Танцуя в огне (СИ) - Клюшина Инесса - Страница 26
- Предыдущая
- 26/45
- Следующая
Гулю этот рассказ очень интересовал.
— А уж наши постоянные ругачки! Вернее — мои. Я же могу и обидно выразиться, и поругаться, и продлить репетицию намного дольше, чем договаривались. Не каждый это примет. Некоторые ушли. Но оставшиеся — это костяк коллектива. Они теперь профессионалы, на них я всегда могу положиться.
— Я бы не была такой уверенной… — с сомнением протянула Гуля.
Антон открыл коробку с печеньем:
— Угощайся, Гуль. У меня был похожий на твой с Ирой случай. Мальчик с девочкой ушли из моего коллектива, когда сочли, что всему научились, и основали свой. «Феар дрим», слышала?
Гуля, потянувшаяся за печеньем, (аппетит к ней чудесным образом вернулся) кивнула.
— Говорят, неплохие ребята.
— Еще бы. Мои бывшие ребята! Паренька я планировал ставить вместо себя на некоторых выходах, девчонка послабее, но на площадке из-за внешности неплохо смотрится… И что мне теперь, рыдать горькими слезами или им мстить? Я постоянно усложняю номера, ищу новые идеи. Реквизит подбираю такой, чтобы был зрелищным, хорошие костюмы, горящий задник как декорация, трюки… Что люди уходят и пытаются открыть свое — это нормально. Ты растешь, растут конкуренты. Они нужны в первую очередь, чтобы не останавливаться на достигнутом. Быть впереди намного сложнее, чем догонять…
С последним утверждение Гуля была полностью согласна.
— Все говорят мне: какой ты, Антон, удачливый! — дернул плечами Антон, — А моя удача на девяносто процентов состоит из тренировок и необычных идей. И большой плюс — я пришел в фаер с багажом знаний. Капоэйра, хореография, акробатика… Но и там — годы тренировок. Хотя этот багаж мне помог вырваться вперед. Спасибо папе с мамой, записали в детстве в несколько спортивных секций…
Гуля лопала уже третье печенье, даже не замечая его вкуса.
— И тебе… что научила фаеру, — сузил глаза Антон, и тут же улыбнулся.
Гуля махнула рукой, в которой держала печенье:
— Прямо я тебе так много помогла. Ты сам многому научился.
— Я старался, — улыбка у Антошки вышла хитрой, и Гуля залюбовалась резкими чертами лица и немного насмешливыми голубыми глазами. — Тем более, я торопился. Женька мне все уши прожужжал, что вы уедите…
— Кто уедет? Он, Пашка и Юлька? — уточнила Гуля, допивая чай. От ответа она чуть не поперхнулась:
— И ты тоже с ним. Я все ждал, но ты почему-то не уехала…
— Я? — Гуля даже рот открыла от удивления, — а почему я должна была уехать?
— Ты вообще, что ли, не планировала? Да ладно! — недоверчиво посмотрел на Гулю Антон, — Женек постоянно говорил, что ты согласна. Вы же спали с ним, ты была тогда его девушкой. Все объяснимо: куда он, туда и ты…
А вот это был удар под дых из прошлого. У Гули перехватило дыхание от таких слов. Она же просила Женьку, чтобы все осталось между ними! Конечно, Юлька с Пашкой тоже знали об их отношениях, но они закончились задолго до того, как Антон пришел в коллектив!
В то лето умерла мама, запил отец. Гуля постоянно плакала.
Тут появился Женька со своим смешным хвостиком, понимающими все на свете лучистыми карими глазами и мячиками на цепочках… Заботливый человечек с экзотическими увлечениями: буддизм и вегетарианство. Увлечения его были такими же правильными и милыми, как и он сам. Но жизнь разметала их любовь в клочья: в душе у Женьки, кроме его увлечений, больше ничего не оказалось.
Для него, чуть ли не молящегося на все новое и экзотическое, за год отношений потерялось чувство новизны, и постель сошла на нет. А потом они договорились, что расстаются, но Гуля останется в коллективе. Расставание получилось суховатым, одобренным обеими сторонами.
Прошлая связь, правда, ее иногда напрягала: Женька, бывало, вспоминал, что они были слишком близки когда-то, и намекал Гуле о возобновлении отношений. Но Гуля не имела привычки входить в одну реку дважды, давно для себя уяснив, что с этим человеком у нее ничего не сложится. Кроме того, она немного повзрослела и погрубела, сжилась с потерей мамы и пьянкой отца, замкнувшись в себе. И стала упрямой и прямолинейной, когда дело касалось ее жизни, научившись думать о своем будущем самостоятельно. Ветреный, несерьезный и легко увлекающийся всем подряд Женька в него не вписывался.
— Я не знаю, что там себе напридумывал Женька, но я не думала уезжать отсюда. Я же не могу оставить батю! — Гуля не собиралась оправдываться и говорить Антону про отношения с Женьком. Взволнованная, она отложила печенье, поставила чашку на коврик. Эти слова совсем не соответствовали тому, что Гуля помнила о старом коллективе и Женьке.
— Женек тебе говорил, что мы встречаемся? — как можно более безразлично спросила Гуля. Ей не хотелось, чтобы Антон знал подробности ее отношений с парнями, но Антон же не мог это сейчас придумать! Значит, разговор между ним и Женькой действительно был. Когда? Когда угодно! Гуля редко, но опаздывала на тренировки, иногда парни собирались тренироваться без девчонок…
— Ну да. Постоянно, — пожал плечами Антон, — со стороны, конечно, это было не особенно видать, но, кажется, вы тогда шифровались… Я не узнавал: не имею привычки лезть в чужие отношения…
Гуля решила поразмыслить о Женьке и его лживых словах позже. Что-то было здесь не так, и Гуля не могла для себя определить, что.
— Зато легко лезешь в личные отношения своих артистов, — вновь сменила она тему разговора.
Антон хмыкнул, отправляя в рот печенье:
— А вот это — для дела. Люди предупреждены и согласны. Кастинг был, кстати, тоже для дела.
— Кто о чем, а Антон о наболевшем, — усмехнулась Гуля, и Антон — вместе с ней.
— Да. Я становлюсь большим энтузиастом, если какая-то идея приходит в голову. Но здесь, с танго, немного другое… Ты, наверно, поймешь меня, тем более у тебя отлично выходит… Устал я быть клоуном, развлекающим толпу. Хочется серьёзных идей, глубины номеров. Чтобы трогало сердца, заставляло задуматься. Зачем тогда я учился? В академии говорили преподаватели, что мы должны посредством танца приобщать людей к прекрасному. Наш куратор, преподаватель джаз-модерна, твердил, что с помощью танца, кроме самовыражения, нужно ставить какие-то вопросы, показывать неоднозначные проблемы… Сюжетный танец, сама знаешь. Раскрывать свои эмоции, переживать их, а не только тупо улыбаться и демонстрировать трюки. Я работаю на драйве, Гуля. Да, мне клево, мне супер, клево и моим зрителям… но он ни к чему не ведет. Драйв ради драйва, ради денег… Огонь ради зрелища, максимум по идее — человек приручил огонь и теперь его не боится. А я мечтал, когда учился…затронуть душу…Блин, да, высокопарно, не спорю! Уже кое на что себе заработал — четыре года без передышки! Шоу, шоу… А сейчас могу немного подумать о великом.
Гуля заметила за собой, что улыбается. Неважно то, что произошло сегодня! Глупости, недоразумения! Главное — она сидит сейчас рядом с Антоном, и он делится с ней сокровенным. Как когда-то давно…
— Я иногда такое танцую на корпоративах…осторожненько, и после всегда что-нибудь веселое, — сказала она.
— Да, видел. Ты о восточном танце своем? Класс. Завидовал тебе, сидя в сторонке. Это здорово, когда у тебя искренне получается давать разные эмоции. А я, кажется, со всеми своими трюками разучился…
Слова поразили Гулю. Как ей может завидовать Антон? Чему? Эмоции — они и в Африке эмоции…
— Ты? Антон, ты что?
— Ничего удивительного, — Антон подлил Гуле кипятка в кружку, — издержки производства. Я поставил на зрелище, на огонь… Знаю людей, которые работают с серьезными идеями. Но это должно быть к месту на праздниках, не напрягать зрителей! Ведь не всякий танец просмотрится на корпоративе, где люди хотят легкости и веселья. И зрелища. Но нужно расти не только вверх, но и в глубину. Я эти четыре года деградировал, сам чувствую. Слишком много шоу и огня, и мало танцев с внутренним содержанием. Так нельзя. Я даю много драйва, но это почти единственное, что могу дать зрителям. А снова вытаскивать эмоции из себя, как оказалось, сложно. Мой новый номер танго, например…
- Предыдущая
- 26/45
- Следующая
