, дописывал и перерабатывал. При содействии ученого, одновременно сочувственно и критически настроенного, как вы, я, наверное, сумел бы подготовить часть этих материалов к публикации. Мне требуется живое присутствие рядом друга и советчика — именно то, что вы предлагаете. Как мне представляется, вскорости я освобожусь и смогу вернуться к «Сильмариллиону»; так что июнь, июль и август в нашем распоряжении.

283 К Бенджамину П. Индику

Ответ на письмо читателя.

7 января 1966

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемый мистер Индик!

Спасибо большое за ваше длинное, интересное письмо и комментарии. Они заслуживают ответа куда более полного, но я надеюсь, вы меня извините, в силу моей крайней занятости. Скажу больше, если мне суждено написать новые книги, о которых вы просите, возможно это только в том случае, если я перестану отвечать на письма.

С благодарностью,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

• Предыдущая
• 132/176
• Следующая