Выбери любимый жанр

Девчонки и мальчишки - Дик Иосиф Иванович - Страница 29


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

29

— Конечно, первый! — отвечает Зойка.

— Правильно! Ну, а теперь: какая же цель стоит перед каждым человеком, который появляется на белый свет? — продолжает Владимир Сергеевич. — И на этот вопрос очень легко ответить. Он должен, во-первых, озеленить какую-то маленькую, но свою пустыню или высушить какое-то маленькое, но свое болото, то есть сделать что-то полезное! А во-вторых, он должен еще переделать каждого человека, который хочет прожить на земле только сам для себя. Ведь должен же какой-то след остаться после каждого человека на земле? А этот след и будет в конце концов красота земли и счастье всех людей! Вот и весь прекрасный смысл нашей жизни.

— А я знаю, о чем Владимир Сергеевич говорит, — серьезно замечает Лешка. — Первый человек — это коммунист, а второй человек — индивидуалист. Это тоже недоделка природы.

— Ну хорошо, а как же я лично должна жить? — допытывается Зойка. — Ну, где мне найти место, чем заняться?

— Вы, Зоя, мне кажетесь очень способным человеком. Вот вы немножко знаете медицину, немного ботанику. А к чему вас больше всего тянет?

— Пожалуй, к медицине.

— Вот и займитесь ею.

— А если я не попаду в институт?

— Поступайте в больницу, в медсестры. Но все-таки бейте в одну точку. А там подучитесь — и, глядишь, вы уже врач! Только надо быть настойчивым.

— А если меня никуда не тянет, тогда что? — интересуется Лешка.

— Тогда иди куда хочешь: на завод, в колхоз, на фабрику. Там со временем поймешь жизнь, может быть, полюбишь свою работу…

— А если не полюбишь, как тогда?

— К тому времени ты, Лешка, уже умнее станешь и уж сам будешь решать, что тебе делать. Мне сейчас трудно загадывать. Но, главное, не бояться никакой работы! Жизнь — она наука мудрая! Она сама тебя поставит на свое место. А лучше всего, конечно, к чему-нибудь с детства пристраститься и шагать по одной дорожке. Так сказать, выбрать себе свое жизненное суворовское училище и вступить в него прямо с первого класса. Хотите, могу вас поднатаскать по геологии? Будете путешествовать, открывать нефть, разные руды…

— Ура! — кричим мы с Лешкой. — Давай!

— И вы сможете нас взять в это лето в экспедицию? — перебивает его Лешка.

— Нет, вас еще брать рановато, а вот Зоя уже могла бы поехать в поле. Я бы ее немножко подучил как будущего коллектора и — к нам в партию! Взяли бы, не задумываясь!

Но Зойка только вздыхает.

— Мечты, мечты, где ваша сладость? Папа! Мама! Разве они отпустят?

— А ты убеги! С Владимиром Сергеевичем не пропадешь! — советует Лешка, и мне хочется ему стукнуть по загривку за такие слова.

Зойку я уже не провожал по вечерам из лесу домой. Ее провожал Владимир Сергеевич. Он даже познакомился с ее папой и мамой и, бывало, попивал у них чай из самовара.

Я-то к ним заходил домой запросто, но они со мной обращались, как с мальчишкой: спрашивали, как я учусь в школе, занимаюсь ли я музыкой и хороший ли у меня педагог. А вот с Владимиром Сергеевичем они вели разговор о политике, о его специальности и расспрашивали, какой у геологов заработок.

Я все прекрасно понимал, что Зойка уже отошла от нашего прошлогоднего дачного детства, и мне было очень жалко, что мне еще так мало лет. Сначала я сердился на Владимира Сергеевича, но потом решил, что мне с ним не стоит портить хорошую мужскую дружбу.

До свидания, Зойка! И если я еще когда-нибудь встречу девчонку, то мне очень хочется, чтобы она вся была такая, как ты.

Однажды поздно вечером я поехал с деревенскими ребятами в ночное. Мы взнуздали лошадей, положили к ним на круп легкие подстилки и поскакали на Макарьев луг. Перед выездом наша кавалькада, состоящая из пятнадцати лошадей, долго ожидала Сашку Косого, который почему-то не мог вырваться из дому. И так, не дождавшись, мы поехали без него.

Лешку я с собой в ночное не взял. Он не мог сам вскакивать на лошадь, его надо было поддерживать за ногу, а потом он боялся быстрой езды и все время вопил: «Ой, ребята, не гоните! Я себе весь зад отбил! Ой, сейчас упаду!..»

Вечер был холодный, и деревенские ребята поехали на луг кто в зимних шубейках, а кто и в валенках на босу ногу. Я был в тоненькой рубашке.

На лугу мы спутали лошадей и сняли с них уздечки. Потом разожгли костер.

И вдруг я увидел, что к костру подходит что-то черное и лохматое!

У меня прямо сердце в пятки ушло.

И это неизвестное животное придвигалось к нам на четвереньках. Ну, точно так же, как я видел около шалаша сквозь сон!

— Ой! — тихо ойкнули ребята и от ужаса все окаменели. А потом все бросились врассыпную.

И я тоже удрал в кусты.

А это неизвестное животное вдруг встало на дыбы и дико захохотало.

— Ребята! Это же я! — закричал Сашка Косой и свалился от смеха на траву.

На нем оказался вывороченный наизнанку мохнатый овчинный тулуп.

Придя в себя, я сразу же спросил Сашку:

— Слушай, а ты еще кому-нибудь давал этот тулуп?

— Давал, — ответил Сашка, — а что?

— А кому давал?

— Ну, Нарьке с Гарькой давал. Они у меня на сеновале, бывает, спят. А тебе что, холодно в рубашке?

— Холодно.

— Ну и бери его. А завтра отдашь.

Я накинул на себя тулуп, и все мы, весело обсуждая, кто как испугался «медведя», тронулись в деревню.

«Так, — думал я, — теперь ясно, кто к нам ходит по ночам. И ясно, почему ходит… Ну, ходи, ходи… Ты, Нарька, свое заработаешь!»

Подойдя к нашему шалашу, я вывернул шубу наизнанку, накинул на голову широкий воротник и встал на четвереньки. Я видел, что около костра сидит Лешка, а Владимира Сергеевича не было. Он, видно, пошел провожать Зойку.

И тут я, продвинувшись к шалашу на несколько шагов, тихонько завыл:

— У-у-ы-а!

— Кто там? — спросил Лешка, загородившись ладонью от костра.

— Э-ы-ы-у-у!

Я думал, что сейчас Лешка завопит: «Караул! Спаси-ите!», но дальнейшее произошло в одно мгновение. Такой прыти я от Лешки не ожидал. Он схватил наш тяжелый «дрын», подскочил ко мне и поднял его над головой.

Я едва успел произнести: «Это я, Лешка!» — и юркнуть в кусты, как Лешка с размаху хряпнул дрыном по земле, по тому месту, где я только что находился.

Не увернись я вовремя, эта шутка могла бы кончиться очень печально.

И все из-за того, что я предполагал, что Лешка остался прежним.

Корень женьшень

Как внезапно началось наше житье-бытье в шалаше, так оно внезапно и кончилось.

Однажды Владимир Сергеевич уехал с утра в Москву, в Геологическое управление, за прогнозом для артезианской скважины, и вдруг, вернувшись оттуда раньше времени, он вынул из кармана телеграмму и вслух прочитал:

— «Из Красноярска. Через десять дней уходим тайгу. Ждем». — И добавил: — Вот и конец, друзья-приятели! Ну, что скажете?

— Уже, значит, уезжаете? — все еще не веря только что услышанному, спросил я.

— Как видите.

— А… мы куда? — растерянно сказал Лешка.

— На кудыкину гору… — вздохнул Владимир Сергеевич. — Да, не ожидал я таких быстрых событий. Надо уезжать в Москву.

— И это обязательно сегодня? — спросил я.

— Только сегодня! Я еще должен кое-что купить, собраться в дорогу, написать письмо родителям. Значит, так, — голос Владимира Сергеевича стал деловым, — сейчас Лешка начнет собирать вещи, а мы с Юркой пойдем к Коляскину. Я ему сделал прогноз. Но жалко, что не успел составить проект скважины.

Я чувствовал, что Владимиру Сергеевичу уже не до нас. У него был озабоченный вид, и мне казалось, что между нами и им уже легла какая-то невидимая черта. Он — уже занятой человек, а мы — мы что? Мальчишки! Он уезжает в большой мир поисков и строительства, а мы остаемся под крылышками своих родителей. Но вот что интересно: если бы раньше до нашего приезда на Оку Владимир Сергеевич встретил бы меня на улице и сказал: «А знаешь что? Поедем со мной в тайгу!» — я бы, конечно, ни за что не поехал. Одно слово «тайга» звучало для меня пугающе. Но сегодня я бы махнул рукой на дом, на родителей, на город и своих друзей, но только бы остаться с Владимиром Сергеевичем и поехать с ним в тайгу.

29
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело