Пятые приходят на помощь - Блинов Геннадий Яковлевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая

— Не дадим! — сказали октябрята.

— Вот и я так думаю,— подтвердил Копытов.

Копытов шел из поссовета в приподнятом настроении. Он поздравлял себя с первой удачей в следовательском деле. Старшина не ошибся: анонимные письма на шахту и на лесосклад писал пресвитер Руденко. Для того, чтобы это определить, не потребовалось быть специалистом. Почерк, каким было написано от имени Руденко заявление на строительство дома, и эти две анонимки, отличался лишь разве только наклоном букв. Значит, он, участковый, правильно разгадал замыслы баптистских вожаков — опорочить хороших людей. Но задача выполнена наполовину: нужно найти преступников, похитивших лесоматериалы. Правда, нужно разгадать и еще одну загадку: кто все-таки привез плахи ко двору Чернова? Алексей сам приходил к участковому. Удивленно разводит руками: откуда появились — не имеет представления.

Старшина вернулся в свой кабинет, позвонил в шахтком.

— Насчет анонимки,— сказал он.— Нашел я автора. Баптистский пресвитер Руденко обливает грязью вашего забойщика. А он, Алексей-то, мировой парень.

— Спасибо, Егор Николаевич,— поблагодарил председатель шахткома.— Нам думается, нельзя это так оставлять. Может, на агитплощадке рассказать о делах божьих?

— Я согласен,— сказал Копытов.

Потом порог кабинета робко перешагнул Витька Самсонов. Он тянул за руку Пашу Наоборот.

— Иди, иди, Звягинцев,— говорил он.— Удирать тебе все равно некуда. Разве только в Америку...

— Нужна она мне, Америка,— отбивался Павлик.

Копытов рассмеялся.

— Ну, петухи, может быть, все-таки расскажете, в чем дело? — спросил он.

Павлик Звягинцев втянул голову в плечи, Самсонов отпустил его и с издевкой сказал:

— Вот он, тимуровец... Меня по ложному следу направил. И вообще... Объясните вы ему, Егор Николаевич, что он милиции палки в колеса вставляет. Посмотрите на мои руки — я же их крапивой изжалил. А из-за кого? Да все из-за преподобного Иисуса — нашего Павлика.— Ну, на своего председателя совета отряда так обижаться негоже,— покачал головой Копытов.— Да и не верю, что он тебя заставлял в крапиву лезть.

— Не заставлял, конечно,— признался Самсонов.— Но ведь крапива — самое подходящее место для наблюдательного пункта.

Когда Копытов узнал, что плахи с реки привез Звягинцев, расхохотался.

— Вот это удружил! А я голову ломаю,— хохотал он, схватившись за живот. Павлик смотрел-смотрел на участкового, и, наверное, какая-то смешинка попала ему в рот. Неудачник Паша Наоборот тоже рассмеялся, хотя по щекам у него прокатились какие-то сомнительные капельки. Павлик стер их пальцем, а палец лизнул. Палец был соленый.

— Ну и дела,— сказал, успокаиваясь, Копытов.— Вот ведь как может быть... А я, грешным делом, на одного человека подумал...

— И я,— поддержал Самсонов.— Я подумал на баптистского главного попа.

Участковый насторожился и вопрошающе посмотрел на Витьку.

— Мне показалось, что на острове я слышал его голос,— пояснил Самсонов.

— Может быть, и его,— сказал старшина и повторил.— Вполне может быть...

Звягинцев непонимающе смотрел то на старшину, то на Самсонова. Копытов заговорщически подмигнул Витьке и спросил:

— Расскажем Павлику? Он умеет держать слово?

— Можно рассказать,— разрешил Самсонов.

Копытов доверительно сказал:

— Понимаешь, Павлик, мы с Самсоновым одно таинственное дело распутываем. Ну, а ты невольно встаешь на нашем пути.

Звягинцев зарделся. Старшина успокоил его.

— Теперь-то все позади. И давай руку — на дружбу!

Павлик робко положил свою руку в широкую ладонь старшины.

— Ну, вот мы и друзья,— сказал Копытов.— Как у вас с репетицией дело продвигается? Нормально? Я перед началом спектакля выступлю. Алексей Чернов кое-что расскажет о делах баптистских. Думаю, что не откажется.

Глава двадцать первая РОМКА ЛОВИТ ВОРА

Уже много лет назад в Высоком родилась традиция в конце мая семьями выбираться на многочисленные острова Быстрянки и на раздолье проводить выходной день. Традиция эта сохранилась, и Копытов знал о ней.

