Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде - Пыхалов Игорь Васильевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/43
- Следующая
Получив второе письмо Шолохова, Сталин тут же пишет Молотову:
«Вячеслав! Думаю, что надо удовлетворить просьбу Шолохова целиком, т. е. дать дополнительно вешенцам 80 ты[сяч] пудов и верхнедонцам 40 тыс[яч]. Дело это приняло>, как видно, «общенародную» огласку, и мы после всех допущенных там безобразий — можем только выиграть политически. Лишних 40–50 тыс[яч] пудов для нас значения не имеют; а для населения этих двух районов — имеет теперь решающее значение.
Итак, давай сейчас же голосовать (скажи Чернову).
Кроме того, нужно послать туда кого-либо (скажем, т. Шкирятова), выяснить дело и привлечь к ответу Овчинникова и всех других, натворивших безобразия. Это можно сделать завтра».[79]
Шолохову была отправлена телеграмма:
«Станица Вёшенская Вёшенского района Северо-Кавказского края.
Михаилу Шолохову.
Ваше второе письмо только что получил. Кроме отпущенных недавно сорока тысяч пудов ржи, отпускаем дополнительно для вешенцев восемьдесят тысяч пудов всего сто двадцать тысяч пудов. Верхне-Донскому району отпускаем сорок тысяч пудов. Надо было прислать ответ не письмом, а телеграммой. Получилась потеря времени.
23 апреля 1933 года вопрос о положении в Вёшенском районе рассматривался на заседании Политбюро. Для проверки сигнала решено было командировать М. Ф. Шкирятова — члена Партколлегии Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и коллегии наркомата Рабоче-крестьянской инспекции.[81]
Шкирятов находился в Вёшенском районе с 10 по 20 мая, а 28 мая 1933 года доложил Сталину об итогах проверки: «Результаты расследования перегибов в Вёшенском районе полностью подтвердили правильность письма тов. Шолохова». Он особо подчеркнул, что «незаконные репрессии применялись как к классово-враждебным элементам и к участникам хищений, злостно не выполняющим хлебозаготовки, но и без всякого разбора применялись и к преданным, активным и честным колхозникам».[82]
Доклад Шкирятова был заслушал на совещании у Сталина 2 июля 1933 года. Кроме Сталина, присутствовали Молотов, Каганович, Ворошилов, Шкирятов. Были приглашены Зимин, Овчинников, Плоткин, Пашинский, Шолохов.
4 июля 1933 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, в котором утверждалось, что «главная ответственность за перегибы, а именно за массовое изгнание колхозников из домов и запрещение другим колхозникам приютить на ночь изгнанных на улицу колхозников, — падает на крайком, который не принял своевременно мер для прекращения, не говоря уже о предупреждении, этих перегибов, и прежде всего — на второго секретаря крайкома т. Зимина, который, приехав в Вёшенский район и ознакомившись с творившимися там безобразиями, не только не обуздал т. Овчинникова, инициатора перегибов и районных работников — исполнителей воли т. Овчинникова, а наоборот, стал их накручивать и подстёгивать в духе дальнейшего проведения перегибов». Этим постановлением H.H. Зимин был снят с должности второго секретаря крайкома, а Овчинников — с поста секретаря Ростовского горкома.[83]
Но может быть, вождь советского народа реагировал только на письма известных людей, вроде того же Шолохова, и лишь в тех случаях, когда «дело получило общенародную огласку»?
«Уважаемый тов. Сталин!
Простите за смелость, но я решила написать Вам письмо. Я обращаюсь к Вам с просьбой, и только Вы, один Вы можете сделать это, вернее, простить моего мужа. В 1929 году он в пьяном виде сорвал Ваш портрет со стены, за это его привлекли к ответственности сроком на три года. Ему ещё осталось сидеть 1 год и 2 месяца, но он этого не вынесет, он болен, у него туберкулёз. Специальность его — слесарь, из рабочей семьи, никогда ни в каких контрреволюционных организациях не состоял. Ему 27 лет, его сгубила молодость, глупость, необдуманность; в этом он уже раскаивается тысячу раз.
Я прошу Вас, сократите ему срок или же замените принудительными работами. Он и так жестоко наказан, раньше, до этого, он был два года слепым, теперь тюрьма.
Я прошу Вас, простите ему, хотя бы ради детей. Не оставьте их без отца, они Вам будут вечно благодарны, умоляю Вас, не оставьте эту просьбу безрезультатной. Может, Вы найдёте хоть пять минут свободного времени сообщить ему что-нибудь утешительное — это наша на Вас последняя надежда.
Фамилия его Плескевич Никита Дмитриевич, сидит в г. Омске, статья 58, вернее, в Омской тюрьме.
Не забудьте нас, товарищ Сталин.
Простите ему, или же замените принудительными работами.
Следует заметить, что срывать портреты лидера государства — дело не только предосудительное, но и подсудное. Например, участник захвата здания Минздрава РФ 2 августа 2004 года Максим Громов, выкинувший из окна министерства портрет Путина, был осуждён к 5 годам лишения свободы, фактически отсидел 3 года.[85]
Казалось бы, кто такая Плескевич с её проблемами? Тем не менее, письмо возымело действие:
Новосибирск ПП ОГПУ Заковскому.
По приказанию тов. Ягода Плескевич Никиту Дмитриевича освободить тчк HP 13566 Буланов.
Секретарь коллегии ОГПУ
Часто простые люди и руководители организаций, не находя поддержки в решении конкретных вопросов в местных партийных, советских и хозяйственных органах, обращались за помощью прямо к Сталину. Например, зам. директора Абаконовской МТС Череповецкого района Николай Грибов 9 декабря 1937 года в своём письме сообщал:
«Наша МТС находится в прорыве. К ремонту ещё не приступили. Разобрано 6 тракторов. Отремонтированных нет. Об этом писали письмо райкому ВКП(6), райисполкому, Оргбюро при ЦК ВКП(6) в Вологде. Райком писал докладную Наркомзему. Ответа нет…
Нам надо отремонтировать 41 трактор (33 колёсных, 6 гусеничных и 2 пропашных)… Колхозы нуждаются в помощи МТС как в воздухе. Не сделать ремонта — это значит обречь МТС на гибель и оставить колхозы без машинной помощи.
Помощи на наши просьбы пока не видно, медлить нельзя, ибо опоздаем. Вот поэтому решил обратиться к Вам, Иосиф Виссарионович, за помощью. Прошу помочь вывезти МТС из тупика».
В результате деньги для МТС были выделены и тракторы отремонтированы.[87]
А вот письмо, написанное 13 января 1938 года ученицей одной из школ г. Вологды Тамарой Ершовой:
«Дорогой Иосиф Виссарионович, помогите нам. Мама работала 20 лет честной работницей, но сейчас её в горсовете сняли с работы и обвинили в том, что она работала у председателя секретарём, и должна была знать, что он враг народа. А мама этого не знала. Работники горсовета хотят сами себя оправдать, а на маму все врут, особенно Большаков и Попов, которые на маму сердятся давно. Не дают поступить никуда на работу, отобрали партийный билет, а для мамы партия всего дороже. Мама всё время плачет, не ест, не пьёт, не спит — всё плачет. А на меня всё это влияет, и я, пионерка, отличница, являюсь в школу расстроенная и вместо «отлично» получаю «плохо». Мама дома ничего не говорит, а токо плачет, а я знаю, что мама ни в чём не виновата. А на неё наврали и издеваются. Нам жить очень тяжело. Поэтому прошу вас, Иосиф Виссарионович, помочь маме устроиться на работу и чтобы горком партии разобрал дело и выдал маме билет. Мама всё плачет и говорит, что ей никто не хочет помочь, и я решила написать Вам, наш любимый Иосиф Виссарионович, я знаю, что Вы поможете маме, только на Вас и надежда. Помогите нам. Напишите скорей ответ».[88]
79
Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925–1936 гг. Сборник документов. М., 1995. С. 245–246.
80
Шолохов М. А. Письма. С. 132–133.
81
Письма И. В. Сталина В. М. Молотову… С.246.
82
Шолохов М. А. Письма. С. 133–134.
83
Шолохов М. А. Письма. С. 134.
84
Сойма В. М. Запрещённый Сталин. М., 2005. С. 13–14.
85
Радиостанция «Эхо Москвы». Программа «Разворот». 2008, 2 августа.
86
Сойма В. М. Запрещённый Сталин. М., 2005. С.14.
87
Цветков С. Н. Письма вологжан И. В. Сталину как источник изучения края (1924–1953 гг.) // Материалы научных чтений памяти Петра Андреевича Колесникова: Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 2000. С. 112–113.
88
Там же. С.111.
- Предыдущая
- 11/43
- Следующая
