Трофеи берсерков (СИ) - "Мурри" - Страница 48

• Предыдущая
• 48/63
• Следующая

   Все глупые обвинения, правдивые или ложные, стали неважными. Собственные обиды, подозрения и ревность, - все заслонили слезы Иды.

   Девушка быстро, на сколько позволяло ее состояние, пошла к выходу из пещеры. С каждым нетвердым шагом все быстрее, пока не скрылась в темноте прохода.

   Денис не стал ее догонять. Ему как и ей надо прийти в себя. Он в очередной раз потерял контроль. И так же как и много лет назад, его поступок повлек за собой необратимые последствия. По его вине страдали самые дорогие и близкие.

   Бер опустился на пол в том же месте, где стоял, и обхватил голову руками. Темно и тихо, только звук падающих в воду капель. Все также, как и до прихода Иды в пещеру. Но вместо всепоглощающей ревности, Дениса переполняло чувство вины.

   Клык тоже не пошел за Адой. Настороженно следил за берсерком и то, что видел, ему не нравилось. Помочь, что ли? Или не вмешиваться? Уже вмешался по уши, вечно он не в том месте и не в то время. Слишком опасным для самого себя выглядел в данную секунду берсерк.

   Сложные они звери, беры. Куда легче жить подобным Клыку, не имеющим второй ипостаси. Ибо чем сильнее зверь внутри, тем сложнее его подавлять. А Денису сложно вдвойне, его зверь никогда не уходил полностью. Даже среди своих он считался нестабильным и не раз оправдывал опасения окружающих.

   До совершеннолетия Ден был отчаянным сорвиголовой. Наставники, родители, брат, - ни один совет, приказ или просьба не находили отклика в жаждущей приключений душе. Он делал, что хотел и никогда ни о чем не жалел. И никого не жалел. До случая, когда из-за его несдержанности мать и сестра чуть не сгорели заживо.

   Отец совершенно серьезно был готов убить родного сына, Денису никогда не забыть тот его взгляд и слова. Дмитрий сумел успокоить обоих, уже в то время, в двадцать лет, умел убеждать. Но если отец и брат не задерживаясь пошли к любимым девочкам, то Денис остался один. Со своим неуправляемым зверем и виной. Не просил прощения, такое не прощают. Сам себя до сих пор не мог простить.

   Мать не сказала ни слова упрека, также как и сестра. Денис знал, они любят его несмотря ни на что и оправдывают. Конечно, пожар в их доме несчастный случай, трагическое совпадение, младшенький сынок не хотел ничего плохого, просто не совладал с силой. Такие оправдания и годились разве что для любящей всем сердцем матери.

   После совершеннолетия Денис ушел из клана и только изредка наведывался на день или два, никогда не задерживался дольше. Не навещал семью и дом, только друзей и таверны. Перед последними он не испытывал мешающей жить и дышать вины.

   За прошедшие семь лет Ден многому научился, а главное, его сила и зверь прочно удерживались в ежовых рукавицах. Расходовал энергию на мелкие шайки разбойников, рисковую охоту на крупных хищников, забавы ради. Патрулирование границ стало отдушиной, в лесах он чувствовал себя дома, свободным. Честно, даже радовался наступившей войне и нашествию смолгов. В бойнях не приходилось сдерживаться, наоборот.

   К сгорбленному беру подкрался хорек. Денис перевел на него пустой взгляд и пару минут большой и маленький звери не отрываясь сверлили друг друга взглядами. И скоро перед глазами Дена замелькали нечеткие картинки в красных тонах, мыслеобразы, с помощью которых Клык мог общаться. Правда, не со всеми, только с Говорящими, такими как Борис. Если дар отсутствовал, общение отнимало очень много сил у обеих сторон.

   Никто не знал о жизни Ады больше, чем хорек. Он шпионил за Ханнесом, с девочкой-целительницей просто подружился, если так можно назвать их отношения. И в данную минуту всем, что знал, видел и слышал про Аду, Клык делился с Денисом.

