Конкистадоры - Беркович Вера - Страница 40

• Предыдущая
• 40/97
• Следующая

В ответ Кортес одарил Какамацина ожерельем из шлифованного стекла. Юноша произвел на испанцев большое впечатление. Берналь Диас с удивлением заметил:

– Если таков племянник Монтесумы, каков же он сам!

Какамацин, по словам Гомары, внимательно присматривался к испанцам и вскоре убедился, что они отнюдь не боги и не посланцы богов, а такие же смертные люди, как ацтеки, только белокожие и хорошо вооруженные. Нужно было начать с ними борьбу еще на побережье, чтобы опрокинуть их в море, но теперь было поздно размышлять, – сам Монтесума приказал сопровождать гостей в столицу.

Испанское войско продолжало свой путь к южному берегу озера Чалько сквозь тенистые леса и фруктовые сады, деревья которых гнулись под тяжестью тропических плодов. На пути все чаще встречались плодородные, хорошо возделанные и орошенные поля.

Вскоре испанцы достигли длинной дамбы, пересекавшей озеро. Сложенная из песка, дерева, извести и камней, она была так широка, что по ней могли ехать рядом восемь всадников. Однако продвижению испанцев мешала масса любопытных, толпившихся на дамбе. По озеру сновали бесчисленные пироги, которые Берналь Диас сравнил со стаями лесных лебедей, скользящих по волнам. Историк Эррера рассказывает, что для доставки в столицу продовольствия ацтеки использовали пятьдесят тысяч пирог.

Кортес с тревогой следил за тем, чтобы колонна его воинов не слишком растянулась и не смешалась с толпой, а то в случае нападения невозможно станет обороняться.

Вскоре испанцы достигли живописного города Истапалапана, где радовали взор великолепные сады, роскошные дворцы, каналы и искусственные бассейны. В нем было двенадцать – пятнадцать тысяч домов, многие из которых не уступали лучшим зданиям Испании. Они были сложены из камня, потолки покрыты благовонным кедровым деревом, а стены пестрыми тканями. Правитель города, брат Монтесумы Куитлауак, оказал гостям торжественный прием.

Прибытие в прекрасную столицу ацтеков. – Торжественная встреча. – Радушие Монтесумы. – «Будьте как дома у своих братьев!» – Конкистадоры – потомки Кецалькоатля. – «… есть лишь один истинный бог!» – В храме бога войны. – Человеческие жертвоприношения.

Переночевав в Истапалапане, где ему был оказан царский прием, Кортес со своим войском ранним утром 8 ноября 1519 года выступил по направлению к Теночтитлану.

Сквозь белесый туман, окутывавший озеро, мерцали лишь священные огни алтарей бесчисленных храмов, пока, наконец, солнце не рассеяло туман и перед взорами испанцев не возник во всей своей красе так привлекавший их город.

По словам хрониста Берналя Диаса, перед ними словно ожила сказочная картина из рыцарского романа Амадиса Галлийского. Эта книга, как и другие описания рыцарских приключений, пользовалась в то время в Испании большой популярностью; подобные сочинения были так переполнены всяческими небылицами, что великому Сервантесу вскоре довелось высмеять их в своем «Дон Кихоте». Однако все эти вымышленные приключения и картины вряд ли могли состязаться с истинными приключениями конкистадоров и с грандиозной картиной, которая в то утро предстала перед ними.

Воинам казалось, что они уже владеют этой страной и её богатыми городами. Их прежние опасения развеялись как утренний туман. Они были готовы ко всему и уверенно шагали навстречу близкой победе.

Кортес с горсткой кавалеристов ехал во главе колонны. За ними следовали пехота, загоревшая под лучами тропического солнца, и индейцы с поклажей. Колонну замыкали воины-тласкальцы. Всего было около семи тысяч человек, из них испанцев – немногим более четырехсот.

Встреча двух миров, двух цивилизаций (со старинного рисунка).

«А мы – кучка из четырехсот пятидесяти человек, затерянные среди этого моря чужих народов!… Да, были ли когда-нибудь мужи, бросившиеся столь же отважно в подобную авантюру!» – писал старый солдат Берналь Диас.

Некоторое время колонна двигалась по перешейку, отделявшему озеро Тескоко от озера Шочимилко, затем она свернула на широкую, прямую, как стрела, дамбу длиной в несколько миль, которая вела через соленые воды Тескоко прямо к воротам Теночтитлана и там переходила в основную магистраль столицы.

В город вели еще две такие же дамбы, перегороженные укреплениями – стенами с воротами и подъемными мостами. По обе стороны дамб над водой возвышались небольшие города и селения на сваях, плавучие сады на плотах, покрытых тонким слоем почвы.

Когда испанцы подошли к месту скрещения главной дамбы с меньшей, где в полулиге от города находились укрепления Холоки – каменные стены и башни, сыгравшие впоследствии большую роль в сражениях, путь им преградила огромная процессия: то были ацтекские сановники, вышедшие из города навстречу испанцам. Историк Саагун подробно описывает их роскошные одежды: хлопчатобумажные пояса на бедрах, ниспадающие до пят плащи, украшенные яркими перьями, ожерелья и браслеты из бирюзы и перьев; уши, нижнюю губу, а у некоторых и нос украшали драгоценные камни или тонкие золотые полумесяцы.

В почтительном безмолвии вельможи приблизились к испанцам, приветствовали Кортеса и сообщили ему, что сам Монтесума вышел навстречу гостям.

Вскоре показалось двести служителей в одинаковых одеждах, украшенных пучками перьев. Они шли по двое и, поравнявшись с испанцами, остановились по обе стороны дамбы. Посреди этого почетного караула четверо самых знатных ацтеков в сопровождении блестящей свиты, медленно ступая босыми ногами, несли на плечах золотой паланкин, где восседал повелитель ацтеков Монтесума; другие же сановники держали над его головой балдахин из ярких зеленых перьев.

Впереди этой торжественной процессии, по свидетельству Суасо, двигались трое знатных сановников с золотыми жезлами в руках, которые они то и дело поднимали вверх. По этому знаку простые люди падали ниц и закрывали лица руками, чтобы не осквернить своим взглядом повелителя. Никто, кроме четырех вельмож – ближайших родственников Монтесумы, не смел смотреть ему в глаза, все встречали его, опустив голову.

Как только торжественная процессия приблизилась, Кортес соскочил с коня, бросил поводья пажу и поспешил навстречу Монтесуме, который, увидев испанского главнокомандующего, в свою очередь сошел с паланкина и, опираясь на плечи своего брата Куитлауака и племянника Какамацина – правителей Истапалапана и Тескоко, – величественной походкой медленно двинулся навстречу испанцу. Свита расстилала перед властелином драгоценные ткани, чтоб не касалась земли его стопа.

Кортес приветствовал Монтесуму глубоким поклоном. Повелитель ацтеков ответил на это приветствие, коснувшись рукой земли и затем поцеловав свою руку. В стране ацтеков этот жест являлся выражением самого большого почтения.

Ацтеки в немом молчании, взирали на церемонию, решив, должно быть, что перед ними и впрямь не люди, а боги, раз сам повелитель относится к ним с таким благоговением.

На шее у Кортеса поверх доспехов висело ожерелье из граненого стекла, которое он собирался преподнести Монтесуме. После приветствий командир конкистадоров надел это ожерелье на шею сверкавшего драгоценностями Монтесумы и хотел было обнять его, но приближенные не позволили: объятие могло осквернить их властелина. Этот эпизод ярко описан самим Кортесом в его втором письме к королю.

По свидетельству Берналя Диаса, Гомары, Овьедо и других хронистов, Монтесума был сорокалетним мужчиной среднего роста, худощавым, величественного вида, с гладкой черной шевелюрой, редкой бородкой и сверкающими глазами. На плечи его был накинут нарядный плащ из хлопчатобумажной ткани, украшенный золотом, жемчугом и несметным количеством драгоценных камней, среди которых были крупные изумруды и зеленые чальчидитли (нефриты), ценившиеся у ацтеков превыше всего. Голову Монтесумы венчал высокий убор из ярких зеленых перьев – символ военной славы властелина, а к ступням ремнями с золотыми пряжками были прикреплены сандалии – толстые золотые пластины, усеянные жемчугом.

• Предыдущая
• 40/97
• Следующая