Буря на озере - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/28
• Следующая

Олекса не отстранился.

— Видишь, Нина не хочет танцевать. И не будет, я не позволю. Иди проспись, от тебя за полкилометра несет.

— Смотри, оно заговорило! — изобразил удивление парень. — Кто оно такое, Нинка? Трепло заезжее. Тебе что, своих не хватает?

— А ну, мотай отсюда! — Олекса побагровел от ярости. — А не то сейчас выведут.

— Выйдем! — предложил тот. — Давай выйдем, мне здесь разговаривать с тобой неудобно.

Нина стала рядом с Олексой.

— Слушай, Петро, — сказала спокойно, — я сейчас позову дружинников.

— Плевать я хотел на твоих дружинников. — Все же парень невольно оглянулся. Но тут же стиснул огромный кулак, заорал на Олексу: — Ты наших девчат не трогай. Мало тебе львовских? А то голову свернем и обратно не поