Владыка морей - Сальгари Эмилио - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

Сандакан словно онемел. Действительно, он мог ожидать всего, но только не этого.

— Итак, Суйод-хан имел семью, имел сына! — промолвил он наконец, справившись с волнением.

— Да. И надо отдать справедливость этому потомку Индийского Тигра, мощь которого сокрушил некогда ты, Малайский Тигр: он достоин своего отца. Он хитер, дьявольски изворотлив, предприимчив. И он поклялся отомстить тебе за своего отца. И как видишь, им уже достигнуто многое: вспомни, что Тремаль-Наик находится в его руках. Вспомни, что мы — лишенные крова беглецы.

Сандакан метался по каюте, как тигр по тесной клетке.

Успокоившись и обдумав свое положение, Сандакан решил отправить в Амбонг всю уцелевшую флотилию небольших парусников, искать гостеприимства у старых друзей и соплеменников. В самом деле, вести на буксире все эти лодки «Небраска» не могла, а сами они, понятно, не могли следовать за пароходом. Оставалась только быстроходная и хорошо вооруженная бригантина, которая могла оказать «Небраске» содействие.

Закончив делиться новостями, друзья покинули каюту, в которой шел приведенный выше разговор, и вышли на палубу. На горизонте уже виднелись силуэты горных цепей Лабуана.

Глубокой ночью «Небраска» остановилась в полумиле от берега, против того самого места, где были высажены два калифорнийца, получившие поручение разведать о местонахождении Тремаль-Наика.

Ни на флотилии Сандакана, ни на пароходе не зажигали огней, чтобы преждевременно не обратить внимание на прибытие экспедиции канонерок побережного плавания и других сторожевых судов.

Некоторое время спустя с берега поднялась в небо зеленая звезда.

— Это сигнал! — сказал капитан Брайан. — Мои молодцы не потеряли даром времени в тавернах Виктории.

На поданный сигнал «Небраска» ответила таким же.

В томительном ожидании прошло еще несколько минут, и вот от берега отделилась лодка и стала приближаться, оставляя после себя блестящую фосфорическую полосу. Это были американцы-разведчики. Им спустили трап, и они поднялись на палубу.

— Нам удалось узнать все, что нужно! — начал свой доклад один из разведчиков. — У одного матроса американца, который был на нападавшем паровом баркасе, я выпытал все.

— Баркас останавливался в Лабуане? — спросил португалец.

— Только на несколько минут, чтобы возобновить запасы угля и высадить этого самого американца. Ему пулей раздробило плечо. По его словам, пленников на баркасе было семеро: индус, его дочь и пятеро малайцев.

— И куда их увезли?

— В Редианг, маленький форт на Самбулу.

— Саравакский султанат! — воскликнул Сандакан. — Значит, это дело рук раджи Саравака?!

— Нет, сэр! Наш знакомец сказал нам, что человек, который взял в плен ваших друзей, называет себя «Повелителем морей» и пользуется поддержкой губернатора Лабуана и раджи Саравака.

— Кто такой этот интересный субъект со столь громким титулом?

— Американец его ни разу не видел и ничего о нем не знает. Но он передавал как несомненный факт, что Повелитель Морей — очень могущественная персона и личный друг раджи Саравака.

— Синдия, сын Суйод-хана! — промолвил Сандакан после короткого молчания.

Затем Сандакан обратился к капитану Брайану со словами:

— Вы изъявили желание высадиться здесь, не так ли?

— Да, сэр. Если вас не затруднит отпустить меня и моих людей, то мы готовы покинуть судно.

— Вы не боитесь неприятностей со стороны англичан после того,

что сделали?

— Здесь меня никто не знает, и, кроме того, я американский подданный, которого англичане не решатся тронуть. Я придумаю какую-нибудь историю, чтобы объяснить свое присутствие на лабуанском берегу, хотя бы, например, крушение, постигшее меня в открытом море, нападение на мое судно пиратов Борнео или что-нибудь в этом роде. Обо мне не беспокойтесь.

— Не согласитесь ли вы оказать мне очень важную услугу? Я передам вам одно письмо, которое вы сбережете и по прибытии в Лабуан опустите в почтовый ящик.

— Чистые пустяки сделать это. Конечно, давайте письмо, сэр.

— Оно будет адресовано английскому губернатору Лабуана.

— Мне все равно. Хоть самой королеве Виктории.

— В нем будет содержаться известие об объявлении войны.

— Я так и знал, сэр. Но опять-таки меня содержание письма не касается.

— Янес! — сказал Сандакан, обращаясь к своему другу. — Съезди, друг, на бригантину, возьми из моей кассы тысячу фунтов стерлингов и собственноручно раздай экипажу, покидающему этот пароход, в награду за их работу. Распорядись также приготовить все для того, чтобы бравых моряков высадить на берег. Я же пока пойду в каюту и составлю мое послание английскому губернатору.

— Ладно. Вот только закурю сигару! — отозвался Янес. Потом добавил озабоченным тоном: — Кстати, надеюсь, ты спас мои старые, выдержанные сигары с Мопрачема?

— Твои сигары? Ах, да… Иди же, иди. Твое сокровище спасено, конечно, в первую очередь. Ты найдешь сигары на борту бригантины.

Когда Сандакан, закончив составление письма, вернулся на палубу, американский экипаж встретил его с энтузиазмом, выражая благодарность за щедрую награду, на которую никто из этих бедняков никогда не рассчитывал.

Сандакан жестом прервал эти изъявления благодарности, затем собрал вокруг себя командиров своих бригантин и прао, а также большую часть старых бойцов Мопрачема и перед ними прочитал громко и отчетливо:

Мы, Сандакан, именуемый Малайским Тигром, принц страны Голубого озера, и Янес де Гомейра, законные обладатели острова Мопрачем, объявляем господину губернатору Лабуана, что с сего числа мы находимся в состоянии войны с раджой Саравака, с человеком, пользующимся покровительством Англии и называющим себя "Повелителем морей», и, наконец, с самой Англией, его покровительницей.

На борту «Властителя океана». 24 мая 1868 года.

Сандакан, Янес де Гомейра.

Зловещим шепотом прокатилось по рядам людей Сандакана:

— Война! Не на жизнь, а на смерть! За Сандакана! За Мопрачем, наше вольное гнездо! На поработителей Малайзии!

Они не кричали: берег был слишком близко, и каждый понимал, как опасно преждевременно выдать свое присутствие врагам. Будь это на вольном просторе океана, могучий и хищный крик прокатился бы по волнам. Но теперь раздавался только шепот:

— Война! Вперед, за Мопрачем, за свободу!

Капитан Брайан подошел к Сандакану попрощаться, пожать ему в последний раз руку.

— Мистер Сандакан! — сказал он, тряся руку Малайского Тигра. — Желаю вам полного успеха, сэр. От души желаю, чтобы вы задали Джону Булю23 порядочный урок. И жалею только об одном — что не имею возможности остаться с вами.

— Спасибо за пожелания! — ответил Сандакан.

С этими словами он подал Брайану великолепный драгоценный перстень.

Спрятав полученный подарок, американец снова уцепился за руку Сандакана.

— Прощайте же, сэр. За превосходные качества этого судна я беру на себя полное ручательство. Пушки не имеют соперников. Но позвольте мне дать вам один совет?

— Слушаю! — ответил не без удивления Сандакан.

— Угольные ямы этого парохода огромны. Но все же в них не может поместиться запаса больше, чем на месяц. Старайтесь поэтому пользоваться всегда, как только представляется малейшая возможность, парусами. Ведь если вы действительно объявите войну, все голландские порты, а также гавани султаната Бруней24, держа нейтралитет, перестанут давать вам уголь и окажутся вообще закрытыми для вас.

— Я уже подумал об этом! — сказал Сандакан.

— Позвольте посоветовать вам еще, сэр? — продолжал американец.

— Говорите.

— Прежде чем весть о войне разнесется вокруг, пошлите свою бригантину в какую-нибудь гавань Брунея, где она еще без труда запасется углем. Затем в каком-нибудь пустынном месте бухты на берегах Саравака назначьте встречу и перегрузите в свои бункеры этот уголь. Иначе вы рискуете в самый напряженный момент войны оказаться в беспомощном положении. Помните, что для вас уголь, пожалуй, дороже пороха.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая