И в сердце нож - Хаймз Честер - Страница 4

— Я не говорил, что Большой Джо никогда не грешил, — возвестил преподобный звучно, словно с кафедры, совсем забыв, что он жертва покушения. — Но он двадцать лет работал поваром на Пенсильванской железной дороге и являлся членом Первой церкви Святого Экстаза. Таким и видит его Господь.

— Но здесь все его друзья, — смущенно возразила Мейми, — те, кто работал с ним, кто был с ним все эти годы…

Преподобный Шорт поджал губы.

— Не в этом дело. Нельзя окружить его этим развратом и грехом и надеяться, что Господь призовет его к себе.

— Это в каком смысле? — вспыхнула Дульси.

— Оставь его, — посоветовала Мейми. — Только еще ссоры нам не хватало.

— Если он не перестанет делать грязные намеки, Джонни ему задаст, — пробурчала Дульси вроде бы только для ушей Мейми, по ее услышали все.

Преподобный Шорт посмотрел на нее со злобным ликованием.

— Угрожай сколько угодно, Иезавель, но от Всевышнего не утаить, что из-за твоей бесовщины Джо Пуллен раньше времени оставил сей мир.

— Ничего подобного, — возразила Мейми. — Ничего не раньше времени. Он уже много лет засыпал с сигарой во рту. Когда-то он должен был ею подавиться и задохнуться.

— Если вы готовы слушать этого горе-проповедника, то на здоровье, — сказала Дульси. — Нос меня хватит. Я пошла домой. Можете так и сказать Джонни, когда он придет и спросит, где я.

В наступившем молчании она вышла и хлопнула за собой дверью.

— Жаль, здесь нет Вэла, — вздохнула Мейми.

— Этот дом — притон убийц! — воскликнул преподобный.

— Не надо так говорить, даже если вам не по душе Чарли Чинк, — сказала Мейми.

— Господи! — вспылила Аламена. — Если бы он и правда выпал из окна, то лежал бы на тротуаре мертвый!

Преподобный Шорт окинул ее невидящим взглядом. В уголках рта собралась пена.

— Я вижу нечто ужасное, — пробормотал он. — Ужасное видение.

— А вот это правда, — согласилась Аламена. — У вас одни сплошные видения.

— Я вижу человека с ножом в сердце, — упорствовал преподобный.

— Давайте-ка я дам вам рюмочку на сон грядущий и уложу в постельку, — предложила Мейми, — а ты, Аламена…

— Хватит ему пить, — оборвала та Мейми.

— Господи, да перестань же! Лучше позвони доктору Рэмси и попроси приехать.

— Он не болен, — отозвалась Аламена.

— Я не болен, — подал голос преподобный Шорт.

— Он просто пытается устроить скандал.

— Я ушибся, — сказал Шорт. — Вы бы тоже ушиблись, если бы вас выбросили из окна.

Мейми взяла Аламену за руку и попыталась увести.

— Пойди позвони доктору.

Но Аламена стояла на своем:

— Полно ребячиться, Мейми Пуллен! Если бы он выпал из окна, то разве смог бы подняться на третий этаж? Он еще скажет, что упал на колени Всевышнему.

— Я упал в корзину с хлебом, — сообщил преподобный Шорт.

Гости облегченно рассмеялись. Теперь им стало ясно: преподобный шутит. Даже Мейми не удержалась от улыбки.

— Ну, теперь вам все ясно? — спросила Аламена.

— Преподобный, как вам не совестно нас обманывать? — сказала Мейми негодующим тоном.

— Не верите — сходите посмотрите на корзину, — предложил преподобный.

— Какую корзину?

— Ту, в которую я упал. Она на тротуаре перед входом в бакалею. Господь поставил ее, чтобы избавить меня от гибели.

Мейми и Аламена переглянулись.

— Я пойду взгляну, а ты вызови доктора, — сказала Мейми.

— Я тоже хочу взглянуть.

Взглянуть захотели все.

Громко вздохнув, словно покоряясь воле безумца, Мейми пошла первой.

Дверь спальни была закрыта. Открыв ее, Мейми воскликнула:

— А свет-то горит!

С нарастающим волнением она подошла к окну и глянула вниз. К ней подошла и Аламена. Остальные с трудом втиснулись в небольшую комнату. Не многим счастливчикам удалось просунуть голову над плечами Мейми и Аламены.

— Ну что, есть там корзина? — спросил кто-то сзади.

— Увидели, да?

— Какая-то корзина и правда стоит, — сказала Аламена.

— Но вроде хлеба в ней нет, — дополнил мужчина, выглядывая из-за ее плеча.

— Она не похожа на хлебную корзину, — сказала Мейми, близоруко вглядываясь в утренние сумерки. — Скорее это из тех корзин, в каких уносят покойников.

К тому времени острое зрение Аламены приспособилось к потемкам.

— Это действительно хлебная корзина. Но в ней лежит человек.

— Пьяный! — облегченно вздохнула Мейми. — Его-то и увидел преподобный и решил немного поморочить нам голову.

— Не похож он на пьяного, — возразил мужчина. — Он лежит прямо, а пьяный лежит скрючившись.

— Господи! — испуганно воскликнула Аламена. — Из него торчит нож!

Мейми испустила долгий, протяжный стон.

— Господи, защити нас! Ты не видишь его лица, детка? А то я такая старая, что ничего не могу разобрать в потемках.

Аламена обняла Мейми за талию и медленно отвела ее от окна.

— Это не Чинк, — сказала она. — Это, кажется, Вэл.

Гости ринулись к двери, чтобы поскорее оказаться внизу. Но не успели Аламена и Мейми выйти, как зазвонил телефон.

— Кто это так поздно? — удивилась Аламена.

— Спускайся, я сниму трубку, — сказала Мейми.

Аламена молча вышла.

Мейми зашла в спальню и сняла трубку с телефона на ночном столике.

— Алло! — сказала она.

— Вы миссис Пуллен? — спросил мужской голос, причем такой неотчетливый, что она так и не разобрала, кто это.

— Да.

— Перед вашим домом лежит покойник.

Мейми была готова поклясться, что в голосе послышалась усмешка.

— Кто вы? — подозрительно спросила она.

— Никто.

— Ничего в этом смешного нет, это не повод для шуток.

— Я не шучу. Не верите — подойдите к окну и убедитесь.

— Почему, черт возьми, не позвать полицию?

— А может, вы бы не хотели, чтобы об этом узнала полиция?

Внезапно разговор утратил всякий смысл для Мейми. Она попыталась собраться с мыслями, но так устала, что у нее гудела голова. Сначала преподобный Шорт выкинул фортель, потом выяснилось, что Вэл лежит с ножом в груди. А Джо лежит в гробу. Этого ли не достаточно, чтобы рехнуться?

— Почему, черт возьми, я могу не хотеть, чтобы об этом узнала полиция? — свирепо спросила она.

— Потому что он из вашей квартиры.

— Откуда вам это известно? Я его у себя сегодня не видела.

— Зато я видел. Я видел, как он выпал из вашего окна.

— Что? А, так это преподобный Шорт. И вы видели, как он подал?

— Ну да. А теперь лежит в корзине у бакалеи. Он погиб.

— Ничего подобного. Он даже не ушибся. Преподобный Шорт поднялся обратно.

Собеседник промолчал, и она продолжала:

— Это не Шорт, это Вэл. Вэлентайн Хейнс. Его зарезали ножом.

Она подождала ответа, но в трубке было лишь молчание.

— Алло! — крикнула она. — Алло! Вы слушаете? Если вы такой приметливый, как же вы этого не заметили?

Она услышала тихий щелчок.

— Подлец повесил трубку, — пробормотала она себе под нос. — Странно все это — ни в какие ворота не лезет.

Мейми постояла некоторое время, пытаясь понять, что к чему, но мозги упорно отказывались работать. Затем она подошла к туалетному столику и взяла коробку с нюхательным табаком. Понюшка немного привела ее в порядок, и острое чувство паники прошло. Из уважения к гостям она не нюхала табак весь вечер, хотя обычно постоянно прибегала к этому средству.

«Господи, если бы был жив Джо, он бы знал, что делать», — подумала она, медленной шаркающей походкой двинувшись в гостиную.

Комната была заставлена грязными стаканами, тарелками с остатками еды, пепельницами, полными тлеющих окурков. На вишневом ковре была невообразимая грязь. Сигареты прожгли дырки в обивке стульев, оставили отметины на столешницах. На рояле лежала тлеющая сигарета. Это было похоже на ярмарку, когда уехал цирк. Пахло смертью, ландышами, едой, потом, и все это в совокупности создавало в душной комнате невообразимую атмосферу.