Танк против танка - Максей Кеннет - Страница 57

«ШЕРМАН» М4АЗЕ8

ДАННАЯ МОДЕЛЬ «ШЕРМАНА» ПРЕДСТАВЛЯЛА собой попытку продлить жизнь и повысить степень универсальности танка за счет наращивания брони и мощности орудия. Подвеска претерпела улучшения по сравнению с ранними модификациями, гусеницы выросли вширь, увеличился двигатель, став 450-сильным (прежние машины оснащались 350-сильным мотором), тогда как броня сделалась на 15 мм толще. Несмотря на свойственную ему традиционную надежность, танк тем не менее не мог равняться с «Пантерами» и «Тиграми» из-за слабой пушки (как показывает таблица характеристик). И неважно, что количественного недостатка в машинах союзники не испытывали, моральный дух экипажей неминуемо снижался из-за осознания технической слабости вверенной им материальной части.

Гитлер слишком поздно потребовал отправки недоукомплектованных танковых дивизий для противодействия прорыву. По мере их продвижения в западном направлении потери немцев росли, поскольку намерения противника не представляли собой тайны за семью печатями для союзной разведки, которая получала сведения за счет радиоперехватов, дешифровки сообщений, а потому в бокажах в районе Мортена панцерваффе ждал неизбежный и жестокий разгром. Лишенные своевременного подвоза всего необходимого из-за постоянных налетов авиации. теряющие время на запруженных дорогах, танковые дивизии вступали в боевые действия по частям и по частям же уничтожались. Довольно часто случалось, что единичные «Тигры» или горстки «Пантер» праздновали местные триумфы, подбивая четыре или пять танков противника за один или два своих. Однако даже подобные успехи не могли ничего изменить – повернуть вспять железный поток.

Когда немецкие силы сдерживания берегового плацдарма утратили способность противостоять натиску войск вторжения, вся оборона распалась на отдельные очаги сопротивления и подвижные колонны, лишь тормозившие продвижение союзников. устремившихся в сердце Франции и далее к Бельгии. Голландин и Германии. Последнее крупное танковое сражение во Франции разгорелось вокруг крупнейшего из «мешков» в районе Фалеза. Британские и канадские войска наступали с запада и севера, американцы – с юга и в результате потеснили немцев, зажав их в тесном кольце, где денно и нощно подвергали обстрелу. Главнейшей целью на тот момент для немецких танкистов служило бегство, но лишь немногим удалось найти путь к спасению. Ничего не могло помешать союзникам очищать Францию от захватчиков, штормовой волной подкатываясь к границам Германии. Ничего – кроме стоп-крана по имени тыловое обеспечение, который стал проявлять норов практически уже через несколько суток после начала преследования. Однако на протяжении марша союзников в направлении немецкой границы противник не предпринял ни одного контрнаступления, так типичных для России, не случилось ничего подобного даже тогда, когда стало очевидным, как стесняет действия танковых частей в авангарде наступления нехватка горючего. Нет, не нежелание со стороны немцев наносить контрудары, а совершенная их неспособность организовать их стала причиной столь легкого в ту пору продвижения союзников. Немцы почти не имели резервов, и потери их зачастую оказывались невосполнимыми. Более того, как будет сказано далее, 23 июня русские перешли в еще одно крупномасштабное наступление, устремляясь вперед то на одном, то на другом участке Восточного фронта, где одна за одной сгорали в горниле гигантской битвы немецкие армии.

Итак, продвижение союзников застопорилось на западной границе Германии, отчасти ввиду нехватки снабжения, но также и перед лицом все крепнувшей обороны, основанной на естественных и рукотворных препятствиях («линии Зигфрида»), где перебрасываемые с одного направления на другое танковые дивизии служили чем-то вроде пожарных команд.

Иногда, как это произошло под Арнемом, оказывалось, что танки дислоцировались именно там, где и требовалось, в этом случае они смогли нанести удар по 1-й воздушно-десантной армии союзников, когда та высадилась в данном районе без танков. Какая-то горстка немецких танков и противотанковых САУ способствовала замедлению продвижения британской бронетанковой дивизии, которая следовала для соединения с воздушными десантниками, которые захватили переправы через реки на пути к равнинной местности севера Германии и в промышленное сердце рейха. Утрата напора британской дивизией позволила двум танковым дивизиям СС под Арнемом смять оборону лишенных поддержки бронетехники и артиллерии парашютистов, действуя на полной воле в первозданной ипостаси танков, служивших некогда «пугалом для пехоты».

Неудача под Арнемом поставила крест на больших ожиданиях, связанных с предполагаемым крупномасштабным прорывом союзных войск в Германию, тогда как и советское наступление в Польше тоже стало выдыхаться. До середины декабря союзникам на западе приходилось сосредотачиваться на вопросах улучшения работы служб тылового обеспечения и накапливания живой силы и техники для финального броска. Ситуация требовала проведения ряда дополнительных операций местного характера с целью овладения под- пупами к порту Антверпен и завоевания трамплинов для будущего броска через немецкую границу, в ходе таких акций случались и столкновения танков с танками, в которых отступающие немцы проявляли тенденцию чаще применять противотанковые САУ. В то же время немцы сосредоточились на операциях сдерживающего характера с целью под держания обороноспособности «линии Зигфрида» и использования ее в качестве исходных рубежей для последнего контрнаступления. Танковые поединки разгорались в процессе столкновения интересов сторон в условиях относительного затишья и подготовки к дальнейшим действиям, как. например. южнее Саарбрюкена, где американская 3-я армия Паттона продиралась вперед через зиму и грязь в Лотарингии, а немецкая 1-я армия боролась за сохранение за собой Арденн вместе с важными транспортными и промышленными центрами. 5 декабря боевое командование «А» из состава американской -1-й бронетанковой дивизии (генерал- майора Хью Гэфни) продвигалось по шоссе к селу Бининг, но отклонилось от прямого маршрута и пошло по второстепенной дороге, чтобы избежать поражения от огня из леса вдоль ее правого фланга. На пути у головных танков боевого командования лежало селение Зинглинг, над которым с севера господствовали высоты.

Ближе к вечеру 5 декабря рота «С» 37-го танкового батальона (подполковника Крейтона Абрамса) подступила к Зинглингу и с дистанции 800 м подверглась оживленному обстрелу прячущихся за домами «Пантер», «Ягдпанцеров» IV (САУ с 75-мм пушкой 1.48) и 75-мм противотанковых орудий. Не прошло и нескольких минут, как пять были подбиты, а еще девять машин, увязнув в раскисшей земле во время попытки покинуть зону поражения, получили повреждения от артиллерийского огня. Вместе с двумя танками с сидевшими в них офицерами артиллерийского наблюдения рота «С» подверглась истреблению под губительным огнем 1-го батальона 111-го танково-гренадерского полка 11-й танковой дивизии, не сделав и выстрела.

На следующий день Абраме решился повторить подход, разработав четко скоординированный план. Танковая рота «В» капитана Лича и рота «В» лейтенанта Белдена из состава 51-го мотопехотного батальона при поддержке артиллерии стала приближаться к селу по тому же слабому грунту, что и несчастной судьбы рота «С» во второй половине предыдущего дня. Большинство танков Лича представляли «Шерманы» с 75-мм пушками, но пять приходилось на М4АЗЕ2 с 76-мм пушкой, стрелявшей сверхскоростным бронебойным выстрелом (Hyper Velocity Amour Piercing/HVАР) последней разработки, очень похожим на немецкий подкалиберный выстрел (APCR), с начальной скоростью 1036 м/сек. Пехотинцы передвигались на полугусеничных бронемашинах с открытым верхом. пока последние не застряли в поле и личный состав с них не пересел на броню танков. Атаку поддерживали две батареи артиллерии и батарея открытых истребителей танков М18 «Хеллкэт» с 76-мм пушками.