Смертельные эмоции - Колберт Дон - Страница 22

Чувствуя себя переполненными любовью, слыша похвалы или пораженные великодушным отношением к нам, мы прижимаем руку к сердцу. Сердце замирает от радости! И наоборот, если нас обижают — то именно сердце начинает ныть, тосковать и болеть.

Я могу вас порадовать — разбитое сердце можно исцелить. Мы можем научиться заботиться об этой самой ценной и чувствительной части нашей личности, питать и защищать ее.

Помните Линду, о которой я рассказывал в предыдущей главе? Она смогла излечиться от фибромиалгии, похудеть и избавиться от оков стыда и депрессии. Она начала с того, что признала, сказала самой себе: я способна изменить мышление, которое ввергло меня в депрессию и физические недуги. Линда научилась слушать и слышать свое сердце. Она смогла вытащить на поверхность тяжелые чувства, которые так долго подавляла. А еще Линда обрела надежду — она уверилась в том, что в каждом человеческом сердце всегда есть место для любви, осознания собственной ценности и достоинства, радости и мира. То, что произошло с ней — с ее сердцем и всем ее существом — может произойти и с вами.

Самая большая надежда для всех, кто мучим виной и стыдом — в крестной смерти Христа. Иисус умер, чтобы дать нам возможность избавиться от феха. Его кровь способна смыть с нас грязь вины и стыда. Я предлагаю вам принять Его дар — щедрый, милостивый, безвозмездный дар искупления и прощения. Освободитесь от смертельных эмоций. И, если уж нас прощает Сам Господь, простите себя и идите вперед!

Марк перенес инфаркт, после которого ему сделали аорто–коронарное шунтирование (хирургическая операция по восстановлению кровотока сердца ниже места сужения пораженного сосуда). Ко мне он пришел за программой физических упражнений и питания. Он вовсе не собирался делиться со мной историей своей жизни. В разговоре я упомянул, что последнее время углубился в изучение закономерностей, которые существуют между душевным и физическим состоянием человека. Когда я сказал, что к тяжелым недугам часто ведут разрушительные, смертельные эмоции, Марк заинтересовался.

— Что вы называете смертельными эмоциями? — спросил он меня.

— Например, страх, — начал я.

— Вы что, читаете мои мысли? — спросил он с изумлением.

— Нет, — заверил я. — А что такое?

— Просто я убежден, что именно страх довел меня до сердечного приступа, после чего и понадобилось шунтирование.

И Марк поведал мне свою историю. В детстве его всегда звали «зайчишкой–трусишкой» — не только одноклассники, но и отец, и дедушка, и дядя, да и другие взрослые. Маленьким Марк часто оставался один. Он рос в семье священника, и отцу с матерью часто приходилось уезжать к прихожанам, даже по ночам. Марк был старшим ребенком, и родители оставляли его за хозяина. На него ложилась вся ответственность. Марк всегда страшно боялся, как бы в их отсутствие чего не случилось, или, что еще хуже, как бы чего не случилось с родителями. Его постоянно мучил вопрос: «А вдруг они не вернутся?»

Родители Марка служили в церковной общине с очень жесткими взглядами. Марка воспитывали в убеждении, что он ужасный грешник. Он всегда знал, что постоянно совершает неосознанные грехи. Он рос в страхе, что его постигнет возмездие за эти грехи, хотя он и не знал толком, в чем они состоят. Жизнь Марка протекала под бременем неисповеданного, то есть – непрощенного, неотпущенного греха. Ему страшно было вообразить, что Бог сделает с ним, таким ужасным грешником.

— В довершение всего, — продолжал рассказывать Марк, — мои родные — дед, отец и два дяди — были заядлыми рыболовами и охотниками. Они не мыслили себя без трудностей полевой жизни. Отец всегда таскал меня с собой. А меня совсем не привлекал ночлег в палатке, разбитой в диких местах, — вокруг слышались незнакомые звуки, бродили звери, которых я страшно боялся. Тогда–то и появилось мое прозвище.

— А почему случился инфаркт? — спросил я.

