Плывущие против течения - Вершинин Анатолий - Страница 15

• Предыдущая
• 15/39
• Следующая

Дверь кладовой раскрылась с легким скрипом. Туда вошли полицейские, за ними Тосио, отец Сигеру и другие.

Тосио высоко поднял фонарь, и его колеблющийся свет упал на беспорядочную груду сломанных кадушек, корзинок и черепиц. Из-за бидона с керосином выглядывал продолговатый, обитый жестью ящик, наполовину прикрытый старыми, рваными цыновками. Вероятно, тот, кто принес сюда этот ящик, пытался замаскировать его, но не успел.

— Вот этот ящик! — крикнул Сигеру, сев на корточки. — Он самый!

Услышав его восклицание, полицейские оглянулись. Один из них нагнулся к мальчику и подозрительно спросил:

— А ты откуда знаешь, чей это ящик?

Но Сигеру не растерялся. Поднявшись, он спокойно сказал:

— Я возвращался домой, господин полицейский, и видел, как какие-то люди несли его сюда...

Полицейский ничего не ответил, а только спросил у старушки Сато, не было ли у них в кладовой ящика, обитого жестью. Та отрицательно покачала головой.

Ящик вытащили во двор, открыли крышку и сдернули лежащий под ней кусок холста.

— Оружие! — удивленно вскрикнули столпившиеся вокруг ящика люди.

Некоторые даже испуганно отпрянули назад.

В ящике, аккуратно завернутые в промасленную бумагу и чистую ветошь, лежали винтовки, пистолеты, пачки патронов, гранаты и запалы к ним.

— Вот так подарок нашему Сато! — усмехнулся отец Сигеру и покосился на полицейских. — Заберите это к себе. Вам ведь проще найти хозяина этого добра.

Из темноты кто-то крикнул:

— Как же, наверно вместе чай пьют!

Один из полицейских оглянулся и грозно крикнул:

— Кто там болтает? Язык попридержи!

— Не понравилось! — ответил ему тот же насмешливый голос.

Полицейский повернулся в ту сторону, откуда раздался голос, но в это время Тосио, ударив ногой по ящику, громко сказал:

— Провокация!

— Ребенку и то ясно, что провокация!

— Подбросили человеку в дом оружие, а потом обвинят в хранении!

— Бандиты!

К ящику протиснулся Имано, прибежавший с другого конца поселка. Он уже был осведомлен обо всем.

— Чистая провокация, — сказал он. — Учитель Сато в тюрьме, и надо что-нибудь приписать ему, чтобы сгноить его там. Вот и придумали эту историю...

— Эй, ты, — грубо прервал его полицейский, — следи за своими словами! Нечего мутить народ!.. А ну, расходитесь все!..

Но Имано будто не слышал этого окрика.

— Не надо расходиться, — сказал он, поднимая руку. — Сейчас господа полицейские составят при нас протокол, а мы подпишемся.

Полицейские переглянулись, и один из них пробормотал:

— Отвезем ящик в полицию и там составим протокол.

— В таком случае, мы все пойдем в полицию! — крикнул Имано. — Пойдем, товарищи?

Столпившиеся вокруг ящика дружно поддержали его:

— Пойдем!

— Знаем мы их — замять дело хотят!

— Не выйдет!

Полицейские начали о чем-то перешептываться, а потом один из них буркнул:

— Ладно, составим протокол.

Он пошел в дом Сато за бумагой и чернилами.

Подписав протокол, все стали расходиться.

Тронулись по домам и «карпы». Они шли тесно сгрудившейся кучкой по обочине дороги. Сигеру был в центре внимания. Он чувствовал на себе восторженные взгляды приятелей, которые, затаив дыхание, слушали его рассказ.

На этот раз никто не перебивал его. Никто не мог отрицать того, что Сигеру действительно проследил злоумышленников с ящиком и поднял тревогу. А что касается подробностей, то Сигеру излагал их по своему усмотрению.

— И вот когда я побежал в гору, — говорил он, — один из них бросился за мной. Он выхватил револьвер, но кто-то из тех, что остались внизу, крикнул: «Возьми его живым!» — Сигеру сделал паузу, перед тем как эффектно завершить свое повествование. — Ив эту минуту я поскользнулся и упал. Злодей схватил меня за ногу... — Сигеру бросил взгляд на прижавшегося к нему Котаро и перешел на свистящий шопот: — Ну, думаю... все пропало, погиб. Но в эту минуту я нащупал под рукой камень, зажал его в кулак, вскочил и со всей силой ударил злодея по голове. Он вскрикнул и покатился вниз. — Сигеру показал, как он ударил злодея. — Поднявшись наверх, я оглянулся и увидел, что все побежали к упавшему и понесли его к лодке. С его головы капала кровь на песок...

— Как же ты увидел? — спросил Масато. — Ведь было темно.

Дзиро вдруг прыснул в кулак.

— Увидел, — сказал Сигеру. — Они подбежали с электрическими фонариками... А я побежал прямо домой. Вот и всё!

Глава пятая СОБИРАЮТСЯ ТУЧИ

Дедушка Симура, очищая газоны от осыпавшихся желтых листьев, нечаянно задел плечом ветвь плюща, обвивавшего стену школы. Гвоздь, на котором висел ее тяжелый гибкий стебель, выскочил из своего гнезда, и плющ свалился старику на голову. Пришлось ему подтащить к стене легкую бамбуковую лесенку и, кряхтя, лезть наверх с упавшей лозой. Симура набросил ветвь на крюк от водосточной трубы, торчавший почти на уровне окна кабинета классного воспитателя. Он собирался слезать, когда услышал голос Гото-сана, донесшийся из его кабинета.

— Я знаю тебя, Синдзо, — вкрадчиво говорил Сова, — как вполне благовоспитанного мальчика, сына всеми уважаемых родителей...

«Ну, начинается! — подумал Симура. — Сейчас начнет распекать за какую-нибудь провинность».

Но последующие слова Гото заставили старика насторожиться.

— То, что ты мне сообщил сегодня о твоих товарищах, заслуживает внимания. Если за ними последить, то можно будет обнаружить застрельщика.

— Мой отец говорит, — услышал Симура льстивый голос Синдзо, — что учитель Сато наверняка послан коммунистами, которые хотят продать за деньги Японию русским варварам.

— Правильно, — сказал Гото. — Твой почтенный отец прекрасно разбирается в людях... Так прислушивайся, о чем говорят мальчики. Присматривайся, кто ими верховодит. .. Змея не ползет без головы...

— Я постараюсь, Гото-сенсей... Котаро говорил, что они сегодня собираются к ручью.

— И Котаро в этой компании? — удивился Гото. —

Лучший ученик... и с виду такой благовоспитанный... Мать у него врач. — Сова громко вздохнул. — Видно, не зря говорит пословица: «Ворона не может родить сокола». В роду у них ведь кто-то был прачкой..

— Только Тада Хитоси порядочный мальчик, а остальные грубияны...

— Не грубияны, а настоящие бунтовщики! — поправил его Гото.

— Поверьте мне, Гото-сенсей, — поспешил сказать Синдзо, — что я тогда вовсе не топал ногами, как все. Мне пришлось только вместе с другими кричать... Если бы я молчал, мне после попало бы от всех.

— Я знаю, что ты вынужден был тогда кричать.. Значит, договорились. Ты находись всегда вместе со всеми и прислушивайся. Только смотри не попадайся... чтоб тебя никто не видел, когда будешь идти ко мне.

Вероятно, Синдзо собрался выйти из кабинета, так как Симура услышал предостерегающий голос Совы:

— Одну минутку... Дай-ка я погляжу, нет ли кого в коридоре.

Симура тихо спустился с лестницы, положил ее в траву и уселся у ворот на скамье. Уже закуривая свою маленькую бамбуковую трубку, он увидел, как из дверей школы выскочил маленький, толстый Синдзо. Лицо его, залитое краской, было возбуждено, а маленькие глазки, вороватые, как у его отца, бегали во все стороны. Он осторожно оглянулся и, увидев, что перед домом никого нет, спокойно направился на школьный двор, откуда доносился мальчишеский гомон.

— Порази меня небо, если этот маленький негодяй вскоре не заткнет за пояс своего папашу! — пробормотал Симура и, кряхтя, медленно поплелся с метлой вслед за Синдзо.

На дворе было шумно. В одном углу на песчаной арене, обложенной зарытыми в землю соломенными кульками, Хитоси показывал своим друзьям приемы борьбы. А в другом Дзиро, Масато и другие перебрасывались мячом. Сторож долго бродил вокруг шумной мальчишеской ватаги. Увидев, что Синдзо пошел в сторону арены, старик подошел к Дзиро, схватил его за руку и оттащил в сторону. Нарочно громким голосом, чтобы все слышали, он крикнул.

• Предыдущая
• 15/39
• Следующая