   Под конец оба свалились на каменный пол. Клык совсем истощенный, но с чувством выполненного долга, - доброй Мышке он помог. Денис же, с четким решением больше не приближаться к Иде, вернее, Аде. О том, что его зверь нашел в ней пару никто не узнает. Друзья будут молчать. Медальон никто не увидит. Попросит Бориса его забрать. Если это вообще понадобится, может Ида сама захочет вернуть его после сегодняшнего. Ида... Ада ощущает связь еще слишком слабо, чтобы почувствовать хоть отклик боли от разрыва. Она, скорее всего, обрадуется. Почувствует облегчение.

   А Денис выживет и так, ему не привыкать ломать себя. До того момента как наведается в клан Ханнеса, с ним все будет в порядке. После, вся надежда на смолгов. Пусть их количество не убывает.

   От намека на мысль, что в день выбора его Ида... то есть, Ада, и не его, выберет кого-то другого, зверю хотелось убить всех вокруг. А это возможно только в Серых горах. Туда он и направится.

   Последний отрезок пути показался утомительнее предыдущих, хоть и шли без спешки. Аде, бывало, приходилось странствовать и дольше, еще и в ослабленном после использования дара состоянии. Но не по горам и без компании. Раньше Ада всегда была одна, с одной легкой котомкой, а не тяжелым грузом сильных и противоречивых чувств.

   Не позволила себе ни одного взгляда на Дениса. Не могла на него смотреть. Не могла потому, что именно этого так сильно хотелось, - смотреть неотрывно. Понять, приблизится, успокоить. Успокоить! Подумать, только. Ей хочется его успокоить... Ее саму после вчерашнего надо утешать и успокаивать. Вместо этого Ада половину ночи проплакала, ничего не рассказав встревоженной ее ночной отлучкой Ханне. Она не поделилась пережитым, ни от кого не хотела утешения и защиты, кроме... виновника этого состояния.

   Почему? Она должна презирать Дениса, также как всех до него, как Матиса, Пасвела. Но не могла. Только старательно отводила взгляд от шагающего впереди мужчины. И пыталась принять то, что чувствует.

   На ближайших к Йонви землях смолгов не опасались, к тому же охраны прибавилось, к группе присоединились Миша и Керт. Путники шли молча, каждый ощущал напряжение, витавшее вокруг. Борис с Деном и раньше не отличались разговорчивостью, а теперь и Велислав и даже Несса не затевали споров и шуток. Попытка Мишы обсудить погоду завяла на корню.

  Кто-то напряженно следил за окружающими скалами, кто-то упрямо всматривался в камни под ногами, кто-то буравил взглядом спину впереди идущего, а кто-то считал ворон и время от времени угощался из бездонного кармана прихваченными с заставы орехами.

   Йонви был прекрасен. На фоне заката виднелись темные контуры крыш, мостов и разномастных башень. Серо-коричневые каменные бока строений отливали золотом, море за городом горело огнем.

   Путники остановились, любуясь с высоты. Ада прижала разлетающиеся волосы ладонями к шее, в глазах навстречу солнцу светилось восхищение. От высоты, от соленого воздуха и порывистого ветра, от осознания, что они наконец пришли, захватывало дух.

   И вместе с пониманием - вот она, цель достигнута, пришел новый страх, самый главный. Ведь новая жизнь начнется сразу как только они шагнут в городские ворота. В этом городе их будущее.

   Денис, миновав стражу, первым стал спускаться по вырубленным в скале высоким и неровным ступеням. Он не мог спокойно любоваться горизонтом, когда в паре шагов стояла Ида. А смотреть на нее он себе запретил. Ада, ее зовут Ада.

   Череда улиц и домов ярусами спускались к морю. Над городом возвышался, сливаясь с горами, замок правителя, - дом Дениса, уже давно им покинутый. Деревья, росшие вокруг, не уступали в древности городу. Такие же громадные, они кажутся непоколебимыми и вечными. Кроме сосен и кедров аллеи украшали бело-розовым кружевом цветущие плодовые деревья - вишни и яблони. Между каменных домов плыл сладкий аромат, морской ветер срывал лепестки с крон и стелил мягким ковром на улицы.

   Несса крутила головой не стесняясь своего любопытства, остальные девушки тоже не могли не глазеть по сторонам, но делали это куда скромнее. Они медленно, но целеустремленно двигались через весь город по направлению к замку. Люди, обычные оборотни как и везде, провожали помятую компанию заинтересованными взглядами, многие приветствовали вернувшихся после длительного отсутствия беров.

• Предыдущая
• 48/63
• Следующая