Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III - Сахаров Андрей Николаевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/225
• Следующая

Бичом городской жизни при Михаиле стал бурный рост числа так называемых беломестцев, белых слобод. Влиятельные вельможи, крупные монастыри получали на посадах дворы («места") и целые слободы, заселяли их своими людьми, и они занимались ремеслом, торговлей. Выступали конкурентами посадских тяглецов из „черных“ сотен и слобод. Но если „чернослободцы“ платили подати, исполняли разные повинности, то „беломестцев“ от них освобождали („обеляли“). Тот же И.Н. Романов, царский дядя, к концу правления племянника имел триста двадцать таких дворов в восемнадцати городах. Они приносили ему немалый доход. Но не давали его в казну. Более того, ослабляли посадский мир. И „чернослободцы“ постоянно требовали ликвидации „беломестных“ слобод и дворов.

Вопрос удалось решить только после восстания в Москве 1648 года («соляной бунт») и принятия Соборного уложения в ходе «посадского строения" 1649-1652 годов.

Большей уступчивостью отличалась политика правительства Михаила Федоровича по отношению к русским крупным купцам, которые вели торговлю с заграницей. Власти не разрешали транзитную торговлю иностранных купцов через территорию России с Ираном, Китаем. Не пускали их в Сибирь. Но те нарушали ограничения на торговые операции в Европейской России. Только после кончины царя Михаила власти пошли на отмену беспошлинной торговли иностранцев (указ 1 июля 1646 года).

Итогом политики «великих государей», а также, что важнее, объективных процессов, сильно ускоренных Смутой, стало дальнейшее оттеснение знатного боярства, выдвижение новой, малопородной знати, близкой к царской семье, правящей верхушке. Эти «худые» люди теснили бояр в Думе, приказах и прочих важных местах. Они, не мудрствуя лукаво, исходили из простого принципа: всяк велик и мал живет государевым жалованьем. На авансцену все больше выдвигалось дворянство, которое, по В.О. Ключевскому, стало правящим классом именно в XVII столетии. Они играли все большую роль в центральном и местном управлении.

Монархия в России укреплялась. Она, правда, оставалась сословно-представительной — царю, помимо Боярской думы с ее функциями высшей законодательной и исполнительной власти, помогали в делах управления Земские соборы, роль которых в первое десятилетие после избрания Михаила сильно выросла. Голос их депутатов нередко был решающим. Но постепенно их значение уменьшалось; с 1622 года, три года спустя после возвращения Филарета из плена, их, при попустительстве патриарха, перестали созывать регулярно.

Интересы самодержавия, феодальной знати, возрастающее влияние приказной бюрократии стояли на первом месте. Важнейшие государственные дела решались в рамках Ближней думы из четырех бояр (И.Н. Романов, И.Б. Черкасский, Б.М. Лыков, М.Б. Шеин), а Большую думу отстраняли от их рассмотрения. Земские соборы и Боярская дума восстановили свое влияние после смерти Филарета.

По— прежнему росло значение приказов в центре и воевод на местах. Появились первые попытки упорядочения, централизация громоздкой приказной системы. Большое количество приказов, неразграниченность, переплетение их функций сильно осложняли управление государством. Поэтому пошли по пути простому: несколько приказов отдавали в руки одного «судьи», начальника. Таковы были бояре И.Б. Черкасский, племянник Филарета, и Ф.И. Шереметев, его же зять (он сам и отец Черкасского были женаты на сестрах Филарета). На местах появились так называемые разряды; воеводы, возглавлявшие их, управляли несколькими уездами каждый. Это была округа -предшественники петровских губерний. Служилые люди каждого такого округа составляли военный корпус.

Большое внимание царь и центральные учреждения уделяли армии. По списку 1631 года одни дворянские полки включали сорок тысяч человек. Кроме того, имелись стрельцы, городовые казаки, иррегулярная конница из башкир и калмыков. На содержание армии власти выделяли до трех миллионов рублей по курсу конца XIX века. Одна Смоленская война обошлась казне в сумму до семи — восьми миллионов рублей. Миллионы эти — огромные по тем временам средства.

При царе Михаиле появились полки иноземного строя — солдатские, драгунские, рейтарские. Переход к регулярному строю, который они знаменовали, начался с 1630 года, перед русско-польской войной. Составили устав для обучения иноземному строю ратных людей. Большинство их во время Смоленской войны составляли русские воины.

Во внешней политике, в военных акциях России время первого Романова нельзя назвать порой выдающихся достижений. И это понятно — потрясения эпохи Смуты сильно ослабили государство, и оно долго не могло от них оправиться. Конечно, «великим государям», дворянству, да и всему народу хотелось, очевидно, взять реванш над Польшей и Швецией, отнявших у России немало земель, выход к Балтике, разоривших массы людей, истощивших ресурсы людские и материальные.

Главную опасность для России, царствующего дома московские политики связывали, естественно, с Речью Посполитой: сын ее короля не отказался от мечты о русской короне, от русских земель. Правители России не забывали о недавних и давних обидах; о них помнили все русские люди, так что вставала проблема воссоединения великорусских, малорусских (украинских) и белорусских земель.

Еще в начале двадцатых годов Швеция и Турция склоняли Россию к союзу и выступлению против Польши. Правительство созвало Земский собор (октябрь 1621 года). Его депутаты поддержали предложение Филарета, энергичного сторонника войны с Сигизмундом III, о союзе со Швецией. Но начинать военную кампанию не пришлось — не хватало ни сил, ни денег. Ограничились поддержкой Швеции, Дании — им продавали дешевый русский хлеб. Такая акция позволила им продолжать борьбу с католической габсбургской коалицией (Священная Римская империя, Испания; их союзником выступала Польша) — в Европе шла Тридцатилетняя война (1618-1648 годы).

Продолжались переговоры со шведами и турками. Правительство царя Михаила энергично готовилось к войне. Изготовляли, и покупали большие партии оружия. Набирали и нанимали «охочих людей» в полки нового иноземного строя. Объявляли увеличенные сборы налогов и хлебных запасов. Брали чрезвычайные сборы — запросные, или добровольные, займы с духовных и светских феодалов, пятинные — пятую часть стоимости движимого имущества. В итоге налоговый пресс в 30-х годах XVII века усилился в сравнении с XVI веком вдвое.

• Предыдущая
• 22/225
• Следующая