Смертельные эмоции - Колберт Дон - Страница 8

Есть ли у вас дома кладовка или полка, куда вы запихиваете не очень нужные вещи, когда вот–вот должны нагрянуть гости? У многих из нас есть любимое местечко, куда можно быстренько засунуть то, что выбросить вроде бы жалко, а приткнуть некуда. Мы сваливаем туда всякий хлам до тех пор, пока ящик в столе не перестанет выдвигаться, а дверь в кладовку едва закрывается.

Такая же картина наблюдается и в эмоциональной сфере. Если человек год за годом заталкивает внутрь все тяжелые чувства, то неизбежно настанет день, когда они перестанут там помещаться и выльются наружу.

Я уже упоминал, что адреналин приводит человека в такое же состояние, как и морфий. И на молекулярном уровне их действие весьма схоже: в нем участвуют одни и те же рецепторы.

И, как и опийная наркомания, адреналиновое пристрастие ведет не к радостному будущему, а к подорванному здоровью — к ослабленному иммунитету, сердечным нарушениям, к преждевременному старению и ранней смерти.

Гормоны стресса похожи на морковку, подвешенную перед мордой осла. Мы гонимся за нашей «морковкой», но стоит ее достать — и запал кончается. Она вовсе не такая вкусная, как мы ожидали. Погоня за ней — вот что было самым увлекательным. Человек, подсевший на адреналин, не в силах расстаться именно с погоней и постоянно ищет все новые цели для преследования.

Люди, ведомые стрессовыми гормонами, часто достигают больших успехов в карьере. Они постоянно подстегивают себя — все больше, все лучше, все выше! Достигнув цели, они испытывают удовлетворение (правда, быстро преходящее). Да и в других жизненных сферах, какая бы награда ни маячила перед носом – образ жизни, финансовое положение, красивый партнер — их вдохновляет азарт преследования.

Вполне допустимо изредка и на короткое время зарядиться энергией, посмотрев бурные спортивные состязания или приключенческий фильм. Но если человек все время стремится к такому возбужденному состоянию, то он встает на путь полного сгорания. Не забывайте, что сердце, нервная система и другие органы подчас реагируют на позитивно заряженный стресс так же, как и на стресс, вызванный тяжелыми событиями.

Другие люди в своем пристрастии к адреналину не штурмуют вершины. Они получают вожделенный гормон, находясь в постоянном эмоциональном кризисе. Их жизнь — это бег от одной душераздирающей истории к другой. Вокруг них все всегда кипит и взрывается. В отношениях — вечные конфликты и страсти, и обязательно нужно сунуть свой нос в чужие дела, а если некого контролировать, то это целая трагедия. Вы никогда не задавались вопросом, почему некоторые просто не в состоянии жить спокойно? Они обязательно вовлечены в какую–нибудь кризисную ситуацию. А ответ может быть прост: не исключено, что эти люди настолько привыкли жить в накале страстей, что стали зависимыми от адреналина и кортизола.

Я знаю семьи, в которых отец ходит вечно злым, а мать — постоянно в депрессии. И вот тихая дочь–подросток потрясает семейство сообщением, что она беременна. А вскоре родители узнают, что их сын — наркоман. Я подозреваю, что все члены таких семей в той или иной форме зависимы от адреналина и кортизола.

Если вы живете в постоянной спешке и напряжении, то не исключено, что вы тоже подсели на гормоны стресса. Возможно, сейчас вы чувствуете себя неплохо, но если вы подожгли свечу с двух сторон, то скоро придет время, когда она сгорит полностью.

В основе пристрастия к адреналину лежит потребность человека чувствовать себя на высоте, или, как минимум, лучше, чем обычно. Люди, зависимые от адреналина, постоянно заняты погоней за своими желаниями — для них это путь к счастью. Постепенно они становятся совершенно бесчувственными к подлинным ценностям. Позже — в главах о прощении, искаженном мышлении и любви — я расскажу о том, как можно изменить такой подход к жизни.

Остановитесь на мгновенье. Подумайте о том, чего вы действительно хотите, о чем тихо молит ваша душа. Вряд ли вам на ум придут какие–то материальные блага или новые свершения. Вряд ли вы захотите наркотического дурмана. Скорее всего, ваше сердце не запросит ничего из тех достижений и приобретений, которые ассоциируются с роскошной гламурной жизнью. Обратите внимание: люди, стоящие на пороге смерти, обычно меняют свою систему ценностей и посвящают себя тому, что для них по–настоящему важно и нужно. Вот что выходит на первый план:

• мир с Богом;

• взаимопонимание и любовь в семье;

• здоровье, сила и энергичность;

• мир в душе;

• простые удовольствия, несущие радость;

• время для общения с друзьями;

• обретение смысла жизни, на что обычно указывает желание стать благословением для других людей.

В такие времена становится ясно, чего человек не хочет. Как правило, люди совсем не хотят скандалить и спорить, жить среди насилия и грубости. Не желают перенасыщенного расписания, чрезмерных обязательств, излишней ответственности. Они не стремятся быть замотанными и измученными, потерять вкус к жизни или проводить свои дни вяло и бесцельно. Да и среди тех, кто еще не задумывается о конце, вряд ли найдутся личности, сознательно желающие бессмысленной жизни, в которой нет места для духовности.

Так зачем же ждать страшного диагноза или старости, чтобы начать жить той жизнью, которая вам по сердцу? Зачем чего–то ждать, чтобы обрести душевное и физическое здоровье, которого так жаждет ваша душа?

Несколько лет назад ко мне на прием пришел священник. Звали его Карл. Карлу назначили уже три препарата для снижения давления, но они не помогали. Он обращался к разным врачам, но они не смогли привести в норму его давление, которое стало угрожающе высоким. Состояние Карла было крайне изменчивым — давление было то нормальным, то подскакивало до высоких отметок 200 на 130 (нормальным считается давление: верхнее — до 140, нижнее — до 90 миллиметров ртутного столба). Обычно с такими пациентами я беседую очень подробно, не торопясь, чтобы выяснить, не связано ли их заболевание с определенным эмоциональным состоянием. Часто оказывается, что к тому или иному недугу приводят именно психологические проблемы, хотя в некоторых случаях болезнь имеет преимущественно соматическую природу.

Карл не был тучным, поэтому на первый взгляд в его возрасте явных физических причин для гипертонии не имелось. Присев рядом с Карлом, я стал расспрашивать его, что происходило в то время, когда ему впервые поставили диагноз гипертонической болезни. Оказалось, что тогда в церкви случился серьезный раскол, и Карлу пришлось оставить свой приход. Он ушел, исполненный злости и горечи по отношению к новым лидерам, которые встали во главе церкви.

Рассказ Карла меня нисколько не удивил. За годы работы я встречал многих церковных служителей и работников благотворительных организаций. Я давно понял, что им трудно прощать тех, кто, по их мнению, духовно заблуждается или задел их. Эти чуткие и заботливые люди, как правило, весьма уязвимы. Непонимание, несправедливая критика или ложные обвинения ранят их очень глубоко. Но вместо того чтобы прояснить ситуацию, они загоняют свои чувства внутрь, и те постепенно превращаются в адскую смесь злости и жажды мести.

Карлу нужно было простить своих обидчиков. Сказав ему о том, что его здоровье разрушается от горечи непрощения, я никак не ожидал, что в ответ последует взрыв, подобный извержению вулкана. Священник взревел так, что его было слышно в коридоре.

Его негодующие крики раздавались долго. Время от времени они перемежались уничижительными замечаниями в адрес подлых людей, которые лишили его прихода, «ограбили» и «подорвали его пастырский авторитет». Постепенно буря стала затихать. Впервые в жизни Карл полностью излил скрытые чувства. Он признался мне, что и раньше понимал, что ему нужно простить своих недоброжелателей. Но только теперь он ощутил, что готов это сделать.