Азиатские христы - Морозов Николай Александрович - Страница 124

• Предыдущая
• 124/153
• Следующая

Фактическую часть всего этого изложения я главным образом беру из иллюстрированной Истории религий Шантепи-де-ля-Соссея. По ней же продолжу и несколько далее, так как наша цель не есть открытие новых фактов, а только их новая классификация.

Недавность составления Вед характеризуется и идеализацией или «доброго старого времени». Они говорят, например, будто бы семейная жизнь индусов была еще до начала нашей эры «установлена религией на прочных, нравственных началах; на брак смотрели как на божественное учреждение; нарушение его вело за собой наказание, а после добровольного признания виноватой женщины, должно было быть искуплено. Целомудрие девушек заботливо охранялось и не нарушалось, как потом, обычаями культа; если у нее не было родственников, то она вверялась попечению общины и оскорбление ее почиталось тяжелым преступлением. Трагическая судьба многих индийских женщин, а именно сожжение вдов, не было всеобщим обычаем и заменялось часто соответствующим символическим действием».

Так хорошо, читатель, было в Индии «до Рождества Христова». И однако же следы первоначальной культуры, когда все приносилось в жертву ради благоденствия и охраны племени, еще продолжают выступать наружу; так, например, выходило, что в ведийские времена существовали человеческие жертвоприношения…

Посвящение царя, как и у христиан, рассматривается в Ведах как одно из наиболее важных религиозных торжеств и установление самих богов, и где рука права не может достигнуть злодея, там бодрствует божеское правосудие, так что он ни в каком случае, как и у христиан, не может избежать наказания. Это мы видим в образе Варуны (созвучно с русским словом Верный), от которого ничто не ускользает и который везде отправляет правосудие. «Сотворил ли я преступление бодрствуя, или был преступником во сне, сделано ли оно, или может быть сделано, от всего этого избавьте меня, как от пыточного столба, — говорится в Атарве (VI, 15).

Как и у христиан исповеди придается огромное искупляющее значение. Все твердо верили, что если например, нарушительница брака не исповедовала бы своей вины перед алтарем, то она непременно подверглась бы большому несчастью. «Сознание смягчает вину, так как правда всегда торжествует».

Похороны по Ведам сначала состояли или в зарытии в землю, или в сожжении. Но эти два обряда не совпадали друг с другом: погребение было по-видимому более первобытным и уже в недавнее время благодаря огнепоклонству было заменено сожжением; следы погребения продолжали существовать и в более позднем ритуале.

Само собой понятно, что при отождествлении, благодаря созвучию имен, бога Агнца с богом Огнем, сожжение трупа было однозначно с преданием его апокалиптическому богу Агнцу в созвездии Овна, и потому в ритуале сожжения к Агни обращаются с просьбой не наносить вреда душе покойника, а землю, в которую раньше зарывали, молили не давить на покойника, а дать ему просторное и удобное убежище. Таким образом, жизнь умершего, в известном смысле продолжалась и в пепле, точно так же, как для первобытного воззрения казалось вполне естественным продолжение ее в погребенном трупе.

Двойственной форме этих обрядов соответствуют также и различные представления о существовании после смерти. В недрах земли, царь мертвых, Яма (опять от славянского слова Яма, т.е. место, куда можно упасть) основал свое царство. Он первый из мертвецов отправился в то место, куда ведут глубокие ямы, чтобы приготовить смертным обитель и там возникли жилища отцов, откуда они следят за жизнью своих детей и посылают им помощь, утешение и совет.

Но подобное представление о боге Яме существенно изменяется, как только ведийское верование достигает полного развития. Одновременно с возникновением обычая трупосожжения, принесенного первичным христианством, начинают проникать в религию другие представления о загробной жизни. «Туда, где свет никогда не гаснет, где самая внутренность неба и где струятся вечные воды, туда, где обитают радость и веселие, дружба и счастье, где желание хотящего находит себе исполнение, — туда, в вечное бессмертие, отведет меня дух вина сома!» В этом светлом мире возвышается царство Ямы, уже потерявшего связь с ямами, где он вместе с Верным (Варуной) господствует в блеске и великолепии; сюда же спутник душ Агни (Агнец-Овен) отводит мертвецов, и тут они встречаются со своими предками.

Мы видим, что предание трупа огню было только поручением ему отнести умершего на небо, а не в землю, как было по старому завету Библии: «Земля еси и в землю отыдешь», а при обряде сожжения человек только получал новое тело, в котором не остается ничего болезненного, или изуродованного. Ум его тоже обновляется от огня и уже более не является стесненным какими-либо земными ограничениями. Там, на небесах родители свидятся со своими детьми, и свободные от грехов будут лицезреть Верного (Варуну) и Адити (Гадеса?). Конечно, для того, чтобы приобрести блаженство, надо было жить хорошо и справедливо, а прежде всего следовало оказывать послушание богам, прилежно совершать жертвоприношения и быть щедрым относительно жрецов. Кто оказывается дурным, злым или скупым в жертвоприношениях, тот попадает в ад; это место предназначается для тех, кто соблазнит девушку, у которой нет братьев, также для неверных жен, или для тех, кто соблазняет жен браманов. А кто не почитает брамана или бесчестит его как-нибудь, тот будет погружен в кровавый поток и будет пожирать волосы. Представления об аде в Ведах вообще скудны и неясны, они скорее имеют характер случайной угрозы, а не составляют необходимой части в системе религиозных догматов. О прекращении существования всех вещей в ведах вовсе не говорится, в них не упоминается ни о восстановлении мира, ни о страшном суде, ни о разрушении мира и обновлении его. Вероятно, компиляторы их тенденциозно не собирали этой части индусского фольклора.

Время возникновения новейших Вед и первых произведений после-ведийского периода, называемое обыкновенно браманским, является для нас во всех отношениях более ясным, чем собственно ведийская эпоха; указания об этом мы можем найти в книгах закона и в обширной философской и научной литературе.

Если в Риг-Веде индусское распадение народа по происхождению на различные общественные степени мало отмечается, то это вовсе еще не значит, что она писана до возникновения каст. Скорее всего это происходит от того, что компиляторы их уже не считали это божественным установлением, или смотрели как на общеизвестный факт, который нет нужды подчеркивать. Но в так называемом новом ведийском периоде, который с нашей точки зрения является более старым, разделение общества на касты проводится с неумолимой последовательностью. Браман обучается священному знанию, совершает жертвоприношения и погружается в размышления, вполне удовлетворенный чувством собственного достоинства и умственного превосходства над другими. Кшатрия или воин, ведет свою княжескую или дворянскую жизнь среди почестей и материального благополучия, и если он не управляет своих сил на войне или не употребляет их на какое-нибудь богоугодное время по обещанию, то он проводит время на охоте, на конских бегах и в веселых ночах. Жизнь вайсия проходит среди промышленных занятий; в качестве скотовода и земледельца, возничего и кузнеца, гончара и ткача, моряка, купца или цирюльника, он находится в низшем положении относительно высших сословий и не смеет приравнивать себя к ним, но в свою очередь с пренебрежением смотрит на плебеев-слуг; при богослужении, совершаемом высшими классами, он может присутствовать только как пассивный соучастник. Брахманы произошли из головы Брамы, воины из его рук, вайсии из его бедер, а судры — из его ног. Говорилось кроме того, что все люди были сначала брахманами и только вследствие вырождения произошли другие касты. Но слово каста (варна) по-индусски значит просто цвет, из чего можно заключить, что этот термин употребляется первоначально в смысле цвета кожи и обозначал разные касты. И это вполне согласно с моими выводами, что браманы-словесники были миссионеры средневекового христианства с белым цветом лица, пришедшие с Балканского полуострова, а кшатрии — воины, какие-то завоеватели. Узнать это из Вед нам невозможно, раз они лишь сборники современного фольклора, как не могут не согласиться все.

• Предыдущая
• 124/153
• Следующая