Безжалостный убийца - Саберхаген Фред - Страница 37

• Предыдущая
• 37/98
• Следующая

Если в качестве матрицы использовать зрелый мозг, по мнению Фрейи, природная модель одержит верх над той, которую навязывают.

Или, имея две конфликтующие модели, можно получить гибрид двух индивидуальностей. Часть информации будет иметь отношение к природной личности.

План, который выбрал Ник и идею, которую подсказали беседы с Фрейей, а ее-то постоянно надо было убеждать, что все это чисто теоретически, так вот план заключался в том, чтобы воздействовать на развивающийся человеческий мозг — то погружая его в глубокий сон, то позволяя развиваться органично, то интенсивно загружая его.

Сначала будет нанесен набросок желаемой личности на развивающуюся матрицу, а затем поведется уже детальная работа.

Неизбежно, предупреждала Фрейя, что в процессе могут появиться определенные ошибки. Тогда получится живой человек, обладающий памятью электронного предшественника-предка, но это будет не точная его копия.

– Но ведь ни один человек не является копией самого или самой, какими они были вчера.

– Я очень надеюсь, что вы оба не станете работать над этим проектом. С вашей точки зрения... Нет с вашей стороны будет очень безнравственно, если обманете меня.

Николас, который уже начал удаляться в схему, резко обернулся:

– Мы оба?

Он даже не упоминал никогда Фрейе, и в этом он был абсолютно уверен, о существовании программной версии леди Дженевьев.

– Да,— Фрейя приняла небрежный вид, как делала всегда, если речь шла о личной жизни. Совсем недавно я дала очень похожую информацию Дираку. Полагаю, вы обсуждали это.

А в это время группа людей, руководимых Дираком, пришла к заключению, что первоначальная радость от кажущейся победы постепенно превратилась в отчаяние.

Сам премьер, поддерживаемый Брабантом и Варварой Энгадин, окончательно пресек любые открытые возражения, не дав им подняться выше шепота.

“Все в порядке,— убеждал себя Кенсинг.— В настоящий момент у нас нет двигателя, без которого мы не можем вернуться домой. Маленький корабль не подойдет, поскольку не сумеет пробраться сквозь туманность. А если нет возможности, нечего и думать об отправке. И кто-то должен командовать, сохранять моральный уровень, способность занять людей делом”.

Лучше Дирака невозможно было найти лидера.

Кроме того, Кенсинг понимал, что даже если бы “Фантом” и готов был бы отправиться, Анюта и Ховелер не покинули бы своих протоколонистов,

В конце концов, он надеялся, что можно каким-то образом освободить станцию от берсеркера. И отремонтированная яхта оттащит ее домой.

Но все могло быть и хуже.

Берсеркер продолжал хранить спокойствие.

На яхте и станции исправны все системы, поддерживающие жизнедеятельность.

Могло быть гораздо хуже.

Премьер следил, чтобы по меньшей мере один человек нес караул у космических систем, наблюдая за берсеркером, который пока не подавал признаков жизни. Под руководством Дирака оставшиеся люди упорно укрепляли свои позиции на борту биостанции.

Задор и Ховелер почти все время проводили за тем, что пытались исправить систему каталога груза, прикладывая все усилия, чтобы спасти протоколонистов.

Дирак, поставив на первое место спасение груза, заручился чистосердечной поддержкой двух уцелевших сотрудников станции.

Кроме того, премьер считал делом первостепенной важности установление зоны относительной безопасности, где полностью исключалось присутствие шпионских приборов берсеркера.

В центре этой территории Дирак выбрал кабину для себя, где основал штаб-квартиру.

Тем временем на борту станции находились еще два человека, подозреваемые в том, что являлись “полезными”. Хотя никто еще — ни Дирак, ни окружающие его — не слышали, чтоб пара призналась в этом. По сути, в преступлении.

Премьер решил взяться за дело конкретно.

Спокойно спросил Скурлока:

– Навестите меня?

Ну как же ослушаться? Дирак сказал, чтобы в его квартиру они пришли вдвоем: Скурлок и Кэрол.

Скурлок появился один. Вошел в комнату и стал перед Дираком. Тот сидел в кресле, похожем на качалку. И смотрел на Скурлока.

Премьер указал жестом на другое кресло. Скурлок понял, что предстоит разговор. Доложил вначале: Кэрол отказалась придти.

– Знаете, премьер, она очень плохо себя чувствует.

– Доктор Задор осмотрела ее?

В голосе Дирака звучала отцовская забота.

– Вы показывали ее медицинскому роботу? Скурлок:

– Я просил ее показаться и Анюте, и роботу. Отказалась.

Премьер раскачивался в кресле.

– Что ж, пусть пока будет так. Я хочу поговорить с вами.

Он качнулся еще несколько раз, а Скурлок с тревогой ожидал.

Затем премьер произнес:

– Я прекрасно понимаю, что оба вы попали в очень тяжелую ситуацию, оказавшись в настоящем плену у берсеркера.

– Да, сэр, было тяжело.

– Я действительно считаю, что несправедливо осуждать вас, обоих вас, за то, что вы могли сказать или сделать, оказавшись в таком положении.

– Вот именно, сэр! Истинная правда. Я как раз боялся, что никто нас не поймет.

Большие нервные руки Скурлока зашевелились у него на коленях.

Дирак продолжал успокаивать его:

– Думаю, может я смогу вам помочь решить проблемы, с которыми вы встретились в отношении с другими людьми. То есть, полагаю, что я и вы сможем сейчас работать вместе. Если мы когда-либо вернемся на населенную планету, вам и Кэрол понадобится помощь. И вы можете получить ее. Обвинение в деятельности в качестве “полезных” считается тяжким преступлением.

– Да, сэр. Я прекрасно знаю об этом. Дирак говорил медленно.

– В настоящий момент мы — все мы на борту станции — находимся в ситуации, не намного отличающейся, думаю, от той, в которой оказались вы и Кэрол в качестве пленников машин. Для нас тоже пребывание с машинами, хотя и на короткое время, может стать неотвратимым. Вы согласны?

– С берсеркером, сэр?

– Именно это я подразумеваю под словом машина, да.

– О, да, премьер.

– Не уверен, что остальные на борту понимают это так же хорошо, как вы и Кэрол. Поэтому пока я хотел бы сохранить втайне наш разговор.

– Понимаю, премьер.

– Правда?

Дирак задумался, раскачиваясь в кресле. Заговорил снова:

– Возможно, конечно, машина в самом деле полностью мертва, не считая двигателя и автопилота. Возможно, нет. Я хочу узнать правду о ее состоянии. Это представляется мне наиважнейшим шагом.

Скурлок кивнул.

Премьер:

– Итак, я хочу сказать, что посылаю вас на разведку, Скурлок. Я выбрал вас потому, что машина знает вас. Она не убьет и не нанесет вам вреда. Если ей представится такая возможность. Думаю, из вас получится хороший разведчик и исследователь.

Скурлок молчал. Выглядел испуганным, слишком потрясенным.

Дирак кивнул, выразив удовлетворение реакцией Скурлока, ведь он чувствовал сложность переживаний пилота.

Премьер продолжал:

– При необходимости, если машина еще жива, вы выступите в качестве моего посла. А?

Скурлок слегка вздохнул. Затем кивнул головой. Дирак продолжал:

– У нас, людей, в чьих руках сейчас находится станция, есть определенные требования. Прежде всего, никаких больше атак берсеркера против нас. Кроме того, и у машины — если она еще жива — должны быть определенные желания. Согласно ее программе. Мы находимся в ситуации, когда полная победа невозможна ни для одной стороны. Поэтому, как я ранее сказал, перемирие может быть нашим единственным выбором. И Скурлок снова согласился.

Ник после разговора с премьером сделал небольшой рывок “Фантома”, приведя в движение ее якобы поломанный двигатель, собираясь совершить на яхте маневр в сторону границы силового поля берсеркера. И “Фантом” так же оказался на буксире. Хоксмур убедил своих живых спутников, что яхта, даже наполовину поврежденная, сможет высвободиться при первом же предупреждении. А в это время Нику легче будет ремонтировать двигатель, поскольку он сможет полностью его отключить.

• Предыдущая
• 37/98
• Следующая