Тройной прыжок - Леонтьев Алексей Николаевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая

Олег свернул и увидел Щукина. Он бежал через пути, придерживая на боку сумку с инструментами.

— Гуляешь? — крикнул он. — А я тебя по всему депо ищу!

Они учились вместе в пятом классе. Щукин был старше Олега. Потом он поступил в железнодорожное училище.

Теперь Олег встретил Петьку в депо. Щукин очень обрадовался, хотя в школе они не дружили. Но, наверное, так часто бывает: вот живешь рядом с человеком, разговариваешь с ним, здороваешься — и все. А оказывается, он тебе самый настоящий друг.

Петька сразу стал заботиться об Олеге. Куда-то бегал и сказал, что добился — Олега прикрепят к нему в ученики.

Олег не знал, радоваться ему или нет. Конечно, приятно с первых дней работать со знакомым, в общем со своим парнем. Но, с другой стороны, Щукин что-то не внушал ему доверия. Сам тоже первый год работает.

Правда, бригадир ничего о том, что Олег будет Петькиным учеником, и не говорил. Он сказал только: «Ладно, первое время походи, присмотрись. Потом и к делу приставим».

В депо шел срочный ремонт, не до Олега было.

Щукин оглядел приятеля.

— Ты что, снова на танцы собрался?

— Понимаешь… Опять кладовщика нет…

— Беда с тобой, Селезень… — вздохнул Петька. — Хоть за ручку води. Ну, пошли.

— Куда?

— У сто тридцать четвертого пескоструйка барахлит. Не отставай, шевели протезами.

Петька нырнул под стоящие на соседнем пути вагоны.

Олег снял пиджак, вывернул его подкладкой вверх, чтобы не испачкать — рубашка, черт с ней, отстирается, — и полез за ним.

Под заправкой стоял целый состав из тепловозов. Олег насчитал восемь, но Петька сказал, что их только четыре. Каждый тепловоз из двух одинаковых секций. Они прицеплены торцами друг к другу, и получается вроде дубля в домино. Восемь секций растянулись метров на сто с лишним.

Петька присвистнул:

— Вот это сцепочка, будь здоров!

Из первой кабины высунулся пожилой машинист.

— Зачем пожаловали?

— Помочь ветеранам труда, — сказал Петька. — Говорят, зашились, без нас не обойтись.

— Что же, в депо настоящего слесаря не нашлось? — нахмурился машинист и скрылся в кабине.

— Тяготеет над людьми груз прошлого, Олег, — громко произнес Петька. — Ведь сколько лет уже поем: «Молодым везде у нас дорога…» А вот старикам, извини, только почет…

Усатая голова машиниста снова показалась в окне кабины.

— У тебя рашпиль есть?

— Есть! — с готовностью отозвался Петька. — Дать?

— Самому сгодится… Попроси приятеля язык тебе подпилить.

Петька беззлобно рассмеялся. Что, что, а юмор он понимает, в этом Олег еще вчера убедился.

— Пойдем, Селезень, — сказал он. — Покажем, на что способно новое пополнение рабочего класса.

— Этот свистун тоже класс? — спросил машинист.

Он глядел на брюки Олега.

И что за манера судить о людях по одежде? Как будто наденет человек брюки в тридцать сантиметров шириной и сразу другим станет.

Олег хотел ответить машинисту похлестче, но не мог ничего придумать.

Хорошо, Щукин не растерялся.

— Подымай выше, батя, — сказал он, — трудовая интеллигенция! Пошли!

Нужный им тепловоз стоял последним в сцепке.

Петька полез в узкое пространство между секциями. Внизу на гладко срезанных торцевых стенках было по два бункера с песком. Около каждого из них откидные площадки, к которым шли лестницы. Одна лестница, побольше, вела на крышу локомотива.

Петька осмотрел бункеры.

— Здесь все нормально, — сказал он. — Пошли в кабину.

Ребята поднялись в кабину первой секции сто тридцать четвертого. Машинист, высунувшись из двери головного локомотива, смотрел на них.

Тепловоз мерно подрагивал. Работали двигатели. Отец брал как-то Олега на локомотив, но это было давно, и тепловоз был другой конструкции.

В кабине стояли два мягких вертящихся кресла. В большие овальные окна открывался обзор на три стороны.

На приборной доске — циферблаты и лампочки. Почти как в самолете. Рядом рукоятки, штурвалы, кнопки.

Петька возился, согнувшись в углу.

— Педаль подачи заедает… — бормотал он.

Олег покрутил одно из кресел. Оказывается, оно не только поворачивалось, но и подымалось вверх и вниз, как у зубного врача.

Олег подогнал кресло по своему росту и сел.

Впереди стоящий тепловоз загораживал обзор, но при некотором воображении можно было представить, что ты ведешь поезд. Олег положил руку на одну из рукояток.

Тепловоз вдруг дернулся и тронулся с места. У Олега рука сама отскочила от рукоятки.

— Это что за чудеса?! — выпрямился Петька. — А если б я еще у бункера сидел?

Олег перепугался, хоть и понимал, что не мог ничего сделать. Он ведь даже не шевельнул рукоятку. Но лучше здесь ничего не трогать.

— Машинист видел, как мы сюда поднялись, — сказал Олег. — Он в дверях стоял.

Состав неторопливо двигался задним ходом.

— Теперь начнет по всей станции гонять, — проворчал Петька. — А ты жди!

Он сел в соседнее кресло. Порывшись в сумке, достал потрепанную книжку.

— Читал?

Это была повесть из серии приключений и фантастики. По воскресеньям на главной улице у книжного магазина толкучка. Там такими книжками меняются ребята и некоторые даже взрослые. Олег тоже часто заглядывал туда. Книжку, что была у приятеля, он не читал.

— Прочту, дам, — пообещал Щукин.

На приборной доске вспыхивали и гасли разноцветные лампочки.

— Ты что-нибудь соображаешь в этом? — спросил Олег.

— А как же! Я вообще думаю на будущий год в машинисты перейти — профиль у них интересный.

Тепловозы вдруг резко рванули вперед. Олег чуть не слетел с кресла.

— Вот человек! — возмутился Петька. — Отдохнуть культурно не даст, книжку почитать!

Олег посмотрел в окно.

Сцепка, набирая скорость, шла вперед по запасному пути. Олегу показалось, что дверь самой первой кабины была открыта.

— Куда это мы?

— Спроси меня что-нибудь полегче. — Петька тоже высунулся в окно. — Спятил, старый, что ли? Ведь там же тупик!

В кабине было душно. Машинист пошире распахнул дверь. Весь день ему не хватало воздуха.

Прошлой ночью давило в груди, отдавало под левую лопатку. Бывало так и прежде, но обычно после хорошего горчичника, поставленного на лопатку, отпускало. Но на этот раз что-то и горчичники не помогали. Только к утру боль отступила.

Заправка окончилась. Машинист передвинул рукоятку контроллера, чтобы отогнать сцепку немного назад, и шагнул ближе к двери глотнуть свежего воздуха.

Не надо было на этом пареньке свое состояние срывать. Среди молодых слесарят попадались очень толковые ребята. Правда, Щукина машинист не любил. Второй парнишка был ничего. Совсем зеленый, но мордочка неглупая, привыкнет, начнет разбираться, что к чему получше Петьки. Свистуном он, конечно, зря его назвал, под горячую руку. Паренек весь запылал от обиды. Туда же, гордый. «Трудовая интеллигенция…»

И ведь будет интеллигенцией. А Петька нет. Это точно.

Тепловозы отошли от заправочной станции. Машинист потянулся к рукоятке, чтобы поставить двигатели на холостой ход.

Острая, нестерпимая боль внезапно пронзила сердце…

Падая, машинист не почувствовал, как его рука судорожно рванула вперед рукоятку контроллера.

В следующее мгновение резкий толчок выбросил его в открытую дверь кабины…

— Федор Петрович! Федор!

Голос доносится откуда-то издалека. Отчаянно болит грудь.

— Федор!

Машинист приоткрывает глаза. Серая пелена застилает все. Кружится голова.

— Что с тобой?

Как в тумане, склоняется над ним знакомое лицо путевого мастера.

— Со мной? Ничего…

— Перебрал, что ли? Не похоже.

— Я?! — удивляется машинист.

— Чего тут лежишь? Шел бы домой.

— Домой?.. У меня смена…

— Ты же простудишься на земле!

— На земле?!

Машинист рывком приподнимается, кричит:

— Где… тепловозы?!

Но мастер не слышит его крика. А сцепка идет одна, и на ней двое слесарят.

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая