Анастасия. Дело для нежной барышни - Орлова Тата - Страница 16

• Предыдущая
• 16/19
• Следующая

– Матушка? – сглотнула я смешок. Вид у моего следователя был… ошарашенный.

– Страшная женщина! – шепотом ответил он, сделав огромные глаза. – Не знаю, о чем они говорят – выставили купол, но Маркони с Соулом выглядят на ее фоне стажерами.

– Это она умеет, – улыбнулась я. Потом добавила: – А на твоем месте я бы не сильно радовалась. Отыгрываться завтра они будут на нас с тобой.

– А я тут при чем? – мгновенно растерял весь свой пыл Сэм.

– Присутствовал, – объяснила я ему тонкости внутренней политики. – Был, так сказать, свидетелем.

– Ничего не видел! – довольно убедительно произнес он. – Совершенно ничего!

– Наливай давай, – злорадно усмехнулась я, намекая, что при этом раскладе все признаки преступления налицо.

Прежде чем выполнить просьбу, Сэм продолжил начатую Маркони перестановку. Передвинул столик, поставив его сбоку от кресла. Для себя выбрал стул, развернув его спинкой ко мне… Нравилось ему сидеть именно так.

Закончив, осмотрел свое творение. Судя по тому, что взялся за бутылку, остался доволен.

– Ты не молчи, не молчи, – поторопил он меня. Оценил игру вина в бокале, подал. Губы еще улыбались, но в глазах уже просвечивало что-то… дружеское.

Наверное, он был прав. Усталость – усталостью, но ложиться спать в таком состоянии невозможно.

– Ты был тогда в Марикарде или…

– Или… – понял он меня. Взял свой бокал, приподнял: – Чтобы это была самая большая наша проблема.

– За скорейшее возвращение Лалы, – согласилась я с ним.

Сэм сделал глоток, замер, словно наслаждаясь послевкусием…

– К тому времени я уже год значился младшим кадетом гвардейского корпуса. Как только прибыл вестник с сообщением о черной лихорадке, крепость была закрыта. Три месяца никаких контактов.

– Я столько же пролежала без памяти, – поерзала в кресле, устраиваясь удобнее. Переодеться мне так и не удалось. – Все, что со мной происходило, знаю только из рассказов. Елизаветы Николаевны да воспитательниц.

– И совсем ничего? Даже смутных образов? – не поверил Сэм.

– Ничего, – подтвердила я. Отпила вина, перевела взгляд на огонек свечи. Тот встрепенулся, реагируя на мое внимание, но тут же затих, продолжая свой медленный танец. – Матушка говорила, что Марикард был готов к приходу чернухи. Амулеты, лекарственные смеси… Умерших было немного, из тех, что совсем бедняки. А вот искореженных болезнью – да. Магические средства защищали полностью и излечивали без следа, а вот лекари со своими снадобьями с ней полностью не справлялись.

– Я этим как-то раньше и не интересовался. – Сэм устроился на стуле. – Ну, была и была…

Я не стала объяснять, что заниматься прошлым меня заставила нужда. Хотела знать… Нет, не почему они меня оставили, – это я и так знала, кем были.

– Матушка о своих подопечных позаботилась сразу, как стало понятно, насколько все серьезно. Монеты на нас она никогда не жалела.

Продолжить мне Сэм не дал, приподнял руку, останавливая:

– И много вас таких было?

– Это уже воспитательница рассказывала, – улыбнулась я, радуясь проницательности Сэма. Вот что значит следователь! – Четыре девочки и пятеро мальчиков. Но реальных подкидышей оказалось только двое, у остальных нашлись родственники в ремесленном квартале.

– И что с ними стало? – Сэм даже подался вперед.

– А ты как думаешь? – вопросительно посмотрела я на него.

– Елизавета Николаевна выгнать не могла, – уверенно ответил он.

– Матушка, она такая, – кивнула я. – С виду неукротимая, а в душе… – Допив вино, поставила бокал на столик. – Из девяти не выжила только одна – было уже поздно, ну и я оказалась с сюрпризом. Не сразу поняли, почему обычное лечение не действует, а когда догадались и пригласили мага, я уже почти умерла. Инициация шла неправильно, да еще и постороннее воздействие…

Елизавета Николаевна как-то в порыве откровенности сожалела, что лишила меня части дара. Если бы не те несколько дней…

Мне вполне хватало моего четвертого уровня. Тот, не случившийся пятый или шестой, не вызывал у меня никакого воодушевления.

– А почему она тебя удочерила?

Вопрос Сэма заставил меня вздрогнуть…

Почему?

А услужливая память уже суетилась, подбрасывая картинки давно ушедшего прошлого… Вот матушка учит меня держать ложку… Вот – заплетает косы… Вот – вновь и вновь повторяет одно и то же слово, добиваясь, чтобы я произнесла его правильно.

Когда пришла в себя, была столь же беспомощна, как и младенец. Ничего не помнила, ничего не умела… Навыки вернулись быстро, речь – лишь спустя несколько месяцев. Понимала все, что говорили, но… язык, на котором ко мне обращались, был чужим.

Каким был тот, родной, я так и не узнала. Забыла, когда впервые назвала матушку мамой. Так, как называют в Аркаре.

– А об этом лучше спросить у нее, – глядя в пустоту, протянула я. Потом сладко зевнула, посмотрела на Сэма жалобно: – А давай все остальные вопросы ты задашь утром?

– А – давай! – неожиданно легко согласился он. – Тебя отнести?

– И раздеть! – милостиво разрешила я.

Тот засмеялся – шутка была бородатой, но весело ему не было. В глазах застыла грусть, да и сам он как-то поник.

– А, может, – я соскочила с кресла, подошла к Сэму, – мне на тебе жениться?

– Замуж выйти, – поправил он меня и… посмотрел странно-странно. – Отец будет…

– Как запасной вариант, – оценив масштаб возможных разрушений в округе дома графа Джакса, лукаво усмехнулась я. – Если не придумаем ничего другого.

– Договорились! – уже задорнее отозвался Сэм. Знакомство с… невестой его явно не радовало. – Ну что, подруга, теперь спать?

И мы побрели. В слабой надежде на то, что утро будет более оптимистичным, чем прошедший вечер…

В шесть меня разбудила охранка. Тренькнула и… стыдливо замолчала, извиняясь, что зря побеспокоила.

Извиняться было не за что, маячок на амулет матушки я нацепила специально. Не сказать, что опасалась ее неожиданных визитов, просто считала этот дом своим и предпочитала быть в курсе происходящего в нем. Насколько это возможно.

Отправив на уточнение заклинание и получив отклик, перевернулась на другой бок, благополучно заснув вновь. Вопрос с завтраком был решен без моего участия.

Когда в восемь спустилась в гостиную, Сэм находился уже там. Сидел за столом, мрачно глядя на коробку из кондитерской и корзинку с цветами.

– Госпожа Анастасия, – «выпорхнула» из кухни Светлана, одна из девушек матушки. Несмотря на то что лишь слегка уступала Маркони в размерах, двигалась она легко… если забыть, что это была легкость летящего на вас шкафа, – Елизавета Николаевна приказала о вас позаботиться.

Смотрела добродушно, но взгляд был острым, проницательным…

– От кого? – устраиваясь напротив Сэма, уточнила я. Не у него, у нее.

– Пирожные от господина Сванетти, – не разочаровала меня Света. – Цветы от князя Северова.

– Становится традицией, – рассматривая почти прозрачные бледно-розовые лепестки, мило улыбнулась я Самюэлю. Все его недовольство было направлено на меня. – Интересно, им уже известно о наших ночных приключениях?

– Вряд ли, – качнул головой Сэм, слегка приободрившись. – Реакция не та.

Думала я над его словами недолго. Сэм был прав. Узнай Николас о случившемся, был бы уже здесь. И не он один… Князь оставался для меня большим знаком вопроса, но что-то подсказывало – этот из тех, кто больше делает, чем говорит. Ну а какие действия в таких ситуациях…

Дойдя до этой мысли, жалобно посмотрела на Самюэля. Тот ответил понимающим взглядом, оценивая Северова с этих же позиций.

– Поспорим?

– На время? – тут же встрепенулся Сэм. – Что ставишь?

– Что? – задумалась я. – Кинжал, который привезла из Мархаша.

– Тот, который тебе совсем не нравится? – ухмыльнулся Самюэль.

Говорить о том, что он приглянулся самому Сэму, я не стала, просто кивнула.

История с тем кинжалом вышла странная.

Мархаш был второй, малой столицей султаната Изаир. Четыре дня пути от границ Аркара и все по пустыне. От одного оазиса к другому…

• Предыдущая
• 16/19
• Следующая