Вчера старшина разговаривал с Черновым. Вместе посмеялись над тем, что Павлик Звягинцев тайком оказывал Алексею помощь строительными материалами. Уже на прощанье забойщик сказал:

— В воскресенье хочу на рыбалку вырваться. Может, компанию составите?

Копытову давно хотелось побывать на рыбалке, ему даже снились любимые места, где он часто ловил хариусов и тайменей.

— Составлю,— пообещал участковый.

— Вот и хорошо,— обрадовался Алексей.— Возьму с собой Аленку, Ромку, еще кое-кого из ребят и отправимся на Кажу. Там сейчас хариус должен браться.

— Должен, — согласился Копытов. — Алексей, а что если нам взять Аленкину учительницу,

Ирину Владимировну?

Вторую лодку я достану, так что все поместимся.

Чернов не возражал.

Старшина часто посматривал на часы. Время шло медленно. Но вот минут через пять Ирина Владимировна должна пересечь площадь. Копытов вышел на улицу. Еще издали узнал ее и зашагал навстречу.

— Здравствуйте, Ирина Владимировна, — обрадованно сказал он. —

А я вас ожидал...

Учительница остановилась и кивнула.

— Что-нибудь случилось? — встревожилась она.

Копытов улыбнулся.

— Ничего не случилось. Но как бы сказать, я ваш должник. Вы мне цветы дарили, а я пока не имел возможности.

И старшина, волнуясь, рассказал о своем предложении.

— Я с удовольствием поплыву,— обрадовалась Ирина Владимировна.

Последние дни Аленка старалась не встречаться с Алексеем. Мысль о том, что он знает, кто взял его тетрадку, девочку пугала. Она уже прибегала к тетке Феклинье и просила вернуть тетрадь с письмом Алеши в редакцию. Тетка виновато разводила руками:

— Тетрадь у брата Фомы, а он пока ее держит у себя.

Девочка осуждала и тетку Феклинью, и пресвитера. Ведь

они заставили ее совершить кражу, нарушить одну из Библейских заповедей. Но об этом Аленка никому ничего не говорила и терзалась одна. Она представляла, как бог спустится с небес и строго спросит ее, почему она поступает так плохо? Девочка от страха закрывала глаза ладонями и всхлипывала. И невольно вспоминался Васька Фонариков, восседавший на куриной клетке, и ей становилось весело. Ведь Васька изображал бога. Какой же смешной этот бог с длинной бородой. Смешной и коварный...

К Алексею девочка пришла с Ромкой и Витамином.

Ребята расселись на бревнах. Алеша не вспоминал о тетрадке. Наверное, еще не хватился. Аленка чуток осмелела и улыбнулась брату уголками губ.

Разровняв землю щепкой, он чертил маршрут, по которому думал отправиться в воскресенье. Они проплывут до устья горной речушки Кажи. Места там живописные, в долине много цветов, в кедрачах гнездятся сотни птиц.

— А как насчет медведей? — заинтересовался Витамин.

— Бывают,—ответил Алексей.—Особенно осенью... Но не думаю, что такая отчаянная братва, как мы, испугается медведей.

Витамин сделал какое-то неопределенное движение, видимо, это был один из приемов самбо, и сказал:

— Пусть только нарвется медведь...

Алексей засмеялся.

- Вот это я понимаю!

— А что бояться? С нами же милиционер с пистолетом поплывет,— бодро сказал Витамин.

Наконец все готово к отплытию. В большом рюкзаке сложены чашки-ложки, картошка и лук для ухи, хлеб. К рюкзаку прислонено металлическое спиннинговое удилище. Алексей одет в резиновые сапоги-бродни.

Ирина Владимировна в спортивном костюме. Здесь же Галка Павлова и Васька Фонариков. Они тоже собрались на рыбалку. Аленка жмется к учительнице. Ирина Владимировна сегодня кажется какой-то необыкновенной, очень красивой.

Можно идти к реке, но нет старшины и Ромки. Почему они задерживаются? Алексей посмотрел на часы и сказал:

— Связной бегает уже двадцать минут. Как бы и его теперь не пришлось разыскивать.

— Мчится, мчится,— сказал Васька Фонариков. Это прибежал Витамин. Он обыскал полпоселка и нигде не нашел ни участкового, ни Ромки.

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая