Моя бабушка курит трубку (сборник) - Сукачёв Гарик - Страница 17
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
17
1975-й
Забыто слово,
Забыта фраза.
Забыто много.
Но только, чу…
Я вижу снова
Два серых глаза
И школьный парк,
И каланчу.
В подъезде дома
Был подоконник.
Этаж второй,
А лифта нет.
Окурок курит
Косматый дворник.
Вид на помойку,
Шестнадцать лет.
Рай
(Тема к к/ф «Затерянный в Сибири»)
Рай – это лай собак.
Рай – это только страх.
А в зажатых ладонях
Снег не станет водой,
Он превратится в кровь.
И в Великую реку
Ручьями вольются
Наша Ненависть и Любовь,
Получив свой Рай.
Ты видишь, метели метут.
Ты слышишь: ветер, ветер, ветер!
Это наши души
Отчаянно ищут свой край.
Великий Господь, услышь наш голос,
Ведь мы твои дети, дети, дети.
Дай нам своей любви,
Хоть немного дай.
Подари нам Рай.
Сердце – не камень,
Это вулкан.
А глаза – это льдины,
Но только весной.
Вечные грешники катят свой камень вверх.
Вверх!
И хотя наша кровь
Никогда не станет
Водой или травой.
Но, Господи праведный,
Помилуй и спаси нас всех.
Подари нам Рай.
Розовый след на белой дороге
В городе пахнет разлукой, и падает снег.
Ветер гоняет обрывки афиш и газет.
Значит, будет зима.
Ровно две тысячи лет
Будет снег, будет снег, будет снег.
Белые хлопья
Небо в лохмотья
И на клочки разорвут,
Ветры прольются
И отзовутся пургой.
Ровно две тысячи лет
Будет лежать белый плед.
Но пройдешь,
Будет след, будет след.
У-уу-уу-уу, на белой дороге.
А-аа-аа-аа, розовый след.
У-уу-уу-уу, а на белой дороге
Останется только розовый след.
Дай твои плечи.
Вечер так вечен и бел.
Желтые фары такси
Разрезают метель.
Это странное слово: «Пока!»
В свете мелькнет рука,
И опять
Только снег, только снег
У-уу-уу-уу, на белой дороге.
А-аа-аа-аа, розовый след.
У-уу-уу-уу, а на белой дороге
Останется только розовый след.
«Где этот край?..»
Где этот край?
Нам его не купить и не продать.
Где этот край?
Нам его не найти и не потерять.
Видишь, небо горит.
Это день предвещает закат.
Слышишь, сердце болит.
Но кто же, кто виноват?
… Я оставлен тобой.
Я знаю слова.
Я умею слагать их в стихи.
Но степная трава
Не захочет поддаться движенью руки.
И никогда, даже во сне,
Не наступит покой.
Кто виноват?
Может быть, ты.
Может быть, я.
Может быть, мы?..
Но я оставлен тобой.
Что-то не так…
Что-то не то…
Что-то не там…
Что-то не тут…
Может быть?.. Нет!
Может быть?.. Да!
Может быть, лгут!
Будет весна,
Утро новый подарит рассвет:
Но никогда, уже никогда, совсем никогда
Я не узнаю ответ:
Почему я оставлен тобой?
Эксгибиционист
Этот мужчина живет напротив.
Он любит женщин, которые спят.
И если он днем – инженер на заводе,
То ночью он – законченный сэксопат.
Он – эксгибиционист!
Он – маньяк!
Включив «Спидолу» и взяв бинокль,
Садится на стул и, открыв окно,
Он хочет анфас, он хочет профиль,
Он хочет женщину, пока темно.
Он – эксгибиционист!
Он – маньяк!
Он нервно курит, сжигая губы,
И фокусируя свой микромир,
Он запускает свои флюиды
В ночной переполненный эфир.
Он – эксгибиционист! Он – маньяк!
Боль
Неужели все умерло?
Неужели все умерло.
Но земля не остыла
Еще от шагов,
Не увяли слова,
Наши запахи в сумерках
Льются тонкими струями
Теплых ветров.
Отпусти меня, боль,
Отпусти.
Что же стало, скажи?
Что случилось?
Ответь мне.
Тени страшных стрекоз
Все парят, все парят.
То ли бабы ревут
Или звери, иль дети,
Или это опять
По кому-то звонят.
Мы совсем почернели.
Превратились в сухие деревья.
Выход снова не найден,
Потому что не найден вход.
Я хотел бы уснуть,
Чтобы больше не бредить.
Я хочу рассмеяться,
Увидев новый восход.
Отпусти меня, боль, отпусти.
17
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
