На поиски исчезнувшего племени - Клячко Целестина Львовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая

Александр Степанович оказался прав. Мультик, как только мы уселись на ящики и приступили к ужину, свернулся калачиком по соседству со мной. Не обращая ни на что внимания, он тут же заснул.

Хлеб, сало и яйца, купленные в столовой в Оргееве, исчезали с молниеносной быстротой. Чай, заваренный прямо в чайнике — Александр Степанович бросил туда порядочную щепотку, — был необычайно вкусен, впрочем, как и всё остальное.

— С завтрашнего дня у нас будет нормальный распорядок дня. Ростислав, составь, пожалуйста, завтра список дежурных на весь месяц, — сказал Георгий Борисович, наливая себе третью чашку чаю.

— Давайте завтра я буду дежурить, — предложил Юра, вытаскивая из кармана помятую пачку сигарет.

— А что должен делать дежурный? — заинтересовался Лёва, уплетая бутерброд за обе щеки.

— Ты сначала п-прожуй, малютка, — снова задел его Володя.

Но Лёва был так увлечён всем происходящим, что и не заметил.

— Дежурный должен вставать в пять часов утра, за час до общего подъёма. Запасти воды, разжечь костёр, приготовить завтрак, затем обед и ужин… Подметать лагерь, мыть посуду, — пояснил Ростислав и внимательно посмотрел на мальчика.

— А если я этого ничего не умею? — с затаённым ужасом спросил Лёва.

— Не умеешь — научишься, — спокойно ответил ему Ростислав и встал.

— А ты п-поезжай в Москву, спроси у мамочки! — с набитым едой ртом закричал ему Володя.

— А ты сначала прожуй, малютка! — ответил вместо мальчика Юра и, обращаясь к Лёве, сказал: — Ты не бойся, мы с Павлом народ бывалый: мигом тебя всему научим.

Он толкнул локтем сидевшего рядом с ним Павла, и оба, очевидно что-то вспомнив, заразительно расхохотались.

Вскоре Александр Степанович, забрав свою чашку, со словами: «Кончили, товарищи? Хватит иллюминации», — пошёл к машине и выключил фары. Сразу стало темно. Костёр догорал, и последние вспышки его освещали на мгновение наши лица. Палатки чуть виднелись на тёмной громаде леса. Всё было необычно и немного таинственно.

Георгий Борисович встал.

— Все поели? Костёр залить, со стола убрать и немедленно по палаткам. У Лёвы глаза совсем слипаются, да и все мы порядком устали.

— Получите по свече на палатку и спички. Зря свечи не жечь, — сказал Ростислав.

— Павел, получи на нас свечу! — крикнул Юра.

Он вместе с Володей собирал остатки еды и сворачивал клеёнку.

Я покрошила еды Мультику и разбудила его. Но пёс только повилял мне хвостом, не притронулся к еде и снова закрыл глаза. Пришлось взять его на руки и отнести к нам в палатку. Лёва со свечой в руке едва плёлся за мной. Только сейчас мы почувствовали, до чего устали!

Не зажигая свечи, не раздеваясь и не расстелив спальные мешки, мы с Лёвой плюхнулись на них. Натянули на себя одеяла и заснули мгновенно…

— Ну и сони! — услышали мы знакомый голос. — Дежурный пожалел вас будить!

Георгий Борисович, свежевыбритый, в голубой рубашке с отложным воротником, просунул голову в нашу палатку. Вместе с ним сквозь раздвинутый брезент проник яркий солнечный свет и свежий утренний воздух. Мультик вскочил со своей подстилки, завилял хвостом и выбежал на полянку.

— Неужели уже утро? — удивилась я. — Мы встаём!

Я поднялась и стала расталкивать продолжавшего сладко спать Лёву. Он с трудом открыл глаза, недоуменно осмотрелся кругом, потом, видимо, всё вспомнил и мигом вскочил. Я широко раздвинула брезент нашей палатки. Утреннее солнце освещало полянку. Птицы пели на разные голоса. Весело потрескивал и дымил наш костёр. Запах горящих сучьев смешивался с каким-то другим, аппетитным запахом из большой зелёной кастрюли, стоявшей на кирпичах над огнём.

Мы позавтракали манной кашей с поджаренным салом, мастерски приготовленной Юрой, выпили чаю. Ровно в семь часов все, кроме дежурного Юры и Александра Степановича, уехавших в село Алчедар за продуктами, ушли на городище.

Я взяла с собой фотоаппарат и кассетник, Лёва — чертёжные принадлежности и рейку — тонкую узкую доску, на которой нанесены цифры и деления. Володя, кроме лопаты, нёс ящик с инструментами.

Все остальные несли лопаты — большие штыковые и маленькие сапёрные. Мультик убегал вперёд, возвращался ко мне и снова убегал.

Мы перешли дорогу, поднялись на зелёную возвышенность позади нашего колодца и вышли на широкое невспаханное поле. На нём кое-где зеленели невысокие деревья дикой груши. Среди травы пестрели полевые цветы. Над полем кружились разноцветные бабочки и большие прозрачные стрекозы.

Мультик как одержимый стал носиться за ними, но не ловил их, а только пугал.

Мы прошли по полю с полкилометра и увидели большущий зелёный, выступающий над землёй круг, обросший мохом и кустарником.

— Вот здесь, — сказал Георгий Борисович, — много веков назад находился город. Вот эта зелёная круглая возвышенность говорит о том, что он был укреплён земляным валом. Мы с Ростиславом почти уверены, что это славянское городище. Ты сейчас спросишь, что такое городище, — улыбнулся Георгий Борисович, увидев, что Лёва пытливо на него смотрит. — Городище — это остатки укреплённого древнего поселения или города. Они бывают различных размеров, но всегда окружены валом и рвом. По прошествии веков вал оседает, делается ниже. Ров почти сравнивается с землёй. При раскопках в городищах находят разнообразнейшие предметы. Они указывают на длительное пребывание здесь человека. Жители вынуждены были укреплять свои поселения, чтобы защитить себя и свои хозяйства от нападений и грабежей кочевых племён…

Лёва вдруг спрыгнул вниз, в пересохший, заросший травой ров, испустил воинственный клич и в сопровождении Мультика помчался вокруг городища. Затем снова взобрался на зелёный вал, где мы находились, натянул воображаемую тетиву от лука и, прицелившись, пустил воображаемую стрелу в невидимого врага.

Мы с улыбкой наблюдали за ним.

— Лёва, — обратился наконец к нему Георгий Борисович, — перестань отражать нападение кочующего племени. Я ещё не всё сказал.

Лёва сразу стал серьёзным и подошёл поближе. Мультик, запыхавшись, сел рядом с ним.

— Так вот, друзья, мы с Ростиславом очень долго изучали соответствующие исторические материалы, прежде чем решили ехать в эти районы. Но искать славян мы должны по всему нашему маршруту, намеченному и запланированному в Москве. А сейчас, Ростислав и Володя, разбейте шурф с южной стороны городища, а мы с Павлом разобьём с северной. Валентина Львовна, вас я попрошу снять несколько общих планов. А тебе, Лёва, надо попробовать снять план городища. Я сейчас расскажу тебе, как это делается. Бери чертёжные принадлежности и рейку, а я понесу ящик с инструментом, и приступим к работе. На практике всё быстрее усваивается.

Я влезла на ближайшее дерево и сделала несколько снимков, затем сняла городище с противоположной стороны и подошла к Павлу. Мне хотелось посмотреть, как разбивается шурф. Павел смерил металлической рулеткой на земле нужное расстояние, вбил по углам колышки, протянул между ними верёвку, прочертил от колышка до колышка линии, и получился ровный квадрат.

Часа через два, поработав с Лёвой над чертежами, пришёл Георгий Борисович, и они начали копать.

Очень интересно копают археологи. Тут во всём точный расчёт. Им нельзя ни размахнуться пошире, ни копать как придётся. Пласт за пластом, не глубже, чем вошёл штык лопаты, аккуратно снимают они землю. Затем так же аккуратно выбрасывают её за край раскопа в отвал. Когда очередной пласт снят, раскоп осторожно зачищают лопатами.

— Зачем это делается? — спросила я Георгия Борисовича, который быстро и ловко это проделывал.

— На гладкой земляной поверхности вырисовываются очертания предмета. В противном случае можно повредить его лопатой. Но, к сожалению, мы их пока не видим, — усмехнулся Георгий Борисович, выпрямляя уставшую спину.

— Давайте я вас сменю, — предложила я, сделав снимок раскопа.

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая