Разбойник - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 13

• Предыдущая
• 13/85
• Следующая

Сегодня вечером ноги и руки ослабли даже больше чем обычно. Отец Жерак с трудом натянул на себя коричневые одежды с красной повязкой, говорившей о его высоком положении настоятеля монастыря. Только что было получено известие о супружеской измене, и старый Берниввигар наверняка воспользуется своим правом вершить правосудие. Отец Жерак заранее представлял себе толпу любопытствующих зрителей, а за выражением лица самхаистского жреца Берниввигара ему не раз доводилось наблюдать в прошлом. Во время судилищ на нем читались удовлетворение и абсолютная, граничащая с жестокостью невозмутимость. Акт сурового наказания и готовность крестьян и самого правителя наблюдать за ним сводили на нет все перемены, происходившие в Хонсе стараниями церкви Святого Абеля.

Отец Жерак услышал легкий стук и скрип открываемой двери. Обернувшись, он увидел брата Бателейса и брата Реанду.

– Вы готовы идти, отец Жерак? – соответствующим ситуации мрачным голосом спросил Бателейс.

– Да, если только кто-то может быть готов к подобному зрелищу, – ответил Жерак и направился к двери.

– Самхаистское правосудие считается законным, – заметил Бателейс и пожал плечами.

На этот раз в его тоне не было слышно особого осуждения предстоящей церемонии.

– Женщина виновна, – довольно равнодушно добавил брат Реанду, и оба монаха с удивлением повернулись в его сторону.

Невысокий священник с коротко подстриженными черными волосами и крепким, хотя и небольшим телом потупился под их взглядами.

– Брат мой, наказание всегда должно соответствовать степени вины, – спокойно произнес отец Жерак. – В данном случае это соотношение провинности и кары было определено давным-давно, и не в наших силах изменить положение. Когда-нибудь, возможно, представится случай убедить правителя принять наши взгляды. А пока наш долг смиренно подчиняться существующим законам и благоразумно признавать их справедливость.

Жерак помолчал, обдумывая собственные слова.

– Но это нелегкая ноша, – добавил он.

По пути к ним присоединились еще четверо братьев, и все монахи покинули храм. К тому времени, когда они подошли к месту церемонии, перед древним Камнем Правосудия уже ярко горел костер.

– Постарайся не показывать своего удовольствия, даже если тебе понравится это зрелище, – напутствовал лорд Прайд своего сына.

Правитель лежал на перине из гусиного пуха в одной только ночной сорочке, доходившей ему до лодыжек, и выглядел совсем не так величаво, как обычно. Как раз сегодня лорд Прайд заболел, и теперь на его побледневшем лице выделялись запавшие глаза, обведенные темными кругами.

– Сегодня ночью ты представляешь власть в Прайде, – продолжал он. – Твое присутствие, по обычаям наших земель, придает законность всему происходящему.

Прайди, одетый в парадную военную форму, молча поклонился.

– Тебе ничего не придется делать, только подать знак Берниввигару начинать процесс, – пояснил лорд Прайд. – Займи свое место и сохраняй спокойствие; старый самхаист сам все сделает. Как ты понимаешь, такие события доставляют ему немалое наслаждение.

Сомнение промелькнуло в голове Прайди и тенью отразилось на его лице. Старый правитель не пропустил этого мгновения.

– Это наказание не является преступлением, оно не оплачено деньгами, – произнес Прайд.

Принц заглянул в лицо отца и кивнул.

– У самхаистов не так много возможностей в наши дни, – продолжал Прайд. – Их сильно потеснила церковь Святого Абеля, и теперь они удерживают крестьян только неминуемостью наказания за любой проступок по своим довольно жестоким законам. Прайд поднял руку и сжал локоть сына:

– Ты готов? Прайди тряхнул головой.

– Я не разочарую тебя, отец, – произнес он и снова поклонился.

Лорд Прайд жестом дал понять, что сын может покинуть его спальню.

Принц Прайди вышел из комнаты, миновал стоящего на посту в соседнем помещении стражника и задумался о предстоящей ночи. Развитие событий нетрудно было предугадать – обманутый муж поклялся, что застал жену в объятиях другого мужчины. По словам отца, роль самого Прайди была весьма незначительной, его присутствие только узаконивало расправу над преступниками. Принц вышел в теплоту летней ночи, едва осознавая, что с удовольствием потирает руки.

Что бы он ни почувствовал при виде предстоящего разбирательства, он определенно не останется равнодушным.

Добравшись до поляны с Камнем Правосудия, принц заметил, что монахи святого Абеля уже прибыли. Отец Жерак и еще несколько братьев собрались все вместе, многие из них молились, склонив головы и сложив руки перед грудью. Неподалеку от них стоял и советник отца Ренарк. Прайди было известно, что тот собирался прийти, хотя на этот раз он не представлял власть Прайд-тауна. Во всем, что касалось самхаистов, лорд Прайд не мог доверять объективности своего старого друга.

На поляне собрались и многие горожане, даже вместе с детьми. Поначалу это вызвало удивление принца, но потом он понял их намерения. Жестокое правосудие на очевидном примере демонстрировало необходимость соблюдения законов. Если детям показать подобное зрелище и как следует объяснить его смысл, они с меньшей вероятностью окажутся в той ситуации, как эта женщина.

Стражники расставили принесенные из замка стулья на левой стороне поляны, неподалеку от огромного плоского камня, используемого Берниввигаром в качестве трибуны. Как только принц опустился на стоявший впереди остальных стул, заняв место, предназначенное правителю, в толпе собравшихся раздались беспокойный шепот и бормотанье. Прайди встал и сделал шаг вперед.

– Лорд Прайд сегодня почувствовал себя больным, – громко произнес он, перекрывая гул голосов, а потом успокаивающе улыбнулся и хлопнул в ладоши, чтобы прекратить тревожные пересуды. – У него всего лишь желудочные колики, и ничего больше. На эту ночь лорд Прайд доверил мне стать голосом, глазами и ушами правителя.

В ответ раздались приветственные восклицания, и принц снова занял свое место, внезапно осознав важность этого ночного собрания. Он был несомненным наследником Прайда, поскольку до него у родителей родились две дочери. Ходили слухи о его сводных братьях, но их матерей лорд Прайд никогда не признавал законными супругами, следовательно, у них не было никаких прав на трон. Править надлежало Прайди, и он верил, что его черед наступит очень скоро. Слишком часто в последнее время он замечал слабость отца, когда тот заканчивал заниматься делами и удалялся в свои личные покои. Успехи на поле боя облегчали ему путь к власти, но и сегодняшнее событие имело не меньшее значение, и принц это понял. Люди Прайда должны были считать его не только своим защитником, но и судьей.

Только теперь ему стал ясен смысл предупреждения отца не показывать своих чувств во время предстоящей церемонии.

Ожидание длилось уже целый час, и толпа постепенно успокоилась и затихла. Костер, предназначенный предупредить всех о важности предстоящего события, прогорел, и теперь поляну заполняли неясные тени.

Наконец из леса по тропинке вышел высокий худой человек и направился к большому плоскому камню. Казалось, в отличие от отца Жерака и самого правителя Прайда, возраст нисколько не коснулся главного жреца самхаистов. Кроме того, Берниввигар был выше любого мужчины в Прайде, его рост составлял почти шесть с половиной футов. На его голове сохранилась густая, хотя и поседевшая шевелюра, а узкая бородка свисала до середины груди. По обычаю самхаистов жрец был одет в просторную рубаху зеленого цвета и открытые сандалии, сквозь которые просвечивали грязные пальцы и выкрашенные в красный цвет ногти. В руке он нес длинную дубовую палку, которая служила скорее оружием, чем тростью. На шее у него висело ожерелье из клыков диких зверей, которое пощелкивало всякий раз, когда он резко поворачивался, чтобы пронзительным взглядом выделить кого-то в толпе зрителей.

Берниввигар всего один раз взглянул в сторону принца, приветствовал его коротким наклоном головы, а потом повернулся к толпе и воздел руки над головой.

• Предыдущая
• 13/85
• Следующая