Владыка морей - Сальгари Эмилио - Страница 62

• Предыдущая
• 62/63
• Следующая

— Подумайте еще раз! — сказал Сандакан. Но девушки не отвечали.

— Передать наше решение! — распорядился Сандакан.

— Они опять что-то сигнализируют! — отметил подъем новых флагов Янес.

Действительно, почти одновременно на грот-мачтах крейсеров взвились черные флаги. Когда утренний бриз, подхватив полотнища, вытянул их, крик вырвался из груди Сандакана и его друзей.

— Знамя тутов! Туги!

В самом деле, над крейсерами врага веяли зловещие знамена тутов. На черном фоне — желтый крут, а в нем — странная, фантастическая фигура с четырьмя руками.

— Огонь из всех орудий! — загремел металлический голос Сандакана. И «Властитель океана» оделся в облако порохового дыма, а на суда его противников понесся град снарядов.

Неприятель отвечал таким же ужасным огнем. Его снаряды с завидной точностью громили не палубу крейсера, не броневую капитанскую рубку, куда ушли с палубы, уводя с собой обеих девушек, Янес, Сандакан и Тремаль-Наик, а исключительно борта «Властителя океана». Казалось, на судах врага был отдан свято соблюдавшийся приказ щадить броневую рубку «Властителя океана» — последнее убежище Малайского Тигра и его друзей.

Трудно описать, что творилось на сражающихся кораблях. Но, конечно, уже по истечении очень короткого времени стал выясняться результат колоссального перевеса сил со стороны нападающих: «Властитель океана» был буквально засыпан градом снарядов. Броневые башни орудий на носу и на Корме больше всего подверглись обстрелу. Ядра громили их и бились о жадно высунувшиеся дула пушек, калеча орудия. А скоро и сами броневые башни оказались уничтоженными, так что кормовые и носовые орудия уже перестали вращаться, а потом окончательно смолкли, потому что были совершенно разрушены, а их канониры перебиты. Все судно мало-помалу превращалось в колоссальный плавучий гроб. Смерть царила и на палубе, кося последних, еще уцелевших боевых товарищей Сандакана, его вольнолюбивых малайцев, — и в кочегарке, и в трюме, и у защищенных броневыми щитами орудий мелкого калибра на боевых марсах.

Но она не касалась своей костлявой рукой укрывшихся в капитанской броневой рубке людей. И они сидели там, бледные, молчаливые, но не запуганные близостью гибели.

Немного нервничал только Янес, да и то по особой причине: он все шарил по своим карманам. И вот под грохот выстрелов, добивавших несчастное судно, он вдруг вскочил с криком радости: где-то отыскалась еще одна, действительно последняя сигара. Закурив ее, он промолвил довольным тоном, обнимая робко прижавшуюся к нему Сураму.

— А теперь, дитя, мы можем и умереть! Тебе не страшно?

— Нет, господин мой! — отозвалась девушка.

В это мгновение страшный толчок всколыхнул судно, подбросив его на целый метр. Оглушительный грохот пронесся в воздухе. Затем послышались отчаянные крики. И, пробравшись сквозь груду обломков, засыпавших палубу «Властителя океана», в рубку вбежал бледный, как полотно, Харвард.

— Спасайтесь! — крикнул он. — Все кончено. Судно сейчас затонет. Нас подорвали торпедой. Но еще уцелело несколько шлюпок. Может быть, нам удастся уйти.

— Тремаль-Наик! Бери девушек, уходи! — скомандовал Сандакан. Дарма лежала в глубоком обмороке. Сураму с трудом оторвал от себя Янес. Девушек снесли с палубы тонувшего крейсера в шлюпку, в которой уже сидели Каммамури и четверо гребцов, и суденышко оттолкнулось от борта горящего «Властителя океана».

— Господин мой! — донесся отчаянный крик Сурамы. Но Янес не отвечал.

— Кстати, — сказал он, — и моя сигара докурена. Знаешь что, Сандакан? А ведь мы таки пожили, черт возьми, недурно? Правда? И, право же, я только теперь убедился, что умирать совсем не страшно…

— Спасутся ли наши? — не отвечая на слова португальца, сказал Сандакан.

— Спасутся! — заметил Янес, показывая на спешившие к тонущему судну шлюпки неприятельских крейсеров. На первой из них, ближайшей к крейсеру Сандакана, был виден сэр Морленд, который махал белым платком.

— Бросайтесь, бросайтесь в воду! — кричал со шлюпки Тремаль-Наик, глаза которого были полны слез. Но Сандакан и Янес отрицательно махнули ему рукой и оба улыбнулись горькой улыбкой.

«Властитель океана» погрузился в воду, но не лег на бок: он тонул, держась прямо и гордо.

Красный флаг Мопрачема с изображением головы тигра готовился погрузиться в бездну. Уверенным движением руки Сандакан сорвал его с древка и положил себе на грудь.

— Мое знамя не достанется врагам. Оно умрет вместе со мной! — сказал он.

Около сотни человек экипажа «Властителя океана», по большей части покрытых ранами, лишенных возможности сражаться, толпились на палубе около своего вождя. Только американцы-канониры, чудом уцелевшие от бойни, решились покинуть тонущее судно. Это были наемники, они честно выполняли свой долг, пока было можно сражаться, но умирать они не хотели. Сандакан с холодной улыбкой смотрел им вслед. Он не осуждал их…

Волны начали как бы робко и нерешительно пробиваться на палубу. Янес затянулся еще раз и швырнул сигару через борт.

— Иди, ожидай меня там, на дне! — пробормотал он. Казалось, что судно сейчас погрузится в бездну. Но вдруг оно вздрогнуло и остановилось, не качаясь. Оно было занесено течением на песчаную отмель Верной и теперь уже не могло затонуть. Его палуба почти целиком осталась над водой.

В это мгновение к борту крейсера подлетели первые шлюпки неприятеля, переполненные вооруженными людьми. Но среди них была и вернувшаяся шлюпка с Дармой и Сурамой. Обе девушки рвались к тем, кто был осужден на гибель.

Сандакан оглянулся. Взгляд его остановился с мрачным, угрожающим выражением на гибкой, стройной фигуре сэра Морленда, поднимавшегося на палубу «Властителя океана».

— Смерть не хочет просто так взять нас, друг! — сказал Сандакан, обращаясь к Янесу. — Посланец Суйод-хана, милейший сэр Морленд, кажется, доставит нам возможность умереть, сражаясь.

С этими словами Сандакан, положив руку на эфес своего великолепного ятагана, тронулся навстречу Морленду, окруженному сопровождавшими его солдатами с английских судов.

— Привет вам! — сказал сэр Морленд. — Я хочу сказать только несколько слов. Выслушайте меня.

— Говорите, чего вы хотите от нас и во имя чего вы нарушаете наш предсмертный покой! — ответил Сандакан.

— Во имя жизни, может быть! — ответил сэр Морленд.

Потом он круто обернулся и схватил за руку Дарму, появившуюся на палубе рядом с Тремаль-Наиком. Сурама тем временем стрелой бросилась к Янесу и обвила его шею обеими руками, замерев на груди португальца.

Деряба Дарму за руку, Морленд обратился сначала к Тремаль-Наику.

— Я люблю эту девушку и знаю — она любит меня. Скажите же одно слово — и да будет мир между вами и сыном Суйод-хана.

— Каким образом? — спросили одновременно Тремаль-Наик и Сандакан.

— Отдайте ее в жены сыну Суйод-хана.

— Сыну Суйод-хана? — воскликнул Сандакан.

— Да, мне, потому что моим отцом был Суйод-хан, и он завещал мне отомстить вам, но я уже не чувствую ненависти, я люблю, и ради этой девушки я прошу вас о мире.

— Да будет мир! — ответил Сандакан, снимая руку с эфеса ятагана.

— Да будет мир! — откликнулись толпившиеся вокруг него последние «дети Мопрачема».

— Мои суда ждут вас! — обратился к ним Морленд. — Они только плавали под английским знаменем, но это мои корабли. Это уголок моей родины Индии, и индусы — братья малайцев. Вы ступите на палубу моих кораблей не как пленники, а как гости. Вы войдете как бы в мое жилище.

• Предыдущая
• 62/63
• Следующая