Моя бабушка курит трубку (сборник) - Сукачёв Гарик - Страница 23
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
23
Коля «Огонек»
Из пятидесяти пяти – тридцать лет отсидки,
Вот кумекай да смекай, в чем твоя лафа.
Но в голенище сапога – набраная финка,
И блатной авторитет жив еще пока.
Но мы ж его учили, мы ж его просили:
«Уходи в завязку, Коля, Коля, ты уже дедок.
У тебя же просто не осталось творческого роста,
И погоришь по мелочи ты, Коля Огонек».
Но Коля с детства строгий, Коля двинул ноги
По центральной площади, где большой вокзал.
И в мужском сортире импортный мобильник,
Просто вынув набраную финку, взял и отобрал.
Но мы ж его просили, мы же говорили:
«Уходи в завязку, Коля, Коля, ты уже дедок.
У тебя же просто никакого творческого роста,
И погоришь по мелочи ты, Коля Огонек.»
Не сфартило Коле мобильнуть на волю —
Выперлась с каптерки вдруг бабулька – божий василек.
С шайкою и шваброй, и с больной подагрой,
Но бабка смело засвистела в ментовской свисток.
Но мы ж его просили, как мы говорили:
«Уходи в завязку, Коля, Коля, ты уже дедок.
У тебя же просто никакого творческого роста,
И погоришь по мелочи ты, Коля Огонек.»
ПМГ, наручники, ноют ноги-рученьки,
АКМ к башке прижатый холодит висок.
Понятые-дворники, потерпевший скромненький,
Так сгорел-пропал навеки Коля Огонек.
С ним недолго ботали ментовскими ботами,
И сгорел-пропал навеки Коля Огонек.
Но как мы говорили, как его просили:
«Уходи, уходи в завязку, Коля, Коля, ты уже дедок.
У тебя же просто не осталось творческого роста,»
И погорел на мелочи наш Коля Огонек».
Сколько был я зол
(карама)
Но сколько был я зол, сколько был не прав,
Сколько истоптал я по пьянке трав.
Сколько слез пролил, сколько слов забыл,
Сколько надурил, сколько натворил.
Хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня, не возьмешь меня.
Хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня и не возьмешь меня.
Ты не ходил со мной, хоть зову с собой.
Не люби меня, хоть прошу любить —
Ведь я сам себе и не сват и не брат,
Очень часто я сам себе не рад.
Хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня, не возьмешь меня.
Да хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня и не возьмешь меня.
Не проси меня – не допросишься,
Не носи даров – не наносишься,
Не смотри в глаза – тебе в них пропасть,
Будешь плакать по мне, будешь ночью звать.
Хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня, не возьмешь меня.
Да хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня и не возьмешь меня.
Так не зови меня – я же не приду,
Ты привяжи меня – я все равно сбегу,
Ты ударь меня – я рассмеюсь в ответ,
Уродился я уж таким на свет.
Хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня и не возьмешь меня.
Да хоть ты режь меня, хоть ты ешь меня —
Не поймешь меня и не возьмешь меня.
Хоть ты режь, хоть ты ешь —
Не поймешь и не возьмешь
Хоть ты ешь, хоть ты режь —
Не поймешь и не возьмешь меня.
Сре-тен-ка
Я бегу через окна забитых домов,
Через плесень дворов, сквозь пыль переулков,
Я бегу сквозь трясины пророков и снов
Через жесть гаражей и пеплы окурков,
Через граффити – все на зеро!
Сквозь взгляд невпопад, сквозь шелесты платьев
Я бегу сквозь нож под ребро
Сквозь до боли шальные и злые объятья
Сре-тен-ка, сре-тен-ка, сре-тен-ка, а-а-а…
Сре-тен-ка, сре-тен-ка,
Мой маленький и ласковый зверь, сретенка…
Я бегу сквозь дурную, ненужную смерть
В луже бурой мочи под лестничной клеткой
Я бегу сквозь кору тополей
Через перья синицы, сидящей на ветке,
Через чьи-то следы на песке,
Сквозь опоры мостов, сквозь игольное ушко
Я бегу через что-то еще
И мне душно, мне душно, мне душно, мне душно.
Сре-тен-ка, сре-тен-ка, а-а… сре-тен-ка…
Сре-тен-ка, сре-тен-ка,
Мой ласковый и нежный зверь…
Я бегу сквозь свистки постовых,
Сквозь палатки газет, сквозь игральные фишки,
Я бегу сквозь асфальт мостовых,
Сквозь морщины старух, сквозь рекламные вспышки.
Я бегу сквозь притихший партер,
Сквозь закрытый web-сайт, сквозь гудок телефона.
Я бегу сквозь кошку в траве
Прямо в дыры озона, в дыры озона,
Сре-тен-ка, сре… а-а… сре-тен-ка-ка… сретенка
Сре-тен-ка, сре-тен-ка,
Мой ласковый и нежный зверь…
Сре-тен-ка, сре-тен-ка, сре-тен-ка, ка-ка-ка…
Сре-тен-ка, сре-тен-ка…
Сре-тен-ка, ааааа…
Трусики «бобо»
Каждый вечер одно и то же,
Все тот-же какао, все в той же чашке.
Все те же в коробке спицы, клубочки,
Те же на полке в горшочке цветочки,
Как бы ромашки, но не ромашки.
Белые слоники, желтые рыбки,
Все в той же пятилитровой банке
Медная лампа под антикварку,
Все та же тахта в начес наизнанку
Та же пижама в тюремную клетку
И тапки, дурацкие тапки.
Хватит, хватит, хватит, хватит, хватит…
Я помню эти трусики, трусики «бобо»
С красными бантиками по бокам
С синей резиночкой, нежной резиночкой
Под ней был ажурный шелковый кант.
Они так похожи на мои морщины,
На мой дряблый живот или на анурез.
На мой целлюлит и мою отдышку
Мою мерзкую похоть при слове: «Секс,
Секс, секс, секс!!!»
Хватит, хватит, хватит, хватит, хватит…
На столе лежит нож с эбонитовой ручкой,
Ты режешь им хлеб, но лучше себя б.
На столе пузырек, в нем твоя валерьянка.
Но я налью в него завтра крысиный яд.
И твои драные трусы с надписью «бобо»
С когда-то красными бантами по бокам
И мои потные руки, поганые руки
Тянутся к этим поганым трусам
Хватит, хватит, хватит, хватит!!!
Хватит, хватит, хватит, хватит!!!
Хватит, хватит, хватит, хватит!!!
Хватит, хватит, хватит, хватит!!!
Хватит, хва-хва-хватит! Хватит, хватит, хватит!
23
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая
