Мыши и магия - Фарланд Дэвид - Страница 21

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая

В густой еловой тени Ночекрыл предавался размышлениям. Он висел на ветке и наслаждался мерным покачиванием дерева; целебный смолистый дух наполнял его ноздри.

В полумраке он чувствовал себя комфортно, как нигде.

«Посмотрим-посмотрим, — думал он. — Я посеял семена раздора в сердце Бена. Теперь осталось только обмануть Янтарку — и парень мой. Так-так…

Ага, ну конечно… Сон! Хороший, правильный сон — и дело в шляпе».

Янтарка сладко спала, свернувшись в полевочьей норе. Вдруг она дернулась и приоткрыла глаза, однако ее веки были точно налиты свинцом, и вскоре она провалилась обратно в дрему.

В теплой, уютной тьме, напоенной запахами друзей-полевок, Янтарка спала и видела сны.

Ей снилось, что Бен зовет ее откуда-то издалека, словно она ему очень нужна. Во сне она встала и принялась обнюхивать нору. Внезапно она увидела тоннель, из него начал литься свет, и в нору вошел Бен. На голове у него был шлем из ореховой скорлупки, в одной лапе сиял светоч, а в другой он нес длинную острую железку. Свернутая кольцами серебряная веревка с золотыми крюками висела на плече.

— Янтарка! — вскричал он, и в голосе его звучала страсть. — Вот ты где!

Она посмотрела на него. Ни один мыш на свете не мог сравниться с ним красотой. Его густой мех был тщательно расчесан и выглажен и лучился мягким шелковым блеском. Глаза сияли, как звезды в ночном небе. В животе у Янтарки сладко заныло.

Бен приблизился и взглянул на нее с любовью.

— О чем я только думал? — прошептал он и нежно зарылся носом в ее ухо. — Я не хочу покидать тебя. Я хочу навеки остаться с тобой, быть твоим.

Сердечко Янтарки отчаянно забилось.

— Правда? — спросила она, дрожа от волнения.

— Янтарка, — сказал Бен проникновенно, — без тебя в моей жизни не было бы магии. Не было бы магии и в твоей жизни. Ты только подумай: ты же никогда не творила чар, пока не встретила меня. Мы с тобой — как желток и белок в яйце. Вместе мы — магия. По отдельности — не стоим и выеденного яйца.

Янтарка стояла, не зная, что и сказать. Бен наклонился к ней, его усы подрагивали. Он пощекотал ей ушко носом — Янтарка захихикала. Интересно, вправду ли он ее любит?

«Он поцеловал меня, — сказала она себе. — Даже когда он еще был человеком. Наверное, он хотя бы немножко меня любит».

Янтарке так этого хотелось, что было почти больно.

Янтарка спала долго и глубоко, но пробуждение принесло боль. Боль гнездилась не в костях и не в мышцах: болело сердце. И сердце болело по Бену.

Вербений носился по норе, взывая:

— Пробудитесь, друзья мои! Пробудитесь! Ночь бледнеет, звезды меркнут. Совы уснули, ястребы еще не проснулись. Поспешим! Время отправляться в путь!

Янтарка разочарованно заморгала. Она пребывала в полной уверенности, что, открыв глаза, увидит рядом Бена, ласково обнюхивающего ее уши. Но его не было, и вдобавок она страшно замерзла.

В норе сильно пахло грибами, листьями и полевками. Янтарка протерла глаза. Светящегося камушка нигде не было. Кругом шуршали, собираясь, молодые полевки.

Нора! Ну да! Впервые в жизни она проснулась не в клетке! Она была свободна, по-настоящему свободна!

«Никогда, никогда я не вернусь обратно в клетку!» — поклялась она себе.

Янтарке хотелось света, поэтому она пожелала, чтобы у нее был другой светящийся камушек. Один из валявшихся поблизости голышей замерцал, словно уголек, но тут же погас.

Янтарка внезапно почувствовала себя очень слабой. Она упала на животик и осталась лежать на полу норы, вялая, как слизняк. Что-то было капитально не так.

Голова у нее кружилась; словно сквозь вату до Янтарки доносились голоса полевок. Внезапно она поняла, чего не хватало в окружающем мире: среди этих голосов не было Бена.

— Бен? — слабо позвала она. — Бен?

И тут до нее дошло: он же сбежал! Сбежал, прихватив с собой ее волшебный камушек!

Ее предали! Только что во сне он был так нежен, от него так и веяло любовью. В животе Янтарки холодным червяком зашевелился страх. Она и понятия не имела, как попасть в зоомагазин без помощи Бена, — по дороге ее наверняка будут подстерегать толпы чудовищ.

«Какой же я была дурой, что поверила ему!» — отругала себя Янтарка.

Но только она уже собралась расплакаться, как на другом конце норы блеснул свет и к ним присоединился Бен. На голове у него был шлем из ореховой скорлупки; в одной лапе он нес какую-то длинную железяку, а в другой ярко сверкавший светоч, все точь-в-точь, как у нее во сне!

В полумраке норы его глаза сверкали, как будто капельки воды в лунном свете.

И стоило ему приблизиться — как произошло нечто поистине странное. Камушек, который Янтарка пыталась зажечь, вдруг сделался прозрачным, как стекло, и запылал ясным звездным светом.

Янтарка в изумлении открыла рот: так, значит, ее сон был в чем-то вещим — она и правда не могла творить волшебство без Бена. Они были как желток и белок в яйце. Они были самой магией — но только вдвоем, вместе.

«А что же другая часть сна? — задумалась Янтарка. — Была ли и она вещей? Может ли так быть, что он действительно меня любит? И… и он правда хочет остаться мышью?»

Старик Ячменная Борода когда-то сказал ей: «Бывает так, что во сне открывается истина, к которой мы слепы, пока бодрствуем». Может быть, он был прав?

Одно то, что Бен снова был рядом, словно вдохнуло в Янтарку новую жизнь; сила и энергия, пульсируя, побежали вместе с кровью по ее жилам. Она резво вскочила на лапы и спросила Бена, стараясь, чтобы в голосе не звучали боль и страх:

— А ты где был?

— Ох, — ответил Бен, — я хотел поскорее пуститься в путь и решил обзавестись каким-нибудь оружием.

— Что такое оружие? — подошедший Бушмейстер осторожно понюхал копье, которое Бен держал в лапе. — Это оно?

— Оружие нужно людям, чтобы драться, — объяснил Бен и показал Бушмейстеру, как колоть и наносить удары. — С такой штукой можно справиться и с кошкой, и со всякой прочей шушерой.

Янтарке и в голову бы не пришло поверить в подобную чушь, но тут Бушмейстер принюхался и удивленно воскликнул:

— На нем кровь! И пахнет енотом!

— Ага, — усмехнулся Бен, — он меня чуть не съел. Но я его уколол в нос, и он удрал.

В благоговейном ужасе полевки уставились на него, пооткрывав рты.

Вербений подошел поближе и тоже понюхал копье.

— Ты победил енота? — в его голосе звучало почти благоговение.

— Да, — сказал Бен. — Я добыл эту иголку в гараже, специально хотел что-нибудь вроде копья. Но можно взять и гвоздь, и зубочистку — любой острый предмет. На самом деле если забраться к кому-нибудь в дом, там почти наверняка можно будет найти иголку.

Бен попытался было дать копье Вербению подержать, но тот стремительно отскочил.

— Нет-нет, благодарю, — поежился он. — Я никогда не смог бы кого-нибудь убить.

Бушмейстер в отличие от него радостно схватил копье и попробовал сделать пару колющих движений. Новообретенное ощущение силы так развеселило его, что он даже захихикал.

— Я тоже такую хочу! — заявил он. — Ведь совершенно необязательно никого убивать. С этими штуками можно будет просто отпугивать чудовищ.

— Об этом я как-то не задумывался, — признался Вербений. — Может быть, и я согласился бы попробовать.

— И мы! И мы тоже! — запищала молодежь.

Через мгновение все они сгрудились вокруг Бена, взволнованно галдя и строя планы по обыску окрестных домов на предмет холодного оружия.

Тут объектом всеобщего внимания стал ореховый шлем на голове у Бена, и рты снова пооткрывались от изумления и восторга.

— А это зачем? — спросил самый смелый мышонок.

— Это шлем, — объяснил Бен. — Он защищает голову. Кошка обломает себе все зубы, если попробует его прокусить.

Одна из полевок, встав на цыпочки, осторожно потрогала шлем, и он тут же соскочил с головы Бена.

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая