Авторитет Писания и власть Бога - Райт Том - Страница 28

И, наконец, чтение Писания во время Евхаристии, главного момента в поклонении, благовестии и жизни церкви является определяющим для Божьего народа, собравшегося, чтобы торжественно «возвещать смерть Господню, доколе Он придет». В этом контексте оно становится жизненно важной частью личного становления каждого из причастившихся. Писание созидает Божий народ, согревая их сердца, как это случилось с направлявшимися в Эммаус учениками. Глаза их внезапно открылись, и они узрели Господа в преломлении хлеба.

Чтобы все вышесказанное обрело более глубокий смысл, преображающий жизни людей и приближающий Божье царство, каждому христианину надлежит, преодолевая трудности, читать и изучать Писание самостоятельно, в группах и индивидуально. Знаменитый отрывок о богодухновенности Писания во 2 Тим. 3,16–17 был написан не столько для того, чтобы дать людям правильное представление о Писании, но и в качестве призыва к самостоятельному его изучению. Свойственное Западу стремление к индивидуализму выдвигает такого рода чтение на первый план, отводя публичному чтению второстепенную роль. Таким образом свидетельство церкви в целом оказывается раздробленным в лучших традициях Просвещения. Изменяя последовательность, я ни в коей мере не принижаю значимость индивидуального чтения. Изучение Библии, совместное и индивидуальное, является частью изначального призвания церкви внимательно прислушиваться к Писанию в целом и по частям. Писание помогает нам расти и учиться любить Бога «всем разумением» (изучение) и всем сердцем (молитвенное чтение). Оно является частью того сложного пути, который приходится пройти всем христианам, призванным к молитве и поклонению, наделенным новым пониманием, ищущим ответа на новые вопросы (что служит лишь дополнительным стимулом к дальнейшим исследованиям) и готовым занять свое место в непрерывной истории Божьего народа, несущего его служение в мире. Именно так авторитетность Писания проявляется на практике день за днем, неделю за неделей в жизни обычных христиан; а к этой категории относимся мы все.

Здесь необходимо сделать дополнение: если изучение и молитвенное чтение Писания является правом и долгом каждого христианина, то важно, чтобы он имел возможность поделиться открывшимся ему с церковью. Конечно, не всегда итогом индивидуального чтения становятся свежие идеи, но зачастую происходит именно так. Церковь должна всеми средствами способствовать привлечению внимания к взглядам отдельных своих членов как для духовного обогащения всего сообщества, так и для надлежащего исправления всякого инакомыслия или откровенного заблуждения.

Библеистика — это великий дар Божий для церкви. Наука эта помогает нам еще глубже проникнуть в смысл Писания и облегчает выполнение задачи, стоящей перед нами в мире. Многие церкви, включая мою собственную, унаследовали стремление реформаторов к поискам буквального смысла Писания. При этом я имею в виду не буквальное восприятие всего сказанного, а желание открыть для себя замысел автора в противоположность беспочвенным рассуждениям. Как уже указывалось, под буквальным смыслом текста мы понимаем значение, первоначально вложенное в него создателем. Так, буквальный смысл притчи предполагает прежде всего, признание ее особого стиля в отличие от описания реальных событий. Постижение первоначального смысла писания является постоянной задачей ученого, проповедника и обычного читателя.

Библеисты должны иметь возможность исследовать различные значения. Не только современному ученому необходимо постоянно выдвигать новые теории с целью продвинуться по службе или получить штатную должность в университете. Это крайне важно и для церкви. Любая церковь должна быть готова заново открывать для себя Библию, в особенности те церкви, что с гордостью называют себя библейскими. Это единственный способ не потерять себя в потопе новомодных течений и не попасть в плен своих собственных ограниченных трактовок и искаженных традиций, полагая, будто именно они наиболее полно и точно отражают то, о чем говорится в Библии. Но в то же время, желая служить церкви, а не просто с упоением излагать излюбленную точку зрения, библеистами должно двигать стремление хранить верность христианскому сообществу в пространственно–временном измерении. Предлагая новый взгляд на давно знакомую тему, библеисту, равно как и любому другому богослову, следует осознавать свою ответственность перед сообществом, которому он обязан доказать, что его новая идея не ставит под удар жизнь и служение церкви, а напротив, способствует ее духовному росту.

Подобное заявление неизбежно вызывает протест, отчасти свидетельствующий о том, что его выразители все еще живут в рамках модернистской парадигмы, сохраняя видимость обособленного нейтралитета. Конечно, церковь иногда ошибалась, требуя от ученых строгой приверженности конкретным словам и выражениям. Однако такой подход противоречит самому Писанию. Христианское правило веры не препятствует развитию науки, даже в тех случаях, когда оно побуждает ученых к более точному и стройному его изложению. Ведь это само по себе является достойной задачей. Однако те, кто пытаются уйти в свободное плавание, рано или поздно обнаруживают, что, отказавшись от одной системы взглядов, они не оказываются в пустыне, где нет никакой системы координат. На смену прежней очень скоро приходит другая, возможно заимствованная у одной из философских школ. Точно так же пренебрегающие одной средой общения (например, церковной) неизбежно находят для себя другие (научное сообщество или модное идеологическое течение).

На своем опыте я убедился, что верность лучше всего доказывать на практике, вместо того чтобы ставить друг другу препятствия в виде тщательно сформулированных догматов, отражающих все более узкие определения в рамках конкретной церкви. Библия достаточно объемна, и церковь должна быть достаточно широким сообществом, что внутри нее складывались доверительные взаимоотношения между библеистами и теми, кто заняты решением множества других стоящих перед нами задач. Необходимо признать, что при жизни нескольких последних поколений это доверие подверглось суровым испытаниям. Иногда между понятиями свободы ученого и его верности сообществу верующих возникало невыносимое напряжение. Некоторые ученые покинули церковь или выдвинули теории, высмеивающие все то, что так дорого большинству христиан. Последние, в свою очередь, отказались от серьезных научных исследований, отрицая какую бы то ни было пользу науки, которая, в их представлении, способна лишь осквернить чистую веру. Пора прекратить это противостояние и вернуться к герменевтике доверия (неразрывно связанной с евангелием) вместо герменевтики подозрения, которую церковь, к несчастью для себя, заимствовала у окружающего ее постмодернистского мира. Намеченная мною схема отношений призвана способствовать примирению и единству всех сфер жизни церкви.

Наконец, необходимо пропагандировать трактовку Писания, одобренную признанным церковным руководством? (Само слово «руководство» по разным причинам нельзя считать наиболее удачным, но я воспользуюсь им для обозначения различных служений, перечисленных в Еф. 4,11 и в других местах.) Сюда, разумеется, входят служители разных уровней, в том числе и те, кто проводит занятия в воскресных школах и домашних группах. В моей же церкви оно относится, прежде всего, к епископам, и, возможно, именно на этом уровне необходимы определенные изменения.

То, что руководство церкви должно проповедовать Писание, должно быть само собой разумеющимся, однако сегодня дело обстоит совершенно иначе. Слишком часто официальные лидеры различных деноминаций настолько загружены бюрократической и административной работой, что, даже если у них остается время на проповеди или лекции, они не в состоянии поделиться с общиной результатами тщательного, сопровождаемого молитвой исследования текста. Они скорее готовы воспользоваться своими прежними заготовками или же руководствоваться сиюминутным вдохновением. Когда это происходит, церковь не просто лишается возможности духовного и интеллектуального обогащения, довольствуясь переработанными «затертыми до дыр» идеями. Настоящая опасность заключается в том, что церковное руководство забывает, что на практике означает авторитет Писания. А в такой ситуации вероятность его надлежащего проявления становится невелика.