— В ту ночь я услышал тяжелые шаги на веранде, куда выходила дверь нашей спальни. Спал я крепко, но от этих звуков подскочил как ужаленный — кто–то в тяжелых ботинках крался по веранде. Думаете, я побежал и прогнал незваного гостя — взломщика, как я подумал? Нет, я не смог. Меня парализовал страх. Обливаясь холодным потом, я лежал, пригвожденный к кровати. Чем больше я старался пошевелиться, тем меньше у меня получалось. Меня мучили мысли о том, что будет, если я встану. Сердце колотилось как бешеное, грудь начало ломить от боли. Должно быть, я все–таки позвал жену, потому что она вскочила и вызвала «скорую». Я не успел остановить ее, чему сейчас очень рад.

Марк тихо вздохнул:

— Пожалуйста, не говорите ей то, что я вам только что рассказал. Я ей и словом не обмолвился об этих шагах на террасе. Мне не хочется ее тревожить.

— А были ли какие–то доказательства того, что в вашей округе появились взломщики? — спросил я.

— Нет, — ответил Марк. — Но вот что я узнал: наши соседи накануне завели огромного пса. Сейчас–то я понимаю, что скорее всего эта псина перемахнула через забор и решила обследовать нашу веранду. Но перенести инфаркт из–за любопытной собаки — это уже слишком.

Вы думаете, что такой случай с Марком — единственный в своем роде? Ошибаетесь! Множество людей живут с постоянным страхом в сердце, и этот страх в любой момент готов сыграть с ними злую шутку.

Вы можете сказать, что страх Марка был безосновательным. Но это не имеет значения. Фантомные страхи, которые не связаны с реальностью, воспринимаются телом точно так же, как и реальная опасность. Вспомните ваши ощущения, когда вы приняли садовый шланг за змею, а комочек шерсти за большого паука. Одна женщина рассказала мне, какой страх она пережила, увидев на клумбе декоративную змею. Владельцы дома отпугивали этой игрушкой разную живность, которая поедала цветы. «Я чуть не умерла от страха, когда увидела эту тварь, — призналась моя собеседница. — Но я взяла себя в руки и пошла за лопатой, чтобы ее убить. Вернувшись, я нашла змею в том же положении — она не двигалась. Тогда я поняла, что это игрушка. Но сердце у меня заходилось еще минут десять».

После террористических актов в сентябре 2001 года страх и тревога прочно поселились в сердцах американцев. Многие люди с ужасом думают, что впереди — новые трагедии. Страх неизвестного так же силен и разрушителен, как уже знакомые страхи. Смертельную опасность несут все виды страха.

К каким же недугам причастен страх? Их целый список: сердечно–сосудистые заболевания и гипертония; желудочно–кишечные расстройства (например, колит, болезнь Крона, синдром раздраженного кишечника и язва); головные боли; кожные болезни — псориаз, экзема, стрессовые угри. Страх снижает иммунитет, что в свою очередь является причиной частых инфекционных заболеваний и развития смертельно опасных недугов. Страх часто провоцирует инфаркты, как в случае с Марком, а так же внезапную смерть.

Страх — очень сильное чувство, которое влечет за собой мощную психологическую реакцию. История полна примеров внезапной смерти людей в результате пережитого страха.

Библия приводит нам один из классических примеров губительного действия страха. Эта история произошла с человеком по имени Навал, что означает «глупец» (1 Цар 25). Его имя сразу показывает, что этот человек не владеет собой: и действительно, именно сильный гнев, страх и несдержанность превращают многих людей в дураков.

Навал был богатым человеком: три тысячи овец и тысяча коз по любым меркам — состояние немалое. А в библейские времена обширные стада в пустынных областях были дороже золота. Преуспевание крупных скотовладельцев во многом зависело от отношений с вольными отрядами вооруженных бродяг — они не только не трогали скот, но и защищали стада от вражеских набегов. Для стад Навала «оградою и днем и ночью во все время, когда [пастухи] пасли стада» (1 Цар 25:16), был отряд Давида.