Посланница ветра (СИ) - Касперович Алла Леонидовна - Страница 29

   - А где повитуха?

   - Роды раньше времени начались. Сосед за ней в ближайшее село поехал. Да только не успел...

   - Ясно, - я закатала рукава. - Принеси мне горячую воду и чистую простынь. А потом все вон. Все!

   - И я тоже? - подал голос Кузьмяк.

   - И ты тоже.

   - Но...

   - Молчать. Быстрее!

   Вскоре у меня было все необходимое, и я приступила к делу. Мне сейчас бы не помешала помощь фамильяра, но при родах, когда должно родиться дитя полукровки не должны присутствовать мужчины. Котов это тоже касается. Собственно, поэтому жене Зэлава и стало плохо.

   В первую очередь, я очертила круг вокруг постели роженицы. Затем рассыпала по углам комнаты порошок из фенхеля - чтобы отогнать злых духов, а в изголовье положила лавровый лист - он притупляет боль во время родов. Добавив в воду заговоренный порошок из смеси целебных трав, я подошла к роженице и прильнула губами к ее лбу. Боль прошла сквозь меня и растворилась. По крайней мере, ненадолго жене Зэлава станет легче.

   - Очнись! - приказала я, и женщина мгновенно открыла глаза.

   - Кто... Вы?

   - Тише. Я тебе помогу. Доверься мне.

   Через четыре часа и двадцать две минуты (как позже сообщил мне Кузьмяк) раздался пронзительный крик, возвещающий о начале новой жизни. Счастливый отец, не без помощи Рэя, отправился смотреть на своих чад. Кто бы мог подумать, что такая хрупкая женщина смогла выносить тройню. Молодые родители пообещали назвать одного мальчика в честь Рэя, а девочку в честь меня. От великодушного предложения фамильяра дать третьему мальчугану имя Кузьмяк они благоразумно отказались.

   Когда я передала Зэлаву прощальный подарок матери, мне показалось, что он больше обрадовался письму, лежавшему в ларце, нежели сокровищу. По красивому лицу мужчины градом текли слезы. Когда он успокоился, то пригласил нас на обед. Очень кстати.

   Вдоволь наевшись, мы развалились на лавках, сыто улыбаясь. Мирима, жена хозяина и их трое малышей отдыхали в своей комнате.

   - Вот, - сказал Зэлав, протягивая мне что-то. - В письме мама дала наказ отдать этот камень девушке, которая принесет ларец.

   - Что?

   - Теперь он Ваш. Так мама велела.

   Я взяла в руки небольшой ромбовидный камень цвета свежего липового меда. Раньше я таких не видела, хотя его форма мне что-то напоминала. Но что? Точно! Я достала из вещь-мешка серебряную плиту, которую мне дал Ахтарыч. Вот оно. Я вставила камень в центральное углубление. Идеально. Обратно достать его у меня не получилось - он приклеился намертво.

   - Что это? - спросил Рэй, внимательно наблюдая за моими действиями.

   - Пока не знаю. Но обязательно выясню.

   - Как?

   Лучше всего было бы обратиться к Вэру. Однако если он лично не пожелает меня видеть, то я его сама ни за что не смогу найти. Значит, остается только одно. И оно мне категорически не нравилось.

   - Мы идем в Университетский город.

ГЛАВА 10

   До Университетского города мы добирались несколько дней. И все это время меня не покидало ощущение, что за нами кто-то следит. Похоже, у меня начиналась мания преследования, потому что ни Кузьмяк, ни Рэй ничего подозрительного не заметили.

   Когда мы дошли до городских ворот, время давно перевалило за полночь. Кокетка-луна, словно стесняясь, прятала свое круглое личико за веером из кружевных облаков, лишь изредка выглядывая. Нежный ветерок приятно охлаждал после дневного зноя. Ночные певцы исполняли свои лучшие песни, шелест листвы успокаивал и убаюкивал. Романтика, в общем, если не считать того, что до утра нам придется просидеть под воротами, словно нашкодившим дворняжкам перед хозяйской дверью.

   Еще со студенческой поры я знала, что ворота нам никто не откроет, сколько ни проси. Ни деньги, ни мольбы делу тоже не помогут. Правила есть правила. Разумеется, студенты во все времена чихать на них хотели и давно уже обзавелись собственным лазом, через который я когда-то отсюда и сбежала. Но, к сожалению, Рэй через него не пролезет, поэтому пришлось разбить лагерь прямо под стенами Университетского города. Кузьмяк уснул мгновенно, а мы с Рэем устроились возле костра, держа в руках чаши с дымящимся ароматным отваром из целебных трав, которые я собрала еще в Гиблом лесу.

   - Кира, я все хотел у тебя спросить...

   - Мм?

   - Почему ты спишь не больше, чем два часа в сутки?

   Надо же. Заметил. А я-то была уверена, что хорошо притворяюсь. Я сделала глоток, чуть не опалив себе небо. Рассказать или не рассказать - вот в чем вопрос. Жаль, что под рукой нет ни одной ромашки. Вообще-то, вопреки распространенному заблуждению этот несчастный цветок никакого прямого отношения к гаданию не имеет. Но его ощипывание здорово успокаивает нервы.

   - Кира?

   Ладно. Убедил. Расскажу.

   - Понимаешь, - начала я, внимательно изучая уже полупустую чашу. - Когда мне исполнилось тринадцать, мне стали сниться кошмары. С каждым днем, а точнее с каждой ночью они становились все страшнее. Я была уверена, что сойду с ума. Я боялась ложиться спать, думая, что утром могу не проснуться.

   - О чем были твои сны?

   - Не помню, - я пожала плечами. - Это побочный эффект обряда, который провела моя наставница, чтобы помочь. Теперь я сплю без сновидений. Ровно два часа и ни секундой дольше.

   - Вот оно что...

   Я кивнула, не поднимая глаз на Рэя. Не могла же я ему рассказать, что сбежала со свадьбы не только потому, что очень не хотела замуж. Как говорила моя Наставница, за все в этой жизни нужно платить. И моей ценой за избавление от кошмаров стало то, что я не могу подолгу находиться на одном месте. Едва я слышу зов ветра, как сразу же отправляюсь в дорогу. И сопротивление бесполезно. Уже пробовала.

   Огонь уже начал догорать и я почувствовала, что у меня начали слипаться глаза. Я чувствовала, что Кузьмяк неотрывно на меня смотрит. Мы встретились взглядами, и я поняла, что он укоряет меня за то, что я не рассказала Рэю всю правду. А может, я все это себе придумала, и он просто недоволен тем, что ему досталось мало мяса. По его меркам, разумеется. В любом случае, я этого не узнаю, потому что котенок отвернулся и демонстративно захрапел. "Вот гаденыш", - подумала я, прежде чем провалиться в сон.

   Проснувшись, я обнаружила себя лежащей в объятиях Рэя. Он держал меня так нежно, словно мать, баюкающая свое дитя. Я попыталась встать, но мужчина только крепче прижал меня к себе, не давая выбраться. Прислушавшись, я поняла, что он спит. Я пыталась, так что вины за собой не чувствовала. Поэтому я поудобнее устроилась и, положив голову на грудь Рэя, стала слушать мерный стук его сердца. Так мы и лежали, пока я не услышала, как открываются ворота.

   - Рэй, - тихонько позвала я, погладив его по щеке тыльной стороной ладони.

   Мужчина медленно открыл глаза и уставился на меня. Проморгавшись, он произнес:

   - Прости.

   - За что?

   Он замялся.

   - За то... что... тебе пришлось спасть вот так.

   - Как?

   - Со мной...

   Я расхохоталась, и встрепенувшийся Кузьмяк тоже присоединился ко мне. Фамильяр спросонья не понимал, что происходит, но на всякий случай решил сделать то же самое, что и хозяйка.

   - Рэй, - мягко сказала я, беря его за руку. - Не говори глупости. Это я вообще должна тебя благодарить за то, что не дал мне замерзнуть ночью до смерти.

   Мужчина кивнул и, поднявшись на ноги, взъерошил мои волосы.

   - Эй! Моя прическа!

   - Какая прическа?

   - Вот именно!

   - Дети, перестаньте ссориться, - полностью проснувшись, сказал Кузьмяк. - Покормите, наконец, уже домашнее животное, пока оно не начало петь!

   На Рэя угроза не подействовала. А зря. Мой драгоценный звереныш был счастливым обладателем чрезвычайно громкого и высокого голоса и, к моему немалому сожалению, страдал полным отсутствием слуха -- чудовищное сочетание.