Слова сияния - Сандерсон Брэндон - Страница 5

Потом она взялась за книги. Взялась с отчаянием, неистово, желая отвлечься от мыслей о своей потере.

Той ночью Ясна видела невозможное.

Она обязательно узнает, что это значило.

Шаллан, сжимая в пальцах тонкий угольный карандаш, нарисовала несколько прямых линий, расходящихся от сферы на горизонте. Эта сфера не очень-то походила на солнце, но одной из лун также не была. Облака, набросанные угольными штрихами, как будто стремились к ней. А море под ними… Рисунок не мог передать странную природу того океана, не из воды, но из полупрозрачных стеклянных бусинок.

Вспоминая о том месте, девушка содрогнулась. Ясна знала о нем куда больше, чем говорила ученице, и Шаллан не могла придумать нужные вопросы. Да и после совершенного ею предательства разве имела она право требовать честных ответов? Прошло всего несколько дней, и она все еще не совсем понимала, как будут развиваться их с принцессой отношения.

Корабль изменил курс, и палуба качнулась, а над головой затрепетали огромные паруса. Шаллан пришлось схватиться защищенной рукой за поручень, чтобы не упасть. Капитан Тозбек сказал, что пока море довольно спокойное для этой части Долгобрового пролива. Однако ей придется уйти вниз, если качка усилится.

Судно выровнялось, и Шаллан, выдохнув, попыталась расслабиться. Дул прохладный ветер, и мимо на невидимых потоках воздуха проносились спрены. Каждый раз, когда море начинало волноваться, Шаллан вспоминала тот день и тот чуждый океан из стеклянных бусин…

Она снова посмотрела на свой рисунок. Ей удалось лишь мельком увидеть то место, и набросок был несовершенен. Он…

Девушка нахмурилась. На листе проступил выпуклый узор, похожий на тиснение. Что она натворила? Узор был почти такой же ширины, как страница и представлял собой последовательность сложных линий, пересекавшихся под острыми углами и образовывавших повторяющиеся фигуры в виде клиньев. Это результат попытки нарисовать таинственное место, названное принцессой Шейдсмар? Шаллан нерешительно протянула свободную руку, чтобы потрогать странные выступы на бумаге.

Узор задвигался, скользнул по странице, как щенок рубигончей под простыней.

Шаллан взвизгнула и вскочила, уронив альбом на палубу. Страницы рассыпались, затрепетали и разлетелись, подхваченные ветром. Оказавшиеся поблизости моряки – тайленцы с длинными белыми бровями, которые они заправляли за уши, – бросились на помощь, хватая листы в воздухе, чтобы их не сдуло за борт.

– Все в порядке, юная госпожа? – спросил Тозбек, отвлекшись от разговора с одним из своих помощников.

Низкорослый полноватый капитан носил красно-золотую куртку, перехваченную широким кушаком, и завершала костюм шляпа. Его брови были зачесаны наверх и туго натянуты, точно два веера над глазами.

– Капитан, со мной все хорошо, – сказала Шаллан. – Просто испугалась.

Ялб шагнул к ней, протягивая рисунки.

– Ваши атрибуты, моя госпожа. – Он сделал ударение на «и».

Шаллан вскинула бровь.

– Мои… атрибуты?

– Именно, – ответил моряк с ухмылкой. – Заучиваю причудливые словечки. Они помогают парням обзаводиться сносными спутницами. Ну, знаете – такими молодыми дамами, которые не слишком уж плохо пахнут и сохранили хоть парочку зубов.

– Как мило, – сказала Шаллан, забирая листы. – Впрочем, конечно, все зависит от того, что ты считаешь милым.

Она хотела добавить еще что-нибудь остроумное, но вместо этого с подозрением уставилась на пачку рисунков в своих руках. Набросок Шейдсмара оказался сверху, однако на нем больше не было странного выпуклого узора.

– Что случилось? – спросил Ялб. – Кремлец выполз из-под скамьи или как?

Он был одет, как обычно, в жилет без пуговиц и просторные штаны.

– Все в порядке, – тихонько ответила Шаллан, засовывая листы в сумку.

Ялб коротко отсалютовал ей – она понятия не имела, с чего вдруг он завел такую привычку, – и вернулся к другим матросам, занятым такелажными работами. Скоро девушка услышала взрывы смеха с той стороны и, глянув на Ялба, увидела вокруг его головы танцующих спренов славы – они приняли вид небольших светящихся сфер. Он явно гордился тем, что сумел подшутить над ней.

Шаллан улыбнулась. До чего удачно вышло, что Тозбек задержался в Харбранте. Ей нравилась его команда, и она была счастлива, что Ясна выбрала «Усладу ветра» для путешествия. Девушка снова села на ящик, привязанный по приказу капитана Тозбека возле борта, чтобы она могла любоваться морем во время путешествия. Приходилось остерегаться брызг, которые не шли во благо ее рисункам, но, если волнение на море ослабевало, возможность смотреть на волны стоила неудобств.

Вахтенный на вантах что-то прокричал. Шаллан прищурилась, глядя в ту сторону, куда он указывал. Они шли в виду далекого берега, параллельно ему. Прошлой ночью им даже пришлось зайти в порт, чтобы укрыться от налетевшей великой бури. Моряки всегда старались держаться поближе к портам – дерзко удаляться в открытое море, когда в любой момент может начаться великая буря, равносильно самоубийству.

Пятно тьмы на северном горизонте – Мерзлые земли. Это по большей части необитаемая полоса вдоль края материка. Время от времени ей удавалось разглядеть на юге еще более высокие скалы. Там располагалась Тайлена, великое островное королевство. Пролив проходил между Тайленой и материковым Рошаром.

Впередсмотрящий заметил на севере, неподалеку от корабля, покачивающийся на волнах объект, похожий на большое бревно. Нет – намного больше и шире. Шаллан поднялась и, прищурившись, стала наблюдать за тем, как штуковина приближалась. Оказалось, это куполообразный коричнево-зеленый панцирь размером примерно как три гребные шлюпки, связанные вместе. Когда они сблизились, панцирь поравнялся с кораблем и каким-то образом последовал за ним, возвышаясь над водой футов на шесть-восемь.

Сантид! Шаллан перегнулась через борт и посмотрела вниз, в то время как моряки возбужденно переговаривались. Несколько присоединились к ней, вытягивая шеи в попытках разглядеть существо. Сантиды сторонились людей до такой степени, что в некоторых книгах утверждалось, будто они вовсе вымерли и всем современным сообщениям о них нельзя верить.

– Вы и впрямь приносите удачу, юная госпожа! – сказал Ялб, проходя мимо нее с веревкой. – Мы сантидов не видали уже несколько лет.

– Вы и сейчас его не видите, – бросила Шаллан. – Только верхнюю часть его панциря.

К ее разочарованию, вода скрывала все остальное, не считая смутных очертаний в глубине, которые могли оказаться длинными конечностями, тянущимися вниз. Если верить молве, эти существа иной раз следовали за кораблями на протяжении многих дней, выжидая в открытом море, пока судно выйдет из порта, чтобы снова к нему присоединиться.

– Как раз панцирь обычно и видно, – сказал Ялб. – Клянусь Стремлениями, это добрый знак!

Шаллан схватила сумку. Сняла Образ животного рядом с кораблем – закрыла глаза, запечатлела увиденное в памяти, – чтобы потом с точностью воспроизвести его на бумаге.

«Но что же я нарисую? – вдруг подумала она. – Холмик посреди волн?»

У нее зародилась идея, и веденка, повернувшись к Ялбу, заговорила, опережая собственные мысли:

– Дай мне эту веревку.

– Светлость? – переспросил он, замерев на месте.

– Завяжи на одном конце петлю, – объяснила Шаллан, бросая сумку на скамью. – Мне нужно поглядеть на сантида. Я никогда раньше не опускала голову под воду, в океан. Из-за соли будет трудно видеть?