Джон Рональд Руэл Толкин. Письма - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 74
- Предыдущая
- 74/176
- Следующая
Но «маги» ни в коей мере и ни в каком смысле не являются «сомнительными». Только не у меня. Передо мной стоит сложная задача: подобрать английские соответствия для мифологических существ с иными названиями, поскольку люди не «воспримут» череду эльфийских слов, а я бы предпочел, чтобы они восприняли моих легендарных созданий даже при наличии ложных ассоциаций «перевода», нежели не восприняли вовсе.
Даже гномы (dwarfs ) на поверку вовсе не германские «гномы» (Zwerge, dweorgas, dvergar ); чтобы это подчеркнуть, я и зову их «dwarves» . По природе своей они вовсе не злы и совсем не обязательно враждебны, и представляют собою вовсе не подобие личинок, что плодятся в камне, но одну из разновидностей воплощенных разумных созданий. «Истари» переведено как «маги» (wizards ), поскольку слово «wizard» соотносится со словом «wise» (мудрый), и, значит, с «веданием» (witting ) и знанием. На самом деле они — посланники с Истинного Запада и опосредованно от Господа, отправленные именно для того, чтобы упрочить сопротивление «добра», когда Валар осознали, что тень Саурона вновь обретает форму.
Черновик заканчивается рассуждением о природе истари и смерти и реинкарнации Гандальва, сходным с отрывком на ту же тему в начале письма.
157 Из письма к Катерине Фаррер 27 ноября 1954
11 ноября был опубликован второй том «Властелина Колец» под названием «Две крепости».
Я чувствую себя сущим подлецом: я ведь знал, что вы и болеете, и на вас свалились всяческие неприятности, а я так и не написал ни разу, и не зашел, и помощи не предложил (и даже не посочувствовал). А ведь, вы не поверите, всякий день собирался! В любых глазах, кроме ваших, исполненных милосердия, я бы показался «другом» из породы тех, что обрушивают на вас свои труды, когда у вас и без того дел невпроворот, упиваются похвалами и одобрением, рассчитывают на рецензии, а едва вы начинаете сдавать, только их и видели…..
Разумеется, финансовые трудности — проблема, мне очень понятная. Настоящий отпуск должен быть не просто «оплаченный», но «больше, чем оплаченный». Готов поручиться, где-то непременно существуют фонды, предназначенные как раз для такого случая. А ежели фонды найти и «подоить» не удастся, ничто не доставит мне такого удовольствия, как выступить в этой роли. Я, например, с легкостью уделил бы 50 фунтов (и более , если жалованье мне таки повысят). Но, возможно, слова мои покажутся неуместной дерзостью. Ежели так, то забудьте их. (Могу лишь сказать, что Тринити обошелся со мной крайне великодушно, когда в первые военные годы я оказался в жутко стесненных обстоятельствах[287]
, и мне хотелось бы выразить свою признательность именно так — посодействовать его самому выдающемуся на данный момент члену с супругой «на пути к солнцу».) Благослови Господь вас обоих…..
Возвращаю вашего Льюиса[288]
. Высылаю также экземпляр «Энкаунтера», в котором прогремел один из оденовских залпов: примерно все то же самое, только подлиннее, чем в «Н.Й.С. таймс»[289]
. «Энкаунтер» я раздобыл для вас, так что возвращать не нужно. Энты в общем и целом вроде бы имеют успех (даже у Мьюира)[290]
; но О. как критик куда лучше. Как это у меня обычно происходит, они, скорее, выросли из имени, нежели наоборот. Мне всегда казалось, что надо что-то сделать с любопытным а. — саксонским словечком ent , означающим «великана» или могучее существо давних времен — кому приписываются все древние сооружения. А если в нем ощущается еще и легкий философский оттенок (хотя в обыкновенной филологии слово «никак не связано с причастием настоящего времени глагола to be »), так меня это тоже заинтриговало.
Я безнадежно запаздываю с «Приложениями» к т. III; вечно отвлекает то одно, то другое, да и Крист. слишком завален делами, чтобы помогать с картами. Просто ничего не попишешь. Что называется, влип.
158 Из письма к Рейнеру Анвину 2 декабря 1954
Комментарий по поводу «рекламки» на суперобложке издания «Хоутон-Мифлин» «Двух крепостей».
У меня только-только руки дошли глянуть на то, что там X. М. понаписали на «супере»….. Такой отзыв мог состряпать лишь человек, книги не читавший, а знающий о ней лишь понаслышке, притом что и запомнил неточно. Это «выбалтывание сюжета», разумеется, процедура дурацкая (и никому не нужная); но, по крайней-то мере, выбалтывать стоит сюжет той книги, о которой, собственно, и идет речь. Или таковы правила игры?
159 Из письма к Доре Маршалл 3 марта 1955
Ответ на письмо читательницы «Властелина Колец».]
Опубликовать свою книгу я смог лишь с превеликим трудом (на это ушло несколько лет), и трудно сказать, кто больше удивляется результату, я сам или издатели! И тем не менее не устаю ликовать, что вера моя оправдалась: что «волшебная сказка» — на самом деле взрослый жанр, и для него вполне существует изголодавшаяся аудитория. Примерно то же самое я писал в своем эссе о волшебных сказках в сборнике, посвященном памяти Чарльза Уильямса. Но то было лишь предположение, не более — нуждающееся в доказательстве. Как давным-давно сказал мне К. С. Льюис, приблизительно в следующих словах (полагаю, я запоминаю его изречения ничуть не более точно, чем он — мои: я зачастую обнаруживаю, что мне в его работах приписываются престранные высказывания) — «если никто упорно не желает писать те книги, что нам хотелось бы читать, придется написать их самим; вот только тяжкая это повинность». Льюис — человек невероятной силы и трудолюбия, так что его «трилогия» была закончена куда раньше и при избытке другой работы; но наконец и моя более мешкотная и педантичная машина (равно как и более ленивая и менее организованная) произвела некий результат. Труда-то сколько! Я своими руками почти все это перепечатал дважды, а отдельные части — и того чаще; не говоря уже об этапах переписывания! Но я щедро вознагражден и ободрен, обнаружив, что старания мои не пропали даром. Одного такого письма, как ваше, уже достаточно — оно «даст все, о чем бы авторы радели».
Я хорошо знал Чарльза Уильямса в последние несколько лет его жизни: отчасти благодаря похвальной привычке Льюиса писать понравившимся авторам (так мы оба с Уильямсом и познакомились); а главным образом из-за того, что — нет худа без добра, — Уильямса во время войны перевели в Оксфорд. Но не думаю, что мы друг на друга хоть как-то влияли! Слишком уж мы «устоявшиеся» и слишком разные. Мы оба слушали (на квартире у К. С. Л.) пространные и по большей части невразумительные отрывки из произведений друг друга, зачитываемые вслух; потому что К. С. Л. (удивительный человек!), похоже, умудрялся ценить нас обоих. Но, думаю, мы оба находили образ мыслей друг друга (или скорее способ выражения и настрой) столь же чуждым в контексте «литературы», сколь наслаждались обществом друг друга и беседой.
160 Из письма к Рейнеру Анвину 6 марта 1955
Толкин передал в издательство часть материалов для Приложений к тому III «Властелина Колец», и «Аллен энд Анвин» настойчиво требовало остального. 2 марта Рейнер Анвин написал Толкину, умоляя переслать тексты; в противном случае издателям придется «уступить давлению, ибо сроки поджимают все больше и опубликовать [третий том] без всяких дополнительных материалов».
Вынужден принять ваш вызов. Придется обойтись тем материалом, что я смогу предоставить к вашему возвращению. Я надеюсь, карту, без которой на самом деле никак нельзя, включить удастся.
Теперь я уже жалею, что наобещал всяческих приложений! Потому что, думается мне, в усеченном и сжатом виде они никого не удовлетворят; меня — так точно нет; а из (жуть какой уймы) писем, которыми меня заваливают, явствует, что и читатели, которым это все по душе, довольными не останутся — а их на удивление много; в то время как те, кто восприняли книгу всего лишь как «роман героического жанра» и сочли «неразъясненные перспективы» частью литературного эффекта, приложения просто-напросто проигнорируют и будут правы.
- Предыдущая
- 74/176
- Следующая
