Заклятый враг - Саберхаген Фред - Страница 25

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая

— А что, если повторить опыт? — подумал Орделл. — Ведь берсеркеры свободно меня пропустили. Почему бы не попробовать и сейчас общаться таким же образом?

Поэтому Орделл не сказал, а пропел встреченному монстру о том, что ищет свою молодую жену. Чистая случайность привела его сюда намного раньше, чем это должно было бы случиться. Используя все резервы языка, он спел о море ужаса, о царстве тишины, о нерожденных детях. Он воспел Йуру. Если же вы не вернете ее, пел Орделл, то мы останемся здесь оба.

Музыка, которая воспринималась как набор систематических символов, неорганической материей, оказала странное воздействие на полуорганические существа. Появились другие монстры, ощущающие незнакомое им доселе прикосновение красоты, гармонии. Мелодия будила что-то человеческое в этих полу-людях и полу-машинах.

Вместо того, чтобы задержать Орделла, они сбегались со всех сторон на музыку.

Компьютерный мозг людей был так устроен, что они должны реагировать на берсеркеров каким-либо определенным образом: либо бояться, либо сопротивляться новому для них. Неожиданное поведение, странное общение с ними Орделла дало сбой в машинах. Расчет Орделла на замешательство полностью оправдался.

Орделл продвигался по “Аду”, и никто не пытался даже его остановить. Его музыка внедрялась во входные отверстия чувствительнейшей аппаратуры, заставляла слегка дрожать стеклянные колбы, ее ощущали нервные клетки, которые меняли постепенно свою структуру в зависимости от ритма. Мозговая ткань, уже приспособленная к самым изощренным вычислениям, потерявшая свой первоначальный потенциал после многочисленных микроволновых излучений, впитывала в себя музыку, по-настоящему ощущая ее. И каждый робот реагировал по-своему.

Большинство экспериментов было приостановлено, некоторые берсеркеры вообще выбились из цикла. Наблюдатели, наполовину состоявшие из человеческой плоти, нарушали параметры раз и навсегда введенных программ, неожиданно придя к решению, что требуемая пленница должна быть найдена и освобождена.

Произошло непредвиденное! То, о чем раньше и подумать то было невозможно. Человек с помощью песни, музыки управлял берсеркерами. И как результат — машина дала сбой. Она признала превосходство человека, превосходство красоты, гармонии, прекрасного звучания.

Компьютер берсеркеров — металлическая машина, совершенно “равнодушная” к этим невнятным звукам, зафиксировала сбой в работе лабораторий. Тут же вся энергия компьютера была послана на сбор данных о том, что происходит в “Аду”. Но никаких четких параметров... Музыка Орделла не вписывалась в четкие рамки математической логики. Берсеркеры слишком доверились органической материи.

Теперь перед Орделлом появились не только вспомогательные глушащие, но и основной персонал — они в меньшей степени состояли из живой материи, но тоже подверглись влиянию музыки Орделла. Сейчас внутри этих машин шла борьба: подчиниться главной команде компьютера и устранить неполадки или подчиниться музыке Орделла, найти и освободить его жену. И Орделл победил — магнитные реле начальников экспериментального госпиталя оградили некоторое пространство, где звуки музыки были наиболее сильны, от власти главного компьютера.

— Забирай ее! — сказал голос одного из восставших. — Но пой, не переставая. Не останавливайся более, чем на секунду, пока не окажешься на корабле, а потом вне защитного поля “Ада”.

Орделл кивнул головой и продолжил песню. Теперь он пел о той надежде, которая окрыляла его.

Дверь одного из корпусов со скрипом отворилась, и он увидел Йуру. Девушка чуть прихрамывала, поскольку никто здесь не позаботился о ее поврежденной ноге. Но главное было то, что она не успела подвергнуться никаким операциям,

— Не останавливайся! Пой! — пролаял один из монстров.

Йуру застонала, увидев мужа, и протянула к нему руки. Но Орделл не осмелился на большее, чем кивнуть ей головой и сделать знак следовать за ним. Его песня стала еще более могущественной и торжественной. Он шел теперь в обратную сторону — по этой дороге еще не шел ни один живой человек. Проход между корпусами был узким. Йуру шла следом. Орделл боялся даже повернуть голову, чтобы взглянуть на жену; все его внимание сосредоточилось на музыке. Появились новые монстры, задавали вопросы, Орделл отвечал им своим пением. За спиной он слышал рыдания жены.

— Орделл, Орделл, милый, родной мой, неужели это ты? Я не могу в это поверить! Ты спасешь меня?

Впереди появился трехголовый страж ворот “Ада”, который поднялся, чтобы преградить им дорогу. Орделл начал петь о свободе живой человеческой души, о свободе полного сил тела, о прогулках по зеленой траве, залитой солнцем. Страж поклонился и отступил. Они вышли за ворота.

— Милый! Повернись! Скажи, что это не розыгрыш! Милый, обернись!

Орделл обернулся. Красота Йуру заставила его замереть на месте. Он несколько часов не знал, увидит ли ее вновь... Даже пальцы замерли на кнопках музыкального ящика.

И этой минуты было достаточно, чтобы главный компьютер берсеркеров восстановил большую долю контроля над монстрами. Трехголовый страж схватил Йуру и бросился бежать. Только крик прощания донесся до ушей Орделла:

— Прощай, любовь моя!

Орделл бросился в погоню. Но дверь “Ада” перед ним закрылась. Орделл кричал, умолял дать ему еще один шанс спасти жену. Он вновь запел, но полуберсеркеры уже были равнодушны к его песням — холодная власть компьютера на этот раз оказалась сильнее.

Семь дней Орделл маячил в своем корабле у ворот “Ада” без сна и без еды. Не имея и капли надежды, продолжал он петь свои песни, пока голос его не охрип. Потом он потерял сознание. Включился аварийный автопилот корабля и унес его от дверей Центра.

Берсеркеры-стражники, охраняющие прилегающее пространство, не задержали его. Видимо, приняли за корабль-разведчик. Еще ни одной живой душе не удавалось покинуть “Ад”, и их программа не предусматривала такой возможности.

* * *

По возвращению на планету Цитц менеджеры Орделла поздравили его с воскресением из мертвых. Через несколько дней должен был состояться концерт, билеты на который были проданы еще месяц назад. Если же концерт не состоится, то всем организаторам придется возвращать деньги.

Орделл равнодушно отнесся к врачам, не сопротивляясь, но и не содействуя их попыткам. Как только голос вернулся к нему, он стал петь. Почти весь день, пока врачи не вводили ему снотворное. Орделлу было все равно, придется ему петь на сцене или нет.

Концерт планировался как один из юбилейных; это означало, что десять тысяч девушек придут, чтобы трепетать от восторга, а чудесное воскрешение, отрешенный взгляд Орделла добавят им пылу.

Пока звучала первая песня, девушки сидели, затаив дыхание. Затем одна из них не выдержала:

— Ты вновь наш! — в ее голосе прозвучала радость по поводу того, что Орделл потерял свою жену.

Посмотрев поверх голов, Орделл странно улыбнулся и начал петь о том, как ненавидит и презирает он подобных поклонниц. Их душа и тело безобразны. Он пел о том, что готов послать их всех в “Ад”, чтобы только иметь возможность взглянуть на прекрасное лицо своей жены, о том, что их тела намного лучше смотрелись бы в “Аду”.

В течение нескольких минут публика не знала, как реагировать. Установилась даже относительная тишина, в которой четко звучал голос Орделла. Но затем начались выкрики — ненависть, восхищение, ярость, проклятия десяти тысяч поклонниц буквально смели дежурных, призванных охранять Каллисона.

Но через пару минут бунт был прекращен — полицейские использовали успокоительный газ. Один из дежурных был убит, несколько — покалечено.

У Орделла была сломана шея, множество ссадин, проникающее ранение черепной коробки. Медицинская помощь успела законсервировать биологическую массу...

На следующий день ведущий кибернетический психолог Эркул был вызван к Орделлу Каллисону, точнее к тому, что от него осталось. Терапевты уже сделали свою долю работы, но установить контакт с Орделлом не удалось. Врачи вообще сомневались, что удастся восстановить личность Каллисона.

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая