Братство спецназа - Самаров Сергей Васильевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/63
• Следующая

Сохатый недолго думая мысленно прокрутил другой вариант, но своими соображениями с Хавьером делиться не стал. Не тот это человек…

– Соглашусь. Но одно условие. Только если ты найдешь мне этого Седого. Я не люблю, когда меня знают много людей. Он – явно лишний.

– Постараюсь. Это, как понимаешь, и в моих интересах. Сегодня же потороплю ребят.

Дым Дымыч кивнул.

– А кто интересует Саида?

– Один бизнесмен. Представляет какой-то западный фармацевтический концерн. Лекарствами торгует. Гагарин Виктор Юрьевич. Не слышал о таком?

Только тренированная воля помогла Сохатому не вздрогнуть. А вздрогнуть было от чего. И даже желание появилось стакан водки себе налить, но он удержался.

– Не слышал.

– Так по рукам?

– По деньгам…

Оленин только успел вернуться с обеда, когда дежурный, нервничая, сообщил, что его срочно вызывает заместитель прокурора. Дважды уже звонил. Нервы после утреннего звонка Седого расшалились, и почему-то Николай Сергеевич вообразил, что разговор обязательно будет идти о том, что он знаком с Сохатым. Мало ли кому еще стучит Седой…

Разговор пошел не о Сохатом, а о Толстяке, дела о покушениях на которого Оленин расследовал. Толстяка сегодня утром, еще до предупреждения Седого, все-таки убили в туалете возле офиса. Сохатый, возможно, опоздал с выполнением заказа – не выдержал гонки конкурентов. А возможно, сам уже дело сделал. В таком случае опоздал стукач. Сейчас на месте работает бригада. Выехал дежурный следователь, но вести дело придется все равно Оленину. Как и после первых трех покушений. Он больше других в курсе событий и знаком с обстановкой достаточно хорошо. Новому человеку во все это надо будет вникать.

– Так что откладывай все другие дела и выезжай туда. Разберись. Это нам, получается, в лицо кто-то плюнул. Разговоров теперь про прокуратуру будет – на весь город.

Николай Сергеевич успокоился.

– Что разговоры. Я еще тогда говорил: захотят убить – убьют. И никто им не помешает. Три раза просто повезло. А конец закономерный.

Он в самом деле говорил так на оперативном совещании у прокурора области. Предупреждал, что события будут именно таким образом развиваться. И никакая охрана Толстяка не в состоянии спасти. Тогда Оленина одернули. Почему-то не любят у нас признавать такой простой факт – если человека заказали, то он уже обречен. Один киллер не справился. Три не справились. А четвертый свое дело сделал. И в итоге оказался прав все-таки старший следователь по особо важным делам Оленин.

В этот раз заместитель прокурора промолчал.

На место происшествия Николай Сергеевич поехал сразу, не заходя к себе в кабинет. Старенькая, но ухоженная «Волга» стояла недалеко от парадного крыльца. Двигатель еще не успел остыть. Оленин вырулил со стоянки, чудом не задев чей-то новенький, еще сияющий лаком «Вольво».

Только этих неприятностей ему и не хватало…

А вообще, посмотреть со стороны на эту стоянку – вопросов задать можно множество. Откуда у работников прокуратуры деньги на такие машины берутся? «Вольво», два «Мерседеса», два «БМВ», «Опель-Омега». И все на зарплату жалуются. Впрочем, сам Оленин от повышения зарплаты тоже не отказался бы. И машину сменить тоже подумывает. «Вольво» ему очень нравится, и средства он имеет.

В большом здании на проспекте Победы Николай Сергеевич бывал несколько раз. И с Толстяком беседовал. И с другими фирмами работать доводилось. Потому сразу поднялся на второй этаж. На эстакаде толпился народ. Женщины собрались с разных этажей, трагически перешептывались и с подозрением смотрели чуть ли не на всех проходящих мужчин. Охранники финансово-строительной компании сидели на деревянном диванчике с помповыми бесприкладными ружьями в руках и нервно курили. Перешептывались, бросая короткие фразы. Должно быть, задним числом у них чесались руки, как это бывает почти у каждого человека, имеющего при себе оружие, но упустившего момент, когда его следовало применить.

«Рисковый парень работал, – подумал Оленин. – Не каждый решится действовать здесь, под носом у вооруженной толпы».

