Русский код развития - Нарочницкая Наталия Алексеевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

Мне пришлось наблюдать в Парламентской Ассамблее Совета Европы, как лорд Джад, член Палаты лордов и социалист, выступал в роли довольно комичного подражателя Пальмерстона, создавая «чеченские комитеты» подобно тому, как Пальмерстон создавал «черкесские комитеты» на Парижском конгрессе 1856 года. Вступая в НАТО, Венгрия, Польша и Чехия вновь отдаляются от России. Но возвращаются они не столько в свою «латинскую» Европу, не в «неогабсбургский» ареал, а попадают в конфигурацию под американской эгидой, смысл которой сегодня в установлении контроля над будущим всей Европы, а если Россия бы не возродилась, то и всей Евразии.

Папа Иоанн Павел II, назвавший только украинцев наследниками святого Владимира, стал упорно насаждать католические епархии на территории России, похоже, вознамерившись реализовать замысел Папы Урбана VIII, который вскоре после Брестской Унии 1596 года воззвал: «О мои русины! Через вас-то я надеюсь достигнуть Востока».

Борьба за контроль над природными ресурсами, а также наземными и морскими подступами к ним по прежнему остается основной причиной передела мира. Именно поэтому Запад в настоящее время пытается вытеснить Россию на северо-восток Евразии, подальше от морей, перекрыв ей доступ к району Средиземного, Черного и Каспийского морей и отрезав её от коммуникаций.

Это пространство является северной границей мирового энергетического эллипса, который включает в себя Аравийский полуостров, Ирак и Иран, Персидский залив, Кавказ и замыкается в Афганистане. Южная дуга начинается в Средиземном море и Босфоре. Она соединяет англосаксонские позиции в Турции и достигает Афганистана, проходя через Персидский залив и Пакистан. Афганистан стал протекторатом, а другое препятствие - Ирак, этот «Карфаген» Персидского залива, - должен был быть уничтожен. Теперь очередь за Ираном. Северная дуга эллипса проходит через Украину, Молдавию и Кавказ, Грузию.

Чтобы осуществить контроль, нужно чтобы и территории, расположенные между Балтийским и Черным морями, вошли в атлантическую сферу влияния. Михаил Саакашвили, президент Грузии и «величайший демократ» всех времен, агрессия, авантюра которого стоила жизни тысяч человек, получает полную поддержку Соединенных Штатов, в то время как Белоруссия, которая является недостающим звеном этой цепи, подвергается поношениям. На Россию оказывается все возрастающее давление, чтобы вытеснить Черноморский флот из Севастополя. Евразийская стратегия Вашингтона направлена на достижение полного контроля над подступами к энергетическому эллипсу. Соединенные Штаты стремятся лишить существующие и потенциальные центры силы возможностей, определяющих влияние на будущее.

Конфликт в Чечне также служит достижению этих двух стратегических целей. Именно поэтому он был превращен в инструмент и составную часть глобального проекта. Мы наблюдали, как уголовный мятеж в Чечне выдавался за национально-освободительное движение и борьбу за права человека. Но, как известно, в последние века исламский импульс к экспансии всегда имел неисламского дирижера и направлялся на достижение определенных геополитических целей. Уже в 1835 году в Черном море Россией было арестовано британское судно Виксен (Лиса), выгружавшее оружие для черкесов.

В наши дни мы снова являемся свидетелями попыток англосаксов связать между собой все стратегически важные точки вдоль линии Средиземное море - Малая Азия - Персидский залив - Пакистан. В этих условиях постоянные сентенции об окончании холодной войны могут вызвать у историка лишь скепсис. Есть всего лишь два отличия международных отношений в XX веке от имперского прошлого, включая современное использование такого инструмента, как демократия. Они заключаются в беспрецедентной идеологической мотивации и удручающем пренебрежении этикой.

В годы соперничества пролетарской «egalite» с третьесословной «liberte», американские президенты и советские генеральные секретари, воспитанные на массовой культуре, а не на музыке Моцарта, были весьма далеки от этики дуэли международных отношений времен князя Меттерниха и князя Горчакова, и вместо горчаковского «la Russie se reveille)) показывали «Кузькину мать» и стиль Рэмбо. Похоже, за океаном мало что изменилось. При этом война в Корее, американское вторжение на Кубу и советское вторжение в Венгрию и Чехословакию вовсе не были чем-то новым в области международных отношений.

Новым было другое - невиданная идеологизация с обеих сторон, отождествление собственных интересов с вселенскими морально-этическими идеалами. В такой логике оппонент превращался во врага человечества. И коммунизм, и либерализм восходят к философии прогресса. Они провозглашают в качестве основных целей внешней политики не национальные интересы, а «пролетарский интернационализм», «счастье человечества» и «демократию». Как видно, и в XXI веке кое-кто хочет представить свой геополитический проект глобального управления через манихейскую призму борьбы добра со злом.

Современный крайний либерализм, выдаваемый за истину в последней инстанции для насаждения везде и повсюду, представляет собой некую попытку «теологизации» своего проекта. Создание глобального сверхобщества под единым управлением - это идея, которую в свое время проповедовал марксизм и до сих пор проповедует либерализм. Она представляется нам карикатурным отражением идеи метафизического Рима (translatio imperii), кочующего с Запада на Восток и с Востока обратно на свою родину - Запад!

Поразительно, как кузены - марксизм и либерализм - используют одинаковые выражения для осуждения своих врагов. Когда мы слышим, что «история движется к триумфу свободного рынка и демократии, а некоторые страны хотят остаться на обочине этой столбовой дороги», кажется, что это цитата из выступления Никиты Хрущева на съезде КПСС. Но эти слова были произнесены не Хрущевым, а Кондолизой Райс. Здесь мне опять придется высказать «политически некорректное» замечание. В настоящее время мы видим, что все преемственные векторы векового соперничества за выходы к морю и за ресурсы соединились с элементами «холодной войны», что напоминает религиозные войны.

Мы наблюдаем возврат к довестфальскому мышлению. Вестфальский договор 1648 года положил конец Тридцатилетней войне, которая велась по идеологическим и религиозным соображениям. Начиная с этого времени субъектом международного права стало национальное государство вне зависимости от формы правления, которая менялась в зависимости от национального выбора. Эпоха Просвещения сделала своей отправной точкой не только либеральную демократию, но и «суверенитет народа».

Международное публичное право основано на принципе абсолютной суверенности национального государства, которое не может быть первого или второго сорта, а его суверенитет не зависит от уровня его «цивилизованности». В Главе I Устава Организации Объединенных Наций - «Цели и принципы» - не содержится ни одной ссылки на какую-либо идеальную религиозно-философскую или социально-политическую систему. В ней даже не упоминается демократия в качестве цели, но делается упор на «суверенном равенстве» всех участников международных отношений, то есть республик и монархий, обществ религиозных и светских, секулярно-либеральных западного типа или иных.

С точки зрения международного права и Устава ООН все эти типы государства являются абсолютно равноправными, и ни одно из них не может быть определено в качестве прогрессивного или реакционного, высшего или низшего! В свое время еще И. Кант, сторонник республиканской идеи, тем не менее, утверждал, что «ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в вопрос правления и государственного устройства других государств».

Еще более актуальным сегодня на фоне «гуманитарных интервенций» является другое его положение: «Карательная война (bellum punitivum) между государствами немыслима, поскольку между ними нет отношения высшего к подчиненному». Видно, как современная идеология глобализма отрекается от своего основополагающего принципа эгалитарности и устанавливает именно отношения между нациями как «отношения высшего к подчиненному».

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая