Пятые приходят на помощь - Блинов Геннадий Яковлевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/45
• Следующая

— Нет такого,— вздохнул Копытов.— Только ты, Витька, не горюй. Заходи ко мне, почитать кое-что дам.

С тех пор Витька Самсонов стал постоянным гостем старшины. Сейчас он шел по улице и, размахивая портфелем, насвистывал.

— Привет Самсонову! — крикнул старшина.

Витька остановился и, задрав голову, радостно сообщил:

— Книжку о комиссаре Мегрэ нашел... Всю ночь читал. Как он этих воришек ловко разоблачил...

— Ночью спать надо, Виктор,— наставительно сказал Копытов.— Заходи, до звонка еще далеко.

Самсонов положил портфель на диван и вытащил толстую книгу.

— Возьмите. До того интересная — не оторвешься...

Копытов перелистнул несколько страниц и кивнул:

— Правда, кажется, толковая. Беру. Ты с отцом насчет долбленки не говорил?

Старшина давно хотел обзавестись легкой на ходу и вместительной долбленкой. На ней можно с шестом пройти любой перекат и любое мелководье, а если к такой лодке прицепить мотор, то ей и цены не будет. Долбленки из тополей делал Самсонов-старший.

— Говорил,— ответил Витька.— Дерево надо подыскать... Правда, есть у меня одно на примете...

Витька в самом деле помогал отцу, и тот давно доверял ему самые ответственные операции — пропарку и разводку лодок.

Копытов хотел сказать, что и сам не прочь поработать вместе с Самсоновыми и поучиться хитрому лодочному мастерству, но тут зазвонил телефон.

Старшина встал и взял трубку.

У него стало привычкой говорить по телефону стоя. Это помогало на лету схватывать суть разговора, быстро и по существу отвечать.

— Так-так,— хмурясь сказал Копытов.— Значит, кому-то не терпится. Сеть капроновая?

Самсонов вытянул шею и наставил ухо в сторону трубки.

— Помогу. Обязательно помогу,— заканчивая разговор, заверил собеседника старшина. Мельком взглянул на Самсонова и ухмыльнулся:

— Ворона в рот залетит, детектив несчастный...

Самсонов шевельнул ушами и покраснел. Копытов дружелюбно объяснил Витьке:

— Браконьеры шалят. Рыбинспектор сеть на реке нашел — за коряги запуталась.

Это не было чем-то необычным. Самсонов знал, что браконьеры нарушали правила ловли каждый год. Особенно они свирепствовали во время икромета, когда рыба, одурев, лезла на залитые луговины, косяками шла около берегов.

Самсонов заторопился в школу. Старшина сказал ему вслед:

— Мне за ночь книжку не осилить...

— Да хоть три ночи читайте,— засмеялся Самсонов.

Обычно утром у Копытова посетителей не бывает. Он даже

выкраивает часок-полтора посидеть над учебниками, потому что нынче решил поступить на заочное отделение юридического факультета. Но сегодня он едва успел проводить Самсонова, как в кабинет вошла женщина лет тридцати. На ней были резиновые сапожки, легкая рабочая куртка. Копытов обратил внимание на черные сросшиеся над переносицей брови. В глазах посетительницы застыла тревога, правое веко подергивалось от нервного тика, казалось, что женщина подмигивает.

— Проходите, садитесь,— показал старшина на диван.— Я слушаю.

Скоро он уже знал, что посетительницу зовут Анной Ивановной, работает она на лесном складе шахты. В последние дни Анна Ивановна стала замечать, что из штабелей исчезают доски. А ведь их выдавала она сама строго по нарядам. Вывезти доски без ее ведома практически невозможно: нужно

проезжать через проходную, где вахтер тщательно проверяет документы и груз.

Получалась чертовщина: лес не мог исчезнуть и в то же время исчезал.

Сегодня утром Анна Ивановна опять обнаружила пропажу рейки. При ревизии, понятно, это таинственное исчезновение выявится, и вина ляжет на нее.

— Конечно, у меня нет фактов,— вздохнула женщина, и правое веко ее задергалось.

Старшина задумчиво постучал карандашом о столешницу и спросил:

— Может быть, кого-то подозреваете? Каким же путем, по-вашему, исчезает лес?

Посетительница ни на кого напраслину возводить не хотела, а определенного ничего не знала.

— Вот так у нас и получается, гражданочка,— поучающе сказал Копытов.— Нет ни фактов, ни подозреваемых, а милиция — разбирайся...

Женщина встала, скрипнула сапожками.

— В следующий раз принесу фотографию воришек, чтобы вам полегче было,— горько выдохнула она.

Старшина вышел из-за стола. Он понимал, что обидел посетительницу своим мальчишеским высокомерием и поучающим тоном. Сколько раз он ругал себя за это.

— Извините,— потупился Копытов.— Нескладно у нас вышло.

Анна Ивановна пожала плечами.

— Бывает,— сказала она.— Я-то как лучше хотела.

И призналась:

— Боюсь я. Хоть и не виновная, а вдруг что случится? У меня дочка маленькая...

Копытову не давало покоя заявление работницы лесного склада. Он отложил все текущие дела и направился в поселковый Совет. Кому в первую очередь нужны доски и рейки? Тому, кто строится. Он составил список. Таких набралось более двадцати человек. В основном шахтеры, люди обеспеченные. Вот хотя бы Алексей Чернов. Старшина знает этого парня с длинными жилистыми руками. Чернов почему-то больше запомнился участковому не своей богатырской комплекцией, а добрым отношением к нему шахтеров. Они говорили о парне с уважением: «Наш Леша умеет работать». Портрет Чернова старшина видел в галерее Почета. Уже позднее он узнал, что Алексей был баптистом, а недавно, наперекор общине, женился на безбожнице и перестал ходить на молитвенные собрания.

Забойщику Чернову хватит денег не только на постройку дома, но и на автомобиль.

Карандаш скользил от одной фамилии к другой, и обо всех этих людях участковый не мог и не имел права думать плохо.

И хотя служба обязывала меньше всего доверяться чувствам, Копытов боялся каким-либо своим неосторожным шагом при проверке обидеть человека. Скажем, заявится он к тому же Фоме Руденко, поведет разговор о том о сем, а как подойти к главному? Кстати, Руденко — баптистский пресвитер. Иными словами, вожак общины. Пресвитер ходит в расшитой украинской рубашке, волосы мажет репейным маслом. От этих прилизанных, поблескивающих жиром волос и постоянной угодливой улыбки на лице Руденко казался старшине жалким, хотя участковый и понимал, что эта улыбка — вынужденная маска, вернее даже, оружие пресвитера в работе с верующими.

Руденко ведет пристройку к своему дому, где сейчас проходят молитвенные собрания. Правильнее сказать, строительство затеяла община баптистов, а пресвитер у них за прораба. Он нанимает плотников, добывает лес и пиломатериалы. Смешно и подумать, что Руденко поднимет руку на государственное имущество. Насколько Копытов знает, у баптистов одна из основных заповедей так и гласит: «Не укради!». Очень хорошая заповедь.

Старшина язвительно подумал: «Ну и ну, Шерлок Холмс. Между двух сосенок заблудился...»

Глава вторая ВИТАМИН

ВВОДИТ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ

Вениамин Витамин среди мальчишек считался знаменитостью по двум причинам: во-первых, у него не было переднего зуба, и он мог плеваться дальше всех второклассников; во-вторых, отец у Витамина работал сборщиком вторсырья, другими словами, разных ненужных тряпок, костей, бумаги и аптечных пузырьков. Собирал все это он, разъезжая по поселку на лошади с привязанными к дуге разноцветными шарами. В наше время никого не удивишь, если мальчишка сядет за руль автомобиля и поведет его. А вот проехать на телеге удается далеко не каждому. Витамин мог ездить сколько угодно. Катал он и ребят, если те предлагали ему новую марку.

Вчера совершенно неожиданно ему подарил интересную марку с космическим кораблем Павлик Звягинцев. Павлика в школе знали хорошо. Он был председателем совета отряда в пятом «А» классе и часто попадал в разные переделки. Однажды Звягинцев сдал в макулатуру свои учебники и их едва успели выручить — Витаминов отец уже повез бумагу на склад.

В другой раз Павлик перепутал двери и просидел весь урок с восьмиклассниками. Как-то вместо того, чтобы отнести классный журнал в учительскую, он по рассеянности сунул его в портфель и спокойно ходил с ним два дня. Между тем вся школа сбилась с ног, разыскивая этот журнал. После этого отъявленные лентяи и двоечники долго пожимали Звягинцеву руку и хвалили, а кто-то назвал его Пашей Наоборот.

• Предыдущая
• 2/45
• Следующая