Безжалостный убийца - Саберхаген Фред - Страница 79

• Предыдущая
• 79/98
• Следующая

Дирак обнаружил, что стоит в Аббатстве у подножия лестницы, ведущей в святилище. Лицо его было обращено к востоку в направлении высокого алтаря и немного выше.

То, что он видел, было всего лишь голографическим изображением, чтобы смягчать остроту реальности, а не для того, чтобы играть в эти игры, оно не должно было быть видимым столь явственно. И тот факт, что он видел аббатство с такой чистотой, означал, что кто-то, должно быть, Ник, манипулировал светом именно в тот момент, когда тот достигал глаз премьера.

Была ли это попытка заставить его снять шлем, чтобы потом физически напасть на него? — вот что беспокоило Дирака.

Изображение раздражало глаза, но тем не менее Дирак теперь мог видеть Брабанта, сквозь определенные слои, идущие навстречу ему в своих космических доспехах. Он поднял руку и жестом позвал премьера подойти поближе. Поборов мгновенный ужас, премьер понял, что временно не владеет ситуацией.

По радиосвязи он предпринял срочную попытку связаться с Локи, хотя сильно опасался, что сигнал не мог пробиться: он был уверен: временно Локи был выведен из строя и не мог выполнять приказы своего хозяина.

Теперь перед премьером вырисовывались неясные очертания еще одной огромной фигуры. Это было многократно увеличенное изображение его сына. Дирак еще не был уверен, являлось ли оно реальным, но на всякий случай приготовил оружие. Одежды Майка на фоне колеблющегося образа Аббатства постоянно причудливо изменялись: то он был одет в средневековое платье, то в вымышленные доспехи, то в современный скафандр. Казалось, что в его руках ничего не было, но Дирак слишком хорошо знал своего сына и ситуацию, чтобы поверить этому.

Огромный рот Майка задвигался и послышался голос:

– Ты меня узнаешь? — властно спросил он.

– Я...— по необъяснимой причине премьер почувствовал, что ему трудно говорить.

Выражение лица молодого человека было расплывчатым и ни о чем не говорило. Но смотрел он прямо на него.

– Я здесь, во плоти и крови, такой же, как и ты, отец. Ты меня узнаешь?

– Хорошо. Я узнаю тебя, Майк.

– Ты не знаешь меня.

– А как насчет меня? — Этот голос исходит из другого направления, и Дирак резко повернулся назад. У южного трансепта [3], возле уголка Поэтов стояла фигура в космическом комбинезоне, шлем которого был пуст. Голос Ника продолжал давить на него.

– А кто я? Отец, ты можешь сказать мне, кто я?

– Ник, кто-то запудрил мозги твоей программе,— он постарался, чтобы голос его звучал спокойно и благоразумно. Тебе не следовало вести себя подобным образом. “Ну, где же ты, Локи? Немедленно приди ко мне на помощь!” — думал Дирак.

Пустой костюм сделал шаг вперед.

– Запудрил мозги моей программе! Кое-кто сделал гораздо худшее.

Дав выход своему гневу, премьер вскричал:

– Это твоя грязная идея с этой шуткой, Ник? Что это значит?

Снова появился неясный образ Брабанта в доспехах, двигавшегося в направлении премьера с северного трансепта, и продолжающего манить его.

– Брабант?

Вдруг облачение телохранителя стало современным, и премьер в ужасе понял, что лицо Брабанта в надвигающемся на него космическом костюме не было живым лицом.

Из своего оружия Дирак выстрелил по идущему скафандру. Ответный огонь тотчас ударил по Дираку. Его доспехи были достаточно прочными и это спасло ему жизнь. Он поймал взглядом неясные фигуры Кенсинга и Майка, оба они были вооружены тяжелыми пистолетами, хотя тела их не были защищены доспехами. Они его видели хорошо, а ему мешали целиться колеблющиеся образцы голограммы.

Дирак дал несколько очередей и перевел свое оружие в автоматический режим. Тем временем он старался выбраться из виртуальной реальности Аббатства, нащупывая дорогу среди каменных колонн, каменных надгробий, пытаясь найти выход. Неудивительно, что для расправы над ним они заманили его сюда, здесь, в конференц-зале у Ника была возможность контролировать события. Во всяком случае, так он думал.

Неумолимый голос Ника не оставлял его в покое.

– Это моя территория, отец. Только мои мечты обретают здесь свою реальность. Мои, но не твои. И Локи не сможет прийти на помощь тебе сейчас.

Дирак снова выстрелил. Вылетело сразу несколько силовых сгустков. Куда он попал, он не знал. Но, если выпустить достаточно очередей, аппаратура, создающая мир виртуальной реальности, должна выйти из строя.

Теперь в работу включились сложные боевые цепи его шлема, управляющие настройкой альфа-волн и обратной связью. Но поскольку в процесс неизбежно было вовлечено и подсознание, возникающие символические образы путали и волновали его.

Вдруг во внутреннее радио скафандра Дирака прорвались какие-то звуки, но тут же все смолкло. Но и этого было достаточно, чтобы породить волну надежды. Локи знал о переделке, в которую он попал, и спешил к нему на помощь. Он преодолевал барьеры, что возвел против него Ник — нематериальный Джаггернаут — одно из воплощений бога Вишну, приливно-отливная волна информации, берущая штурмом оптико-электронный разводной мост, с ревом бьющаяся в разделяющую их преграду.

Здесь внутри мира виртуальной реальности бой шел настоящий. Дирак под надежной защитой своего скафандра никаких серьезных повреждений, кроме ушибов и синяков, еще не получивший, сражался за свою жизнь. В отдельные моменты, когда им овладевали страх и ужас, чтобы избавиться от видений, закрывал глаза, но это помогало ненадолго или вовсе оказывалось бесполезным. Ужасные видения все еще давали ему информацию, если бы он был в состоянии хладнокровно воспринимать ее.

Прямо перед собой он видел дерущихся на дуэли рыцарей, одним из которых был он сам.

Теперь рыцари дрались на горгульях — рыльцах водосточных труб в готическом храме, и каменные создания, венчавшие края и желоба свинцовой крыши Аббатства, выползали из своих ниш.

Вокруг него кишела безобразная толпа демонических врагов.

Рыцари против чудовища, яркий меч против белых клыков. Красные от крови лезвия мечей. Но он уже не знал, кем из сражающихся был он или хотел бы быть.

И тогда в какой-то момент опускная решетка рухнула, ворота поддались, и внутрь с ревом ворвался Локи, что неизбежно должно было случиться, потому что Дирак, создавая его, предусмотрел, чтобы Локи был сильнее Хоксмура.

Начиная с этого момента холодная реальность стала брать верх. Как крепкая плоть, кровь и металл неизбежно возьмут верх над мечтами и видениями.

Пелена обманчивых видений спадала, обнажая перед реалистичным и жаждущим взглядом Дирака скучные черные стены комнаты. Мгновение спустя большая часть образов рассеялась, и Дирак сквозь лицевую пластину шлема снова мог видеть четкую и правдивую картину реальности. В этот момент последний всплеск энергии, выпущенный из его оружия, словно ножом срезал воображаемый камень одной из воображаемых королевских гробниц Аббатства — Генриха Седьмого, властелина своей собственной трансцендентальной часовни. Там находилось неподвижное тело суперинтенданта Гейзина.

Поединок был окончен. Майк был сражен и Кенсинг умирал. Локи, ворвавшись в зал в своем материальном облике и оживив целую команду в космических доспехах, оказался слишком силен, чтобы можно было его вывести из строя совсем.

В звенящей тишине после сражения, окинув холодным взглядом мертвую плоть своего сына, Дирак подумал: “Какая ужасная ошибка, мне следовало...”

Но он не знал и не мог сформулировать в чем же именно состояла его ошибка. Сын уничтожил бы его...

Ведь вопрос стоял: кто кого?

Против преобладающей силы Локи Ник продержался несколько дольше, чем двое людей из плоти и крови. В конце концов Локи был спроектирован с таким расчетом, чтобы справиться с Ником. Теперь Хоксмур был заперт подобно джину в бутылке, заперт в своем космическом скафандре в виде водородной плазмы.

Костюм, служащий Нику обителью, был теперь навсегда лишен своей силы и сохранял равновесие лишь только прислонившись к полифазной стене помещения виртуальной реальности. Тем временем Нику была предоставлена возможность, которой могли похвастаться только единицы из живущих людей — он увидел свое мертвое тело. Ник, который проиграл, должен был сказать перед тем, как его отключат, несколько последних слов. Локи уже был занят уничтожением его программы. Дирак не хотел ничего слышать, но он уловил, что голос Хоксмура декламировал что-то нараспев, что оказалось древними стихами, что-то о поцелуе и электрическом стуле.

• Предыдущая
• 79/98
• Следующая