Город - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 51

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая

Теперь он выполняет роль духовного отца для псов. Славный народец, умные, смышленые. И стараются вовсю.

Негромкий звонок заставил Дженкинса подскочить в кресле. Снова звонок, одновременно на пульте видеофона замигала зеленая лампочка. Дженкинс встал и оцепенел, не веря своим глазам.

Кто-то звонит! Кто-то звонит после почти тысячелетнего молчания!

Пошатываясь, он добрел до видеофона опустился в кресло, дотянулся дрожащими пальцами до тумблера и нажал его.

Стена перед ним растаяла, и он оказался лицом к лицу с человеком, сидящим за письменным столом. За спиной человека пылающий камин озарял комнату с цветными стеклами в стрельчатых окнах.

– Вы Дженкинс, – сказал человек, и в его лице было нечто такое, от чего у Дженкинса вырвался крик.

– Вы!.. Вы!..

– Я Джон Вебстер, – представился человек.

Дженкинс уперся ладонями в верхнюю кромку видеофона и замер, испуганный непривычными для робота эмоциями, которые бурлили в его металлической душе.

– Я вас где угодно узнал бы, – произнес он. – Та же внешность. Любого из вас узнал бы. Я вам столько прислуживал! Виски приносил и… и…

– Как же, как же, – сказал Вебстер. – Ваше имя передавалось от старших к младшим. Мы вас помнили.

– Вы ведь сейчас в Женеве, Джон? – Дженкинс спохватился: – Я хотел сказать – сэр…

– Зачем так торжественно? Джон, и все. Да, я в Женеве. Но мне хотелось бы с вами встретиться. Вы не против?

– Вы хотите сказать, что собираетесь приехать?

Вебстер кивнул.

– Но усадьба кишит псами, сэр.

Вебстер усмехнулся.

– Говорящими псами? Ну да, – подтвердил Дженкинс, – и они будут рады вас видеть. Они ведь все знают про ваш род. По вечерам на сон грядущий слушают рассказы про былые времена и… и…

– Ну, что еще, Дженкинс?

– Я тоже буду рад увидеть вас. А то все один да один!

Бог прибыл.

От одной мысли об этом притаившегося во мраке Эбинизера бросало в дрожь.

Если бы Дженкинс знал, что я здесь, думал он,шкуру с меня содрал бы. Дженкинс велел, чтобы мы хоть на время оставили в покое гостя. Перебирая мягкими лапами, Эбинизер дополз до двери кабинета и понюхал. Дверь была открыта – чуть-чуть!..

Он прислушался, вжимаясь в пол, – ни звука. Только запах, незнакомый резкий запах, от которого по всему телу пробежала волна блаженства и шерсть на спине поднялась дыбом.

Он быстро оглянулся – никого. Дженкинс в столовой, наставляет псов, как им надлежит себя вести, а Сыщик ходит где-то по делам роботов.

Осторожно, тихонько Эбинизер подтолкнул носом дверь. Щель стала шире. Еще толчок, и дверь отворилась наполовину.

Человек сидел в мягком кресле перед камином, скрестив свои длинные ноги, сплетя пальцы на животе.

Эбинизер еще плотнее вжался в пол, из его глотки невольно вырвался слабый визг.

Джон Вебстер сел прямо.

– Кто там? – спросил он.

Эбинизер оцепенел, только сердце отчаянно колотилось.

– Кто там? – снова спросил Вебстер, заметил пса и произнес уже гораздо мягче: – Входи, дружище. Давай входи.

Эбинизер не двигался.

Вебстер щелкнул пальцами.

– Я тебя не обижу. Входи же. А где все остальные?

Эбинизер попытался встать, попытался ползти, но кости его обратились в каучук, кровь – в воду. А человек уже шагал через кабинет прямо к нему. Эбинизер увидел, как человек нагибается над ним, ощутил прикосновение сильных рук, потом вознесся в воздух. И запах, который он уловил из-за двери, – одуряющий запах бога – распирал его ноздри.

Руки прижали его к незнакомой материи, которая заменяла человеку мех, затем послышался ласковый голос. Эбинизер не разобрал сразу слов, только почувствовал – все в порядке.

– Пришел познакомиться, – говорил Джон Вебстер. – Улизнул, чтобы познакомиться со мной.

Эбинизер робко кивнул.

– Ты не сердишься? Не скажешь Дженкинсу?

Вебстер покачал головой.

– Нет, не скажу Дженкинсу.

Он сел, и Эбинизер уселся на его коленях, глядя на его лицо, волевое, изборожденное складками, которые казались еще глубже в неровном свете каминного пламени.

Рука Вебстера поднялась и стала гладить голову Эбинизера, и Эбинизер заскулил от восторга, переполнявшего его псиную душу.

– Все равно что вернуться на родину, – говорил Вебстер, обращаясь к кому-то другому. – Как будто ты надолго куда-то уезжал и наконец вернулся домой. Так долго дома не был, что ничего не узнаешь. Ни обстановку, ни расположение комнат. Но чувство родного дома владеет тобой, и ты рад, что вернулся.

– Мне здесь нравится, – сказал Эбинизер, подразумевая колени Вебстера, но человек понял его по-своему.

– Еще бы, – отозвался он – Для тебя это такой же родной дом, как для меня. Даже больше, ведь вы оставались здесь и следили за домом, а я о нем позабыл.

Он гладил голову Эбинизера, теребил его уши.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Эбинизер.

– И чем же ты занимаешься, Эбинизер?

– Я слушаю.

– Слушаешь?

– Ну да, это моя работа. Ловить слухом гоблинов.

– И ты их в самом деле слышишь?

– Иногда. Я не очень хороший слухач. Начинаю думать про кроликов и отвлекаюсь.

– Какие же звуки издают гоблины?

– Когда какие. Когда ходят, когда просто тюкают. Иногда говорят. Только они чаще думают.

– Постой, Эбинизер, а где же находятся эти гоблины?

– А нигде, – ответил Эбинизер. – Во всяком случае, не на нашей Земле.

– Не понимаю.

– Это как большой дом. Большой дом. в котором много комнат. Между комнатами двери. Из одной комнаты тебе слышно, есть ли кто в других комнатах, но попасть к ним ты не можешь.

– Почему же не можешь? – возразил Вебстер. – Открыл дверь да вошел.

– Но ты не можешь открыть дверь. Ты даже не знаешь про нее. Тебе кажется, что твоя комната – одна во всем доме. И даже если бы т знал про дверь, все равно не смог бы ее открыть.

– Ты говоришь про разные измерения.

Эбинизер озабоченно наморщил лоб.

– Я не знаю такого слова – измерения. Я объяснил тебе так, как Дженкинс нам объяснял. Он говорил, что на самом деле никакого дома нет, и комнат на самом деле нет, и те, кого мы слышим, наверно, совсем не такие, как мы.

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая