Выбери любимый жанр

На игле - Хаймз Честер - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

— Возьми стамеску, он заперт, — крикнул снизу Святой, когда Мизинец стад подыматься по лестнице.

В кухне стамески не оказалось, в гараж идти Святой не захотел, а Мизинец не мог — он был абсолютно голый, поэтому вместо стамески пришлось вооружиться кочергой.

Это был допотопный корабельный сундук с куполообразной крышкой, перетянутый деревянными обручами. На сундуке лежал толстый слой пыли, и когда Мизинец вставил кочергу в старый, ржавый замок, пыль, которая в косых солнечных лучах очень напоминала искрящиеся конфетти, поднялась в воздух. После ночного сеанса все окна, чтобы днем в доме было не так жарко, позакрывали, и теперь внутри к запаху пыли примешивался терпкий запах пота, оставшийся после танцев. Лицо Мизинца покрылось испариной. Падающие на пыльный сундук капли пота были похожи на чернильные брызги.

— Эй, с меня краска слезает! — в панике крикнул Мизинец стоявшему внизу Святому.

— Не слезет, — успокоил его Святой. — Это излишек. Основная краска останется.

С неожиданной поспешностью Мизинец надавил на кочергу, и замок отлетел. Альбинос поднял крышку и заглянул в сундук.

В сундуке, который в доме назывался «свадебным», хранилась одежда, оставшаяся от бывших любовников Небесной. Мизинец стал в нем рыться, перебирая брюки, рубашки и полотняные трусы, но все ему было мало. Судя по всему, Небесная предпочитала мужчин невысоких, стройных. После долгих поисков Мизинец наткнулся наконец на старомодные, узкие внизу и широкие в талии летние брюки «палм-бич», которые носил если не плотный, то, во всяком случае, достаточно высокий мужчина. Он влез в полотняные трусы до колен, а сверху натянул брюки «палм-бич», которые на нем смотрелись, как бриджи для верховой езды. Затем он занялся поисками рубашки и вскоре обнаружил красную трикотажную фуфайку, в которой в начале тридцатых годов щеголял, должно быть, какой-то тогдашний модник. Фуфайка тоже была ему маловата, но она растягивалась, и он хоть и с трудом, но смог ее натянуть. А вот подходящей обуви Мизинец так и не нашел, и пришлось снова надевать старые синие холщовые туфли.

— А шляпа где? — спросил Святой, когда Мизинец, закрыв сундук, спустился вниз.

Пришлось снова лезть на чердак и рыться в вещах. Единственным подходящим по размеру головным убором оказалась белая соломенная шляпа с черной резинкой, широкой, болтающейся лентой и высокой конусообразной, как у мексиканских крестьян, тульей.

— Посмотри, нет ли там темных очков, — крикнул снизу Святой.

Очков оказалось много, коробка из-под обуви была доверху набита ими, но почти все они тоже были Мизинцу малы, и пришлось довольствоваться неказистой белой целлулоидной оправой и уродливыми синими стеклами.

Когда Мизинец наконец спустился вниз, Святой придирчиво оглядел его с ног до головы.

— Даже родная мать тебя б не узнала, — сказал он, гордясь своей работой, и напоследок предупредил: — Только не стой на солнце — а то станешь фиолетовым.

Небесная не верила своим глазам. Она перестала раскачиваться в кресле и подалась вперед.

По двору ее дома шел самый черный негр на свете, а уж она на своем веку повидала немало негров. Этот же был таким черным, что на солнце его кожа, точно влажный, только что положенный асфальт, приобретала какой-то фиолетовый оттенок. Мало того что это был самый черный на свете негр; это был еще и самый модный негр. Со времен фестивалей негритянских песен она ни разу не видела, чтобы цветной был так разодет.

Шел он очень быстро и чем-то — пожалуй, походкой — неуловимо напоминал ее давнего любовника по кличке Черныш, хотя у этого негра ноги были гораздо толще, чем у Черныша. В точно такой же, как у него, красной фуфайке ходил когда-то Коротышка Кейнз… А эта шляпа, большая, соломенная, с резинкой и высокой тульей… Эти солнечные очки в белой оправе с синими стеклами… Такую шляпу носил только один человек — Шепелявый Шеппард.

«Господи! — воскликнула она, вдруг узнав, кто это. — Да это ж Мизинец! Выходит, он рылся в моем свадебном сундуке!»

