Безжалостный убийца - Саберхаген Фред - Страница 31

• Предыдущая
• 31/98
• Следующая

Да, человек, если бы он... состоял полностью из плоти. А Маркус находился в подвижных ящиках. Быстрый и покрытый броней, почти как берсеркер.

Пришло время отступать. Но отступать было некуда. А оставаться там, где он находился, пока не пришел за ним берсеркер, было бессмысленно. Фрэнк очень сомневался, что кто-нибудь придет ему на помощь. Оставалось только двигаться вперед.

Во всяком случае, он не прекратил борьбу.

Маркус находился достаточно близко, чтобы использовать возможность нанести противнику большой ущерб перед тем, как всему наступит конец.

И Маркус, прорываясь через внешний корпус берсеркера с помощью восьми своих металлических конечностей, почувствовал, что броня его огромного противника в этом месте ослаблена взрывом или содрана в каком-то прошлом сражении.

Чуть позже, когда Фрэнк чуть не вошел вовнутрь, осуществляя свою операцию по высадке, он внезапно понял, что время его кончилось и удача в конце концов покинула его.

Дерзкий поступок привел его к гибели.

Но и такая мысль не помешала плавному потоку его действий.

Фрэнк Маркус не мог придумать лучшего способа умереть.

Естественно, он покинул свой корабль с оружием в руках. Раз уже находился внутри огромного берсеркера, возле чего-то, как думал полковник, важного — он все еще мог сбить с толку врага. Заставить его заплатить за все его злодеяния. Показать ему, что уничтожение жизни во Вселенной всегда будет нелегкой, и едва ли вообще выполнимой работой.

Фрэнк хотел заставить эту проклятую штуковину отвлечь свой компьютерный мозг и материальные ресурсы на то, чтобы драться с ним, полковником Маркусом.

И, может быть, ему удастся дать возможность своим парням из Солнечной системы отобрать эту добычу — биоисследовательскую станцию, столь им необходимую.

Возможно, Дирак и остальные доведут дело до конца.

...Маркусу действительно удалось пробраться внутрь корпуса. Он прошел недалеко, но лишь сделав прыжок к жизненно важной части корабля врага, натолкнулся на серьезное сопротивление...

Хоксмуру на боевом посту “Фантома” удалось получить последнее сообщение полковника. Дошла только часть донесения, и— то в искаженном виде.

Последние слова, которые Николас услышал с небольшого расстояния от яхты, возможно были словами: “О, Господи! О, Господи!”

Два оставшихся маленьких судна Солнечной системы создали небольшие плацдармы на огромном корпусе биостанции, которая сама казалась маленькой в сравнении с угрожающими размерами берсеркера, находящегося в нескольких метрах от нее.

Дирак и те, кто выжил и действовал с ним совместно, Кенсинг в их числе, готовились под прикрытием потенциального огня Ника войти одновременно через два тамбура станции.

Высадившиеся могли столкнуться с минами-ловушками у люков или с другими преградами. Внешняя поверхность станции тут и там была в подпалинах и вмятинах от взрывов. Насколько мог установить премьер, тамбуры не были повреждены.

Все указывало на то, что двойные внешние двери работали безупречно.

Дирак и его спутники в снаряжении и с лучшими средствами вооружения через плечо выбрались из своих кресел ускорения и по очереди стали передвигаться через маленькие тамбуры своих кораблей к большим камерам станции, где стоя могли помещаться сразу несколько человек.

Кенсинг двигался вместе с остальными. Такой же нетерпеливый и испытывающий страх. Но сильнейшее желание найти Анюту заглушало и страх, и опасения.

Войдя в тамбур станции, люди сразу почувствовали, что искусственная гравитация функционировала нормально. Кроме того, внутри сохранялась атмосфера. Но никто и не пытался снять шлем.

Дирак скомандовал:

– Вперед! Мы входим.

Кто-то рядом с Кенсингом занялся ручным управлением, находящимся в переборке судна. Сработали внутренние двери станции.

Кенсинг ждал, держа наготове оружие. И почти ни о чем не думал. Только держал палец на альфаспусковом устройстве. И готов был немедленно открыть огонь.

Планетоид Иматру окружали орбиты многочисленных искусственных спутников, и несколько ее металлических лун ощетинивались сложным астрономическим оборудованием. Оно было обращено к крупным объектам планетной системы. Сейчас все эти приборы на орбите, как и многие на земле, были. задействованы и направлены в одну сторону. Их доставили взволнованные наблюдатели странной внешности, которые прибыли с планеты, находящейся на расстоянии в десять световых дней.

Полученные изображения оказались неясными из-за того же расстояния и неполными из-за помех, а так же из-за выступающих границ Мавронари.

Картина не получилась подробной и детальной, как того желали наблюдатели.

Но после тщательного изучения они установили, что премьер и его силы, преследующие врага, догнали берсеркера.

Дополнительно — по внезапно обнаруженному зловещему спектру вспышек оружия — было установлено также, что встреча оказалась жестокой. Доказательством этого были и коротко освещенные облака. Горячая, хотя небольшого масштаба, стычка, которая началась десять дней назад, еще не завершилась.

Некоторые обеспокоенные наблюдатели, что находились в Иматранской системе, предположили: эти вспышки свидетельствовали о попытке неприятеля напасть из засады на яхту и сопровождающие ее корабли. Но с такого расстояния трудно судить, чем закончился бой.

Однако вот что странно. Никто из наблюдателей не сказал о явном факте сопротивления врагу кораблей Солнечной системы как о подлинном героизме во имя всех людей.

А вспыхивающие из-за сражения облака, продолжали на достаточно обширных расстояниях мешать обзору происходящего. Допускали лишь, что погоня продвинулась дальше от места первых схваток.

Отмечалось и другое: ни один из кораблей премьера не устанавливал связь с Солнечной системой, не было и ни одного признака, что корабли могут повернуть назад.

Шли дни.

От Дирака никаких новостей.

Ни один его корабль не вернулся с победой.

Впрочем, если бы кто-то и попытался отступить, его бы уничтожили.

И если бы кто-то выпустил курьера для осуществления связи, он или сбился бы с пути, или был бы уничтожен.

У людей Иматранской системы не хватало средств для обработки и подтверждения данных, полученных телескопами.

Был ли уничтожен весь эскадрон премьера Дирака? Или благополучно уцелел?

Не за что было зацепиться, чтоб получить достоверные сведения. Лишь последние сигналы, говорящие о сражении в космосе, если за этим успевали уследить. И только слабые следы случившегося, исчезающие с каждым днем и каждым часом.

Трудности создавали и светящиеся облака: невозможно было что-либо записать. Да, сознавали, что этот отсвет — свидетельство сражения. Ну, а что дальше? Что-то вроде неясных сигналов? Не осталось ничего пригодного для записи.

Разговоры.

– Что ж, мы сделали все, чтобы записать всю историю несчастья. Но дело в том, хотим ли мы ее сохранить, историю эту?

– Что ты хотел сказать?

– Хочу сказать, что как только все заинтересованные миры узнают, что не только леди Дженевьев пропала, но и сам премьер Дирак...

– А в чем нас могут обвинить? По справедливости, ни в чем.

– Все же, я думаю, некоторые люди будут нас обвинять. Несправедливо, конечно, но все-таки хотя бы за то, что исчезла леди Дженевьев.

– Ну хорошо, если так, мы не должны, по крайней мере, быть наказанными за то, что уничтожили записи. Это только приведет к мысли, что мы скрываем что-то, что-то поистине... поистине...

И, конечно же с ними ушел Сандро Кенсинг. Ушел добровольцем. Чем больше местные власти Иматранской системы размышляли о своем новом положении, тем больше задумывались, как лучше спастись от возможных неприятностей будущего расследования. Или даже попросту от обвинений, слухов.

• Предыдущая
• 31/98
• Следующая