Когти невидимок. Подлинное оружие и снаряжение ниндзя - Горбылев Алексей - Страница 17

Вероятно, именно с практикой тонко связан и обычай ниндзя читать особые заклинания – онгё-но мадзинаи – в ситуациях, когда нужно отсидеться в укрытии, тогда как воины врага ищут тебя.

На основании этих сведений можно сделать вывод, что уже с самого первого этапа своего развития ниндзюцу в стремлении достичь максимальной эффективности в действии сочетало в себе самые разные, порой противоречащие друг другу по сути элементы и что при несомненном преобладающем влиянии рациональной китайской военной науки, и в частности учения Сунь-цзы, на воинскую традицию Японии (это с гордостью признает, например, автор «Бансэнсюкай» Фудзибаяси Ясутакэ), немалую роль в становлении ниндзюцу сыграла и религиозно-мистическая традиция буддизма и даосизма. Различные психоэнергетические практики из арсенала «упражнений по управлению потоками жизненной энергии» цигун, магические приемы, буддийская медитация постепенно заняли важное место в практике последователей искусства невидимости. Позже это привело к тому, что обыватели стали представлять ниндзя в качестве «родственников» или «учеников» даосских отшельников, горных аскетов ямабуси, монахов школ эзотерического буддизма. Ниндзя стали восприниматься кудесниками и магами, способными на невероятные поступки. Тем более что подчас они действительно совершали деяния, которые для непосвященного выглядели сверхъестественными. Происхождение ниндзюцу стали связывать с тем или иным святым, гением, мудрецом. Немалую роль в этом сыграло характерное для всей дальневосточной цивилизации стремление подчеркнуть значимость каждого явления, о котором мы уже говорили ранее. Одним из его проявлений является предание о создании ниндзюцу легендарным китайским даосом Сюй Фу, которое получило широкое хождение среди жителей провинции Кии.

Точных сведений о Сюй Фу не сохранилось. Имя его известно лишь из легенд жителей Кии. Они утверждали, что Сюй Фу был выдающимся даосским мудрецом, магом и служил придворным лекарем китайского императора Цинь Шихуан-ди (246–210 гг. до н. э.). Цинь Шихуан славился половой распущенностью и неумеренностью. Он очень любил свою сладкую жизнь, страшно боялся смерти и потому приблизил к себе большую группу даосских мудрецов, активно искавших эликсир бессмертия. С их помощью Цинь Шихуан рассчитывал сохранить вечную молодость. Одним из этих мудрецов и был Сюй Фу.

Даос. Со старинной гравюры

Однажды Цинь Шихуан прослышал от даосов, что в Восточном море расположен остров, где якобы растут волшебные деревья, дающие плоды, возвращающие молодость и наделяющие бессмертием. Он тут же распорядился снарядить экспедицию на поиски загадочного острова и назначил ее руководителем Сюй Фу.

После нескольких месяцев плавания китайские моряки наконец увидели землю. Только это оказался не волшебный остров, а японская земля Кии. Туземцы радушно встретили пришельцев и оказали им всемерную помощь в поиске чудодейственных плодов. Но, обрыскав все окрестности, китайцы так и не нашли их. Экспедиция провалилась, а у Сюй Фу появилось горячее желание навсегда остаться в этих гостеприимных краях, ведь Цинь Шихуан ошибок не прощал и возвращение в Китай без волшебных плодов было равносильно самоубийству. Поэтому Сюй Фу принял японское имя Оюротаюя и при помощи своей магии вскоре стал государем земли Кии.

Как видим, в легенде ничего не сообщается о том, что Сюй Фу передал островитянам какие-либо методы шпионажа или ведения боевых действий. Не упоминается также, был ли он вообще с ними знаком. Нет здесь и описаний каких-либо «ниндзеподобных» акций. И все же одного того, что Сюй Фу владел приемами магии, оказалось достаточным, чтобы «по сходству» произвести его в «отцы-прародители» ниндзюцу.

Известный японский исследователь Окусэ Хэйситиро отмечал также сходство японского имени Сюй Фу – Оюротаюя – с именем знаменитого шпиона Такоя (имя Такоя отличается от Таюя только одним иероглифом), о котором речь пойдет далее. Он высказал предположение, что в предании о Сюй Фу как основателе ниндзюцу соединились два независимых сюжета: легенда о приезде даоса в Японию и исторический факт шпионской деятельности Такоя.

К концу VI в. н. э. источники относят деятельность первого профессионального шпиона в японской истории. Первого «ниндзя» звали Отомо-но Сайдзин (в некоторых работах он назван Отомо-но Сайню, хотя здесь, скорее всего, имеет место орфографическая ошибка – уж очень похожи знаки Дзин и Ню). Он был жителем провинции Ига (по другим сведениям – провинции Оми, где находится еще одна «родина» ниндзюцу – уезд Кога) и прямым потомком уже упоминавшегося Мити-но Оми-но микото. Служил первый «ниндзя» принцу Сётоку-тайси (годы жизни – 574–622), одному из величайших деятелей в истории Страны восходящего солнца.

Чем же конкретно занимался Отомо-но Сайдзин? В популярных книгах по истории ниндзюцу говорится, что в 587 г. он по приказу Сётоку-тайси проник в лагерь мятежника Мононобэ-но Мория и добыл важную информацию о составе вражеских войск, чем способствовал победе принца. Однако в источниках, повествующих о войне Сётоку-тайси против Мононобэ-но Мория, например в «Нихонги», об этом ничего не сообщается. Да и имени Отомо-но Сайдзин там не найти.

Сётоку Тайси. Со старинной гравюры

Окусэ Хэйситиро приводит иную версию. Он считает, что таланты Сайдзина проявились не на войне, а во время мира. И был он шпионом не военным, а политическим и полицейским.

Источники, повествующие о Сётоку-тайси, постоянно отмечают замечательную способность принца «разом выслушивать прошения десятерых и решать их дела, не пропуская ни слова» («Нихон рёики»). С этим замечательным свойством связано прозвище принца – Тоётомими – «Чуткое ухо», «Ухо, слышащее далекое». Но не подходит ли лучше такое прозвище для шпиона, чем для принца?

Окусэ считал, что «чутким ухом» Сётоку-тайси и был Отомо-но Сайдзин. Он обладал замечательной памятью, наблюдательностью, умел незаметно для окружающих вызнавать детали событий. Имея множество знакомых среди простолюдинов, он, по сути, был связующим мостом между народной массой и дворцовой аристократией, имевшей слабое представление о жизни за стенами дворца. Собрав информацию о происшествиях: кражах, убийствах, случаях проявления недовольства государственной политикой – и проанализировав ее, Сайдзин делал доклад принцу. Соответственно, если дело доходило до обсуждения происшествия и до разбирательства его в суде, Сётоку, обладая полнотой информации, мог сравнительно легко принять решение, поражая окружающих своей проницательностью и всевиденьем.

Сегодня это может показаться примитивным и наивным, но, по сути, так, по мнению Окусэ, был создан прецедент использования шпионов для осуществления контроля за обществом. Переоценить важность этого шага невозможно. Поэтому сегодня практически во всех работах по ниндзюцу Сётоку-тайси называют первым «мастером пользования» шпионами, а его верного подручного Отомо-но Сайдзина – первым японским ниндзя.

Кстати, сам термин, которым в Японии на протяжении веков называли тайных агентов, – синоби, как полагают некоторые исследователи, восходит к прозвищу Отомо-но Сайдзин, которым Сётоку-тайси наградил своего верного агента: он назвал его Синоби. Правда, это прозвище записывалось тремя иероглифами, которые в совокупности означали что-то вроде «Самоотверженный и Держащий Свои Таланты Наготове». Впрочем, возможно, что принц просто подобрал три иероглифа с нужными «китайскими» чтениями, чтобы записать исконно японское слово, являющееся производным от глагола синобу – «быть невидимым». Позже их заменил один-единственный знак «Нин / синобу» – «терпеть, выносить, быть невидимым, скрываться», который используется и сегодня для записи слов ниндзя и ниндзюцу.