Ее ум лихорадочно заработал… Итак, Мизинец изменил внешность. От него многого можно было ожидать, но что он так исхитрится… Изменил внешность и решил проверить тайник — в этом можно было не сомневаться.

Она вскочила с такой поспешностью, что качалка перевернулась. Старая итальянка стала уговаривать ее остаться, попробовать домашнего вина, но Небесная как ошпаренная вылетела из дому, обогнула его и из-за зеленой ограды увидела, как мимо прошествовал переодетый Мизинец. Ее он, по счастью, не заметил.

Сложив зонт, чтобы не привлекать к себе внимания, она устремилась за ним.

Мизинец подошел к станции метро «Уайт-Плейнз-роуд» и по ступенькам поднялся на перрон. Задыхаясь от быстрой ходьбы, подбежала к турникету и Небесная. Она сделала вид, что Мизинца не узнала, и прошла в конец платформы.

Зато Мизинец ее узнал. Узнал и весь затрясся от ужаса. Спрятаться было некуда. У него оставался единственный шанс: вести себя так, словно ничего не произошло. Все с интересом наблюдали за ним. Повернула голову в его сторону и Небесная. Он встретился с ней глазами, спрятанными за синими стеклами. С минуту она с любопытством разглядывала его, но затем, притворившись, что не узнаёт, отвернулась и стала смотреть на приближающийся поезд.

Мизинец ехал во втором вагоне, Небесная — в пятом; оба стояли — на остановке каждый должен был успеть подойти к дверям и убедиться, не выходит ли другой. Но друг друга они не видели.

Так они доехали до «Таймс-сквер». Мизинец выскочил на перрон в последний момент, перед самым отходом поезда. Когда Небесная увидела его на платформе, было уже поздно — двери захлопнулись. Она заметила, что он остановился и, когда ее вагон проехал мимо, посмотрел прямо на нее.

Она вышла на станции «Тридцать четвертая стрит» и вернулась на «Таймс-сквер», но Мизинец исчез. И тут только она поняла, что он попробовал ее перехитрить: на «Таймс-сквер» он решил сойти на тот случай, если она его все же узнала, — чтобы запутать следы. Думает, что теперь он в безопасности. Но тайник ведь может быть только в одном месте — в квартире на Риверсайд-драйв.

Она поймала такси и велела шоферу ехать как можно быстрее.

Шофер откинулся на сиденье и посмотрел на нее в зеркало заднего вида. «Надо же, — подумал он, — еще не махнула на себя рукой. Упустить боится. Раньше, бабуля, думать надо было».

Небесная попросила таксиста остановиться возле Риверсайдской церкви. Она вышла, расплатилась, но таксист не уезжал; сделав вид, что списывает показания счетчика, он внимательно посмотрел ей вслед. «Странно, — подумал он. — Заставила меня гнать как на пожар, а оказалось, всего-навсего в церковь ехала».

«Эти старухи совсем спятили — думают, все им обязаны», — с раздражением пробормотал он и выжал сцепление.

Небесная подождала, пока такси скрылось из виду, а затем перешла улицу, спустилась в парк и села на скамейку, откуда, если только Мизинцу не взбредет в голову рыскать по парку и искать ее, она могла бы незаметно наблюдать за входом в квартиру.

Только она села, в церкви ударил колокол. Небесная вынула из кармана часы-амулет проверить, не отстают ли они. Часы показывали ровно полдень.

10

Ровно в полдень Гробовщик выехал на Бродвей и поехал в сторону Гарлема.

— Что прикажешь делать двум уволенным из полиции детективам? — спросил он друга.

— Постараться вернуться обратно, — отрезал Могильщик своим низким, с хрипотцой, голосом.

Всю оставшуюся дорогу он не проронил ни слова — сидел и молча злился.

Было половина первого, когда они входили в гарлемское полицейское отделение, чтобы сдать капитану Брайсу свои полицейские жетоны.

Выходя, они остановились на ступеньках, наблюдая за тем, как по улице мимо полиции снуют негры, жители Гарлема, каждый раз шарахаясь, когда навстречу им шли направлявшиеся в отделение белые полицейские.

Раскаленное солнце стояло в зените.

17

Вы читаете книгу


Хаймз Честер - На игле На игле
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело