Российская школа бескорыстия - Харламов Евгений Васильевич - Страница 2

В 1724 г. в Петербурге Петром I была учреждена Российская Академия наук. Она являлась и научным, и учебным заведением, чтобы «науки производить и оные распространять». Ее первым членом, русским, по национальности, стал наш гениальный ученый-энциклопедист Михайло Васильевич Ломоносов, впоследствии профессор химии в Академии наук. Вся его весьма плодотворная деятельность способствовала развитию многих наук, таких как физика, химия, геология, география, российская история, грамматика. Он служил и словом и делом государству Российскому. Большое внимание Михайло Васильевич уделял и вопросам организации медицинского дела. Великий человек был. «Между Петром I и Екатериной II, – писал о нем А. С. Пушкин, – он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

Среди абсолютного большинства преподавателей-иностранцев в Московском университете, открывавшемся в 1755 г. стараниями М. В. Ломоносова, в 1765 г. на медицинском факультете появился наш первый русский профессор Семён Герасимович Зыбелин (1735–1802). Вначале он был студентом философского факультета, затем продолжил свое образование в академическом Университете при Академии наук, возглавляемой М. В. Ломоносовым. И далее – Лейденский университет, степень доктора медицины.

После успешной защиты докторской диссертации Семён Герасимович – первый профессор Московского университета – стал читать лекции студентам на родном русском языке, а не на латинском, как это было принято в то время. Тем самым С. Г. Зыбелин облегчил студентам усвоение новых, непростых теоретических основ медицины. При чтении клинических лекций профессор ввел показ экспериментов и демонстрацию больных. В круг его обязанностей входило также преподавание фармации. Это были курсы рецептуры, аптекарского искусства, фармацевтической химии. При этом обязательно демонстрировалось приготовление важнейших лекарств, их под руководством С. Г. Зыбелина изготавливали аптекари. Им разрабатывались вопросы гигиены, общественной медицины. По его мнению, «многие причины сей преждевременной гибели человечества находятся, которых два источника – физический и политический».

Семен Герасимович организовал при Московском университете медицинские консультативные курсы, чтобы студенты, наряду с теоретическими знаниями, могли применять их на практике. До этого времени при университете не имелось вообще специализированных клиник. Негде было заниматься практической медициной.

С. Г. Зыбелин многократно выступал в университете по различным вопросам медицины. Эти речи («Слова») имели целью пропаганду медицинских сведений среди различных слоев населения. Все его «Слова» печатались и становились доступными. Темы речей С. Г. Зыбелина были самыми разнообразными, например, «О пользе прививки оспы», «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа». Семен Герасимович считал, что наука должна познать не только «внешнюю красоту» окружающих века явлений, но и внутреннее содержание, природные связи. Он был последователем М. В. Ломоносова и утверждал, что в основе наших знаний должны лежать опыты и наблюдения, их осмысленное восприятие.

В его трудах впервые в отечественной литературе (1767) придавалось большое значение физическим упражнениям и закаливанию для физического развития человека, сохранения и укрепления здоровья, для лечения болезней. Эти работы стали в дальнейшем основополагающими для создания П.Ф. Лесгафтом теории физического воспитания в России.

В «Слове о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит» С. Г. Зыбелин указал на единство человека с окружающим миром, подчиняемость его законам природы.

Как гражданин и патриот России С. Г. Зыбелин не остался в стороне во время вспыхнувшей эпидемии чумы в Москве.

Он был среди тех, кто участвовал в работе госпиталей и больниц, при этом проявил незаурядное мужество и самоотверженность. Более 37 лет С. Г. Зыбелин отдал делу обучения и воспитания собственных российских кадров.

В течение 15 лет он состоял бесплатным врачом при университетской больнице; завещал университету свою библиотеку, которая была передана Физико-математическому обществу. На его надгробии выбита эпитафия::

С. Г. Зыбелин был первой ласточкой, «прирожденным русским», ратовавшим за самостоятельное развитие отечественной медицины и этому посвятил свою жизнь.

«Я направляю режим больных им на пользу, сообразно моим силам и разумению, воздерживаясь от причинения какого-либо вреда или несправедливости. Я недам никому просимого смертельного средства и не укажу пути к такой цели… Чисто и свято буду проводить свою жизнь и свое искусство.

В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего умышленно несправедливого и пагубного…

Мне, исполняющему и не нарушающему клятву, да будет счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

Эту знаменитую клятву Гиппократа всегда свято соблюдал и следовал ей Матвей Яковлевич Мудров (1776–1831), великий русский терапевт. Именно он возродил комплексный подход к лечению, знакомый врачам античности, отвергнутый затем и забытый. М. Я. Мудров разработал принципы и правила диагностики и лечения, придерживаясь точки зрения Гиппократа и «гиппократиков»: «Только наблюдения за больными, их изучение, обобщение и накопление практического опыта, а не умозрительные сентенции помогают истинному распознаванию болезней и их лечению».

В 1820 г. на открытии Медицинского института при университете он обратился к студентам со «Словом о способе учить и учиться медицине практической у постели больных»: «Вам же, друзья мои, еще чаще и громче буду всегда повторять одно и то же, что не должно лечить болезнь по одному только ее имени, не должно лечить и самой болезни, для которой и названия не находим, не должно лечить и причин болезни, которые часто ни нам, ни больным, ни окружающим не известны, ибо давно уже удалились от больного и не могут быть устранены, должно лечить самого больного, его состав, его органы, его силы. Вот тайна моего лечения, которую приношу вам в дар».

Всего себя Матвей Яковлевич Мудров приносил в дар, преданно и самозабвенно его служение во благо Отечества. Им проделан огромный труд по составлению и сбору историй болезни пациентов: за 22 года врачебной практики накоплено 40 томов собраний историй болезней, где в строго определенном порядке фиксируются сведения о больном, его профессии, родных, условиях жизни, питания и другие данные. Это совершенно уникальный свод, подобного не было и нет не только в России, но и за рубежом. Таким образом, М. Я. Мудров является первым врачом, создавшим «Клиническую записку больного». «Сие сокровище для меня дороже всей моей библиотеки. Печатные книги везде можно найти, а историй болезней нигде». Именно они – бесценное подспорье в лечебной деятельности М. Я. Мудрова.

Он был прекрасным врачом-терапевтом, имел большой авторитет среди медиков как в нашем Отечестве, так и за рубежом, состоял членом многих европейских академий, а также членом-корреспондентом Петербургской медико-хирургической академии. В Московском университете М. Я. Мудров читал лекции по внутренним болезням, военной гигиене и другим предметам, это было его «богатство и ученая роскошь». М. Я. Мудров, в отличие от его коллег, не считал внутренние болезни строго теоретической наукой. Он требовал, чтобы студенты изучали дисциплину в анатомичке. Его лекции были очень наглядными, сопровождались практическим показом. «Только через патологическую и общую анатомию мы можем прийти к прогрессу русской медицины. Всем нам надо побольше вскрывать трупов больных и через анатомию узнавать и изучать болезни», – говорил студентам М. Я. Мудров.