Чжуангун - Ван Сюаньцзе - Страница 6

«Вхождения в состояние покоя» важно не только с чисто духовной точки зрения: оно несет реальное терапевтическое значение. Влияние умственного переутомления, беспокойства, стрессов и эмоционального перенапряжения, которые оказывают сильное негативное влияние на организм в целом, сейчас хорошо известны. Важность взращивания «духа» и защиты его от истощения вследствие перенапряжения или эмоционального стресса было признано еще с древних времен. В главе 15 Книги мастера Чжуана Чжуан Чжоу писал:

Когда человек безмятежен и спокоен, заботы и тревоги в него не войдут, вредоносные внешние влияния не смогут проникнуть в него. Поэтому его сила полна и дух не ослабевает.

Подобным образом говорится и во Внутреннем каноне Желтого императора:

Когда человек спокоен и пуст, «истинное дыхание» (чжэнь ци) послушно, внимание сконцентрировано внутрь (ограждено), откуда взяться болезни? Как мы видели, подобное отношение распространяется на ци и цзин. Чжуан Чжоу дальше пишет: Если форма (тело) используется без отдыха, то (оно станет) изношенным. Если «эссенция» (то есть сила) используется нескончаемо, то (она станет) истощенной» а когда она истощается, происходит увядание.

Это цельная концепция сохранения жизненности и поддержания непривязанности наиболее просто подытоживается с помощью «шести размывающих вод» и «десяти умеренностей», упоминаемых Ян Цзичжоу¹ в его Достижениях Акупунктуры и Прижигания² (предп. 1601). К «шести размывающим водам» относятся тщеславие, секс, жадность, обжорство, лживость и зависть. О «десяти умеренностях» он писал:

Чрезмерные размышления рассеивают дух.

Чрезмерное обдумывание утомляет разум.

Чрезмерный смех вредит легким.

Чрезмерные разговоры истощают кровь и ци.

Чрезмерное потребление алкоголя повреждает дух и сокращает жизнь.

Чрезмерный гнев делает человека вспыльчивым и безрассудным.

Чрезмерный кутеж делает сознание распутным.

Чрезмерная печаль приводит к увяданию лица.

Чрезмерная доброжелательность принижает собственное достоинство.

Чрезмерная хитроумность топит цель.

Хотя подобные советы часто видоизменялись в зависимости от конкретной религиозной практики или эзотерической теории и могли пропагандироваться в крайних формах в интересах их чистоты и духовного культивирования, они основывались на обычном здравом смысле. Успокоение сознания, расслабление и избегание ненужных излишеств в любых действиях, мыслях, чувствах и повседневной деятельности является реальной основой взращивания здоровья и долгой жизни.

Рассмотрев кратко различные формы «спокойного» цигун, давайте теперь обратимся к его спутнику с древнейших времен в искусстве «взращивания жизни» – подвижным упражнениям, известным как даоинь. Этот любопытный термин заслуживает того, чтобы его рассмотреть несколько более пристально. Китайско-английский словарь Мэтью определяет дао¹ как «вести» или «управлять», а инь² как «направлять», «вести», «вовлекать», «вытягивать», «стимулировать» или «проводить». В своем комментарии к уже упоминаемому отрывку из главы 15 Книги мастера Чжуана Ли И³ определяет дао как «управление дыханием (дао ци)\ чтобы сделать его гармоничным», а инь как «приведение тела к такому состоянию, чтобы оно стало мягким». Ван Вин⁵ (8 век нашей эры)в своем комментарии к Внутреннему канону Желтого императора определяет даоинь просто как «название для движения мышц и костей, тренировки конечностей и суставов».

Термин затем мог быть просто интерпретирован как «управление» дыханием и телом при выполнении упражнений. Однако в контексте господствующих в то время идей кажется разумным поискать более глубокий смысл в этом выборе слов. Дао в контексте управления дыханием или движением могло бы просто подразумевать преднамеренное, сознательное действие. Инь – немного более сложное понятие. Как мы увидим, терапевтическая ценность подобных упражнений, как считалось, заключалась в том, что с их помощью можно было ликвидировать застойные явления, стимулировать кровообращение и циркуляцию ци по организму. Далее, многие из диаграмм на «Схемах даоинь», найденных в Мавандуе, озаглавлены по названию заболевания с префиксом «инь». Поэтому в данном случае термин должен иметь значение «лечить» или, скорее, «стимулировать лечение». Кроме того, делаются замечания, что определенные движения применяются для лечения определенных болезней, из чего мы должны сделать вывод, что каждое движение предполагало в результате его выполнения положительное воздействие на определенные суставы, мышцы или органы путем содействия перемещению крови и ци к конкретному месту-. Отсюда, кажется, справедливо интерпретировать термин инь как охватывающим значение «привлечение крови и ци для стимулирования лечения». Такое утверждение далее усиливается комбинацией дыхания с подобными упражнениями. Дыхание предназначено для насыщения «изначальным дыханием» (юань-ци), а хорошо обдуманное движение (дао) предполагает «стимулирование» (инь) его движения к конечностям тела.

Разумным определеним термина должно тогда быть «управлять и стимулировать» – управлять движением (и дыханием), чтобы стимулировать излечение (привлечением крови и ци к месту болезни) или укрепление тела (стимулированием циркуляции ци и крови и тренировкой мышц, костей и суставов). Использование «мягкого» у Ли И является важным: предполагается, что такие упражнения должны быть мягкими и плавными по своей природе, чтобы питать

^*Это, конечно, имеет место в более поздней теории, где определенное движение предназначено для стимулирования определенного канала, по которому протекает ци, с целью улучшения состояния внутреннего органа, с которым этот канал связан.

организм, расслабить мышцы, сделать подвижными суставы и содействовать свободной циркуляции ци и крови, в то же самое время стимулируя тело определенными упражнениями. Если бы такие упражнения были чересчур энергичными, они могли бы вызвать напряжение и негибкость, нарушение свободной циркуляции ци и крови, истощение занимающегося и, таким образом, неудачу во взращивании.

Истоки таких упражнений, по всей видимости, по большей части лежат в танце. Танец в Древнем Китае, как и повсеместно, был существенной частью религиозных церемоний или подготовки к войне, так же, как и способа развлечения и празднования. Особое место он, должно быть, занимал у шаманов, которые танцевали в трансоподобных состояниях, часто одетыми в шкуры животных, и были тесно связаны с ранними медицинскими практиками.

«Шан шу»¹ – глава Книги Документов (содержит некоторые очень древние материалы, датированные от 10 столетия до нашей эры) ссылается на популярные танцы, названные «танцами сотни диких животных». Как позже мы видим, эта практика имитации движений животных и заимствование их названий была очень сильной тенденцией в даоинь, а позднее и в традиции боевых искусств.

Это указывает на то, что терапевтическое значение танцев было признано с довольно раннего времени. В Анналах весен и осеней мастера Люя², составленных в 239 году до нашей эры, записано:

(В древние времена) когда погода часто была пасмурной и дождливой или разливались реки, кругом становилось сыро, мрачно и холодно. Это приводило к застою крови и ци у людей, и их мышцы и кости становились плохо подвижными и болезненными…

Поэтому они использовали танец, чтобы рассеять (эти эффекты) и активизировать (кровь и ци). Пока не существует других свидетельств, указывающих на истоки и наиболее примитивные формы даоинь, за исключением самой ранней, уже упоминавшейся ссылки из главы 15 Книги мастера Чжуана. Однако все древние материалы, датируемые от второго до третьего столетия до нашей эры, указывают на то, что даоинь и связанные с ним дыхательные техники (туна и синци)¹ были хорошо развиты, с четко установленными основными характеристиками и широко распространенной практикой уже к началу династии Хань.