Круглая печать - Икрамов Камил Акмалевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/39
• Следующая

— А мы по справке, — сказал Кудрат.

— Ну и что? — возразил продавец.

— Мы — организация, — объяснил Кудрат.

— По перечислению, что ли? — спросил продавец.

— По какому перечислению?

Кудрат положил перед продавцом справку:

— Вот справка. Мы организация. Нам надо пять пар бутсов.

— Пожалуйста, хоть сто пар — по восемь рублей.

— У вас написано — организациям отпускается. И цену я видел. Там, где написано «организациям», там рядом бутсы лежат и написано: рубль двадцать копеек.

— Ты что-то путаешь, — засомневался продавец.

— Вот там, на улице, — сказал Кудрат.

— Пойдем посмотрим, — сказал продавец.

Все вышли к витрине.

— Вот смотрите, — показал Кудрат. — Здесь написано: «Организациям и предприятиям». И вот здесь написано: «Рубль двадцать копеек».

— Грамотный очень!.. — рассердился продавец. — Рубль двадцать стоит шахматная доска.

— Извините нас, — сказал Садык. — Значит, мы просто ошиблись.

Эсон обиделся:

— Вечно ты, Кудрат, что-нибудь путаешь!

Закир рассердился:

— Ты только справки писать умеешь! Трудно было зайти спросить?

А Садык засмеялся. Не над Кудратом, а просто так.

— Ребята, а зачем нам бутсы? Ни на одной улице ни у каких ребят бутсов нет, все босиком играют. Если мы будем в бутсах, мы им ноги поломаем, мяч порвем.

— И действительно, зачем нам бутсы! Рахим — голкипер, он руками играет, Эсон-головотяп — головой…

Так они стояли и разговаривали около витрины.

Посовещавшись, ребята опять вошли в магазин. Теперь они внимательно осматривали все, что там было. А там было много всего, кроме бутсов. Были деревянные точеные кегли, крокетные молотки, черные мячи для лапты, которые почему-то назывались арабскими.

Блондин в вельветовой куртке все еще стоял у прилавка.

— Ребята, — сказал он неожиданно, — сколько у вас денег?

— Шесть рублей, — сказал Закир.

— Знаете что? — сказал парень в вельветовой куртке. — У меня есть к вам предложение. Хотите купить фотоаппарат?

— Этот? — спросил Закир.

Все видели, что фотоаппарат стоит двадцать пять рублей.

— Не этот, — сказал парень. — Этот я сам хочу купить. У меня дома есть фотоаппарат. Он хуже этого, но хороший. Я вам продам его за пять рублей. И пластинки давать буду. И проявлять буду. И учить снимать буду. Дайте мне сейчас пять рублей, и пойдем ко мне домой за фотоаппаратом. А если не понравится, я за те же деньги его у вас выкуплю.

— А зачем нам фотоаппарат? — спросил Кудрат, пряча за пазуху ненужную теперь справку. — Мы же футбольная команда.

— Как зачем? — сказал парень. — Фотографироваться. Все вместе и сфотографируетесь. На память.

Мысль о фотоаппарате никому из ребят в голову не приходила, по крайней мере до сих пор, и никто бы не решился так быстро переменить планы. Но Садык сказал:

— По-моему, фотоаппарат купить надо.

— Конечно, надо, — обрадовался парень. — Вот скажите, у ваших знакомых или у знакомых ваших знакомых у кого-нибудь есть фотоаппарат? Ни у кого нету! А у вас будет настоящий фотоаппарат. И еще я вам в придачу собаку дам. Доберман-пинчер.

— Нет, — сказал Садык, — собака нам не нужна. У нас на улице много собак.

— Ребята, — сказал парень в вельветовой куртке, — ни о чем я вас не прошу, только пойдем ко мне домой и посмотрите, какой фотоаппарат. Понравится — купите, не понравится — не купите. Пойдете?

— Нет, — сказал Эсон.

— Далеко? — спросил Закир. — А то у Рахима нога болит.

— Недалеко, недалеко! — уговаривал их парень. — У Воскресенского базара.

Это было по дороге домой.

— Пошли, — сказал Садык, — посмотрим.

Иван Кустов — так звали парня в вельветовой куртке — жил в глубине большого зеленого двора. Двор этот внутри был разделен штакетником на маленькие дворики. В каждом маленьком дворике был свой маленький цветничок и маленький виноградничек, и только у двери, которая вела в комнату Ивана, не было палисадничка, не было цветов, зато было огромное ветвистее дерево.

В комнате было пусто. Там стояла железная кровать, покрытая серым одеялом, посреди комнаты — табуретка, в углу на фанерном ящике — примус, на стене — гитара.

Парень выдвинул из-под кровати большой сундук и, откинув крышку, сказал:

— Смотрите…

Половину сундука занимал полированный ящик. Парень вытащил ящик, закрыл сундук и сказал:

— Вот это фотоаппарат. Почти камера-обскура. Честное слово, он стоит десять рублей. Если бы не были нужны деньги, никогда б его не продал. Отлично снимает. Годится как для пейзажных, так и для групповых фотоснимков. Очень прост в эксплуатации. Смотрите, это вот объектив. Он закрывается крышечкой.

Парень очень волновался. Но и ребята тоже. Именно такие фотоаппараты видели они у фотографов города Ташкента. К ним приникали дяденьки и, накрывшись черным, долго целились и наконец говорили: «Смотри, сейчас оттуда вылетит птичка». Потом они снимали крышечку. Птичка, конечно, не вылетала. А через неделю можно было прийти за фотографией.

Именно такой, не маленький, а большой полированный ящик.

— Вот, ребята, — сказал парень, — всего пять рублей. И еще кассета с пластинкой. И приходите ко мне домой в любое время, буду вас учить фотографировать. Хотите, сам к вам приду… Всего пять рублей. Договорились?

— Не знаю, — сказал Садык. — Как, ребята?

— А как его носить? — спросил Закир.

— Вот ручка, — сказал парень.

Действительно, у фотоаппарата наверху была ручка, как у чемодана.

— А собака где? — спросил Рахим.

— Ах, собака… — сказал Иван Кустов. — Сейчас будет собака. — Он выбежал из комнаты, не захлопнув за собой дверь.

Ребята стояли около фотоаппарата и имели возможность посовещаться.

Парень был прав. Ни у кого на их улице, даже и на соседних улицах не было фотоаппарата. Если бы был, они бы уж знали. И всего пять рублей. Рубль еще остается.

Парень вернулся с собакой. Это была даже не собака, а щенок. Небольшой гладкошерстый песик без хвоста.

— У нас на улице такой собаки нет, — сказал Рахим.

— Конечно, — сказал парень. — У вас сразу будет и собака, и фотоаппарат. Теперь смотрите, как снимать. Вот все вы станете, наведете фотоаппарат… Иди сюда, я тебе покажу, как наводить фотоаппарат… Его можно поставить на штатив, но штатива у меня нет. Поэтому его можно поставить на пригорок, или на табуретку, или на забор и держать руками. Навести надо вот так, потом надо вытянуть крышку кассеты, вот эту, — показал парень, — потом сказать: «Внимание!» — и снять крышечку. Сосчитать до десяти и крышечку закрыть. И все. А потом придете ко мне, я вам пластинку проявлю, заряжу в кассету новую пластинку. И так все время буду вам помогать.

Махкам-ака пришел из исполкома под вечер. Он сел за свой стол, плеснул в пиалу холодного чаю из чайника и задумался. Сегодня в исполкоме ему рассказали о том, что шайка бандитов, захваченная недавно в окрестностях Самарканда, бежала из тюрьмы. По каким-то сведениям получалось, что часть этих бандитов, а может быть, и все они сейчас находятся в Ташкенте. Во главе шайки человек по имени Кур-Султан. Два месяца назад шайка Кур-Султана разрушила железнодорожный путь под Самаркандом, а когда поезд сошел с рельсов, напала на почтовый вагой, убила четырех проводников, захватила много денег и ценную почту. Внешность главного преступника никто точно описать не мог, и приходилось догадываться, что Кур-Султан звался так потому, что был косой или кривой: именно это и означает слово «кур», а Султан — это просто имя.

Председателей махалинских комиссий предупредили, чтобы они обращали внимание на всех вновь прибывших и обо всех подозрительных лицах сообщали в милицию.

До сих пор Махкам-ака не видел на своей улице никого подозрительного. Правда, дня два назад к бухгалтеру Таджибекову приехали из Ходжента родственники. Родственники эти никуда не выходили, ни с кем на улице не знакомились, и это могло бы вызвать подозрение. Но у Таджибекова в доме временно проживал его земляк милиционер Иса, и если бы Иса заметил что-нибудь подозрительное, он, конечно, рассказал бы об этом председателю махалинской комиссии. Хотя… Иса странный человек. Надо будет с ним завтра поговорить.

• Предыдущая
• 3/39
• Следующая