В том, что охранники компании представляют собой только вооруженную толпу, он не сомневался. Ну что они собой представляют? Окончили в лучшем случае школу охранников, получили лицензию и устроились на сидячую непыльную работу. Сомнения в профпригодности этих горе-охранников появятся у любого профессионала. Николай Сергеевич считал себя профессионалом не как старший следователь по особо важным делам, а как бывший старший сержант спецназа ГРУ. Там был профессионализм. Даже у солдат, не говоря уже об офицерах. Того же Сохатого взять – что ему эта вооруженная толпа? Он их вокруг пальца обведет и при надобности перебьет всех хоть вместе, хоть по одному.

Да… Сохатый…

Толстяка заказали Сохатому… Через Хавьера…

Сохатый – профессионал…

Здесь работал, несомненно, профессионал… Или же абсолютный дилетант… При полном парадоксе такого суждения – оно может быть абсолютным. Стоп! Но почему тот Сохатый и этот должны совмещаться? Кто вообще сказал, что Сохатый только один? Мало ли в стране Лосевых, и любого из них могут звать Сохатым. А могут Сохатым звать и вообще не Лосева. Здоровья, скажем, у мужика, как навоза на деревенской скотоферме. Кроме того, киллеры вообще не любят работать в своем городе. Слишком велика возможность быть узнанным случайным свидетелем.

Мысли путались. И вообще делать какие-то выводы еще рано. Надо посмотреть сначала, что там, к чертям собачьим, произошло!

Перед застекленной дверью в правое крыло Оленина остановил высокий и дистрофически худой сержант милиции с маленькой, как у птицы, головой. Разве можно таким дядям Степам в милиции служить. Его же ветром пополам согнет, не говоря уже о кулаке какого-нибудь пьяницы.

– Туда нельзя.

Тон откровенно хамский, как и положено любому ментовскому сержанту в силу его интеллекта.

– Прокуратура, – коротко сказал Оленин и даже не посчитал нужным показать удостоверение.

Сержант торопливо посторонился. Сержанты обычно уверенности в людях не выносят. А может, этот просто узнал старшего следователя. Хотя едва ли. Если бы сержант узнал его, то и Оленин должен был запомнить такую несуразную фигуру – однажды увидев, такого не забудешь.

В дверях офиса «Альто-S. Ltd.» Николай Сергеевич столкнулся со старшим опером горотдела капитаном Овчинниковым. Этот толковый. Хоть с опером повезло!

– Привет, Володя. Ты занимаешься?

– Привет. К сожалению, я.

– Почему – к сожалению?

Овчинников взглянул на следака почти с удивлением – неужели непонятно? Такие дела бесперспективны. Раскрываемость минимальная. Звездочку на погоны на этом не заработаешь. А неприятностей нагребешь – полные штаны. Начальство и газеты будут давить и давить, пока с грязью не смешают.

– Ты будешь вести или Нигматуллин?

Юрис Нигматуллин, прибалтийский татарин, прибыл на место происшествия просто как дежурный следователь, потому что Оленина не оказалось в кабинете. И уже начал работу. Остается только присоединиться к нему, а потом обменяться впечатлениями.

– Я. Юрис – дежурный, – вздохнул в свою очередь и Оленин. – На мне все три первых покушения еще висят. Теперь и такой вот солидный довесок подвалили. Этот Толстяк – мешок дерьма с ногами. Начнем разгребать – противогаз не спасет… Ладно. Рассказывай, что тут?

Овчинников взглядом показал на коридор.

– Три трупа, – и махнул в отчаянии и злости рукой. – Сам Толстяк, охранник и сапожник. Вон там, в конце коридора за забором сидел. Стучал себе, постукивал молоточком…

– Знаю его. Знал… Он моей жене любимый сапог ремонтировал. Женщины ведь как – трое сапог, а носят только одни, пока совсем не развалятся.

– Больше ремонтировать не будет. – Похоже, Овчинникову дела не было до вкусов жены Оленина.

– Сапожник – свидетель?

– Его пытались подставить, как участника. Такое у меня сложилось мнение. Но мысль о соучастии я полностью не отбрасываю, если исходить из его мотивов. Здесь у него дела, надо сказать, совсем плохо шли. Хоть и налоговая двумя этажами выше, а он квитанции никогда не выписывал. И все равно копейки зарабатывал. Контингент не тот, что ремонтом обуви занимается. Здесь больше новую обувь покупают после первой царапины на старой. Может быть, хотел подзаработать. Купили парня. А потом убрали. Сейчас трудно сказать. Вообще-то он инвалид. Нога протезная. Надо проверить – может, афганец? Тельняшку десантную носил…

• Предыдущая
• 13/63
• Следующая