Листья коки - Суйковский Богуслав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/17
• Следующая

– Сегодня не будет игр и свадеб, – зашептал взволнованный жрец. – Сын Солнца не появится перед народом и возвратится в свой дворец. Плохая примета, ох, плохая примета, недобрым будет этот год.

– О святейший! – Синчи спрыгнул с карниза и теперь помогал слезть с нее жрецу. – Соблаговоли показать мне дорогу в покои великого уильяк-уму. Я прибыл ночью со срочным поручением, но не успел его пересказать.

Жрец внимательно присмотрелся к гонцу и задумался на минуту.

– Уильяк-уму? Но у него сейчас неважное настроение. Наверняка неважное. Лучше подождать до завтра… Не можешь? Что ж, твое дело. Идем!

Но и на этот раз Синчи не суждено было повторить полученный наказ. Ворчливым тоном жрец призвал его, и он только принялся декламировать: «Великому уильяк-уму докладывает Кахид, ловчий…» – как его снова прервали. Прибыл, судя по одежде и украшениям, какой-то сановник, с золотыми кольцами инков в ушах.

– Благородный и светлейший! – сопел инка, грузноватый и немолодой, не обращая ни на кого внимания. – Я пребываю в большом беспокойстве. Из уну Пьюра получен кипу, содержание которого даже я, главный кипу-камайок, понять не в силах. Посмотри сам! Тот, кто вязал эти узлы, видно, сошел с ума. Гляди, святейший! Что это значит? Боги или люди? Но если люди, то какие? Цвет, посмотри, какой цвет! Белые люди? Об этом еще никто не слыхивал.

Уильяк-уму, взявши связку шнурков, внимательно разглядывал их, ощупывал пальцами, качал головой.

– Есть какой-то таинственный знак и знак опасности. Но это… это означает людей. Двести белых людей. А это ламы! Но какие огромные ламы! Что-то непонятное. Как получено это известие?

– Кипу доставил часки по приморской дороге. Без всяких объяснений.

– Необходимо тотчас же потребовать дополнительных разъяснений! Если это не ошибка…

Они обменялись понимающими взглядами.

– Атауальпа, – шепнул вновь прибывший, а верховный жрец отвечал шепотом:

– Не знаю, но я верю, что он использует все.

Тотчас, однако, он вспомнил о Синчи и, обратившись к нему, коротко бросил:

– Говори!

Синчи прикрыл глаза и старательно продекламировал:

– … Атауальпа собрал большие силы и идет по направлению на Куско. Я, Кахид, ловчий, советую отменить охоту.

Оба сановника слушали молча, пытливо глядя на бегуна.

– Атауальпа, – снова шепнул кипу-камайок, а уильяк-уму Ударил в ладоши и, указав какому-то молодому жрецу, бесшумно появившемуся, на Синчи, сказал: – Возьмите с собой этого человека, накормите, пусть отдохнет. Он должен быть постоянно готов к тому, что я могу его вызвать, И не должен ни с кем разговорить, кроме наших людей, – прибавил жрец на тайном наречии инков.

Инка Майти, тот самый, который на площади возле храма помог освободить дорогу для Синчи, не дождался окончания празднества. Когда солнце, осветив на миг небо, безвозвратно исчезло за все более сгущающейся завесой туч, он дал знак своему молчаливому спутнику и, спокойно, но решительно расталкивая толпу, поторопился покинуть площадь.

Заговорил он лишь в доме коменданта города, что находился у самых городских стен. Оба, скинув плащи и шлемы, принялись согревать озябшие руки.

– Боги с нами. Теперь даже самый глупый чанка ждет в Этом году каких-либо несчастий и ничему не удивится.

– Из простых людей никто ничему не удивляемся, потому что никто не думает. Ведь они издавна так воспитаны. Жуй листья коки и выполняй приказания, – проворчал Тупанки, начальник гарнизона столицы.

– Все это так, но приказание должно быть понятным и простым. Если приказы начнут отдавать две власти, простой люд оглупеет окончательно и… не станет слушать никого.

– Дело не в толпе. Ее легко успокоить. Будет праздник, устроим торжественную церемонию. Ха, можно даже принести в жертву одну девку из чужого племени! Чернь это любит. Меня беспокоят те, что способны мыслить самостоятельно, те, кто все понимает и решает судьбу государства. Иначе говоря – инки, кураки, жрецы.

– Разумеется. Уильяк-уму…

– Да. С ним мы должны увидеться как можно скорее. Этот ловчий Кахид – преданный, исполнительный слуга, но он человек недалекий. Верен Уаскару, а известие посылает уильяк-уму. Он ничего не видел, не слышал, не понял, хотя и находился при дворе.

Инка Майти, комендант крепости Саксауаман, неприступной твердыни, прикрывающей столицу с юга, негромко рассмеялся.

– Нам везет. Жрец бога Инти не далее как вчера публично провозгласил, что сегодня не только появится солнце, но будет даже радуга. Как знак благосклонности великого Инти к Уаскару. Теперь люди, наверное, на все лады обсуждают это.

– Люди?

– Тьфу, я имел в виду жрецов, сановников, тех инков, что пока не с нами и находятся в полном неведении.

Хотя комната имела массивные стены, он невольно понизил голос.

– Ты уже получил какие-нибудь известия? – спросил Тупанки.

– Два дня ничего нет. Войска Атауальпы передвигаются очень быстро. Вероятно, сейчас они на отдыхе.

– Атауальпы? – выразительно переспросил Тупанки.

Майти понял и тут же поправился:

– Войска сына Солнца, сапа-инки Атауальпы.

Тупанки удовлетворенно кивнул.

– Ну, а что у нас? Я пытался послать два отряда на юг, к самому Тиуанако, под тем предлогом, что на границе неспокойно, но Уаскар…

– Уаскар? – Майти переспросил его тем же тоном, но Тупанки засмеялся и не стал поправляться.

– Да, всего лишь Уаскар! Привыкнем… Уаскар не дал согласия.

– Может быть, он что-то подозревает?

– Откуда? Великий кипу-камайок мчится с любой вестью к уильяк-уму. Жрец бога Инти, хотя и предан полностью Уаскару, смотрит только на небо, стремясь по звездам предугадать будущее.

– Ты не веришь, что это возможно?

Майти спрашивал с явным беспокойством, но Тупанки пожал плечами.

– Звезды не сказали ему ни о смерти сапа-инки Уайны-Капака, ни о страшном землетрясении у горы Мисти, ни о наводнении в уну Ика…

– Старики говорят, что там оно случается время от времени.

– Возможно. Но звезды ничего не сказали самому истовому нашему жрецу о том, что несчастье случится именно в этом году. Не скажут они ему и о намерениях Ата… сапа-инки Атауальпы. Не звезд боятся люди.

– Как настроение в гвардии? На многих ли вождей можно рассчитывать? За жрецов нам ручается уильяк-уму.

Они склонились друг к другу и принялись тихо перешептываться, и в это время неожиданно вошел верховный жрец. Из-под плаща, в который он был закутан с ног до головы, уильяк-уму извлек связки кипу и бросил на стол.

– Важные новости, уважаемые.

– Знаем. От ловчего Кахида.

– Уже знаете?

– Знаем, что он прислал кипу, но нам еще неизвестно его содержание.

– Он сообщает ориентировочное количество зверей, число гонщиков и сколько воинов должно быть направлена на юг.

– На юг? Значит, ему уже известно?

– Да. Он в крепости Силустани. А там знают о наступлении войск Атауальпы.

– Сапа-инки Атауальпы, сына Солнца, – поправил его Майти.

Верховный жрец недоуменно пожал плечами.

– О, ведь мы говорим между собой. Слушайте! Важно не то, что сообщает кипу, а то, что Кахид велел передать устно. Для этого он и прислал специального гонца. И советует… чтобы сын Солнца Уаскар воздержался от охоты в уну Уануко. Так как там уже может быть небезопасно.

– Этот Кахид неглуп, – тихо рассмеялся Тупанки, но Майти гневно оборвал его,

– Простофиля! Будь он поумней, он мог бы нам все испортить! Если бы Кахид направил это известие к…

Оскорбленный жрец гордо выпрямился. Его неестественно высокий лоб прорезали гневные морщины.

– Кого же он должен был известить? Я ближайший родственник сына Солнца, верховный жрец бога Инти, и не я ли первый сановник в Тауантинсуйю?

– Да, да, о святейший! – поспешно заверили его оба воина. – Мы и говорили о том, что нам явно покровительствует великий дух Виракоча, ведь как раз к тебе поступают все известия.

• Предыдущая
• 16/17
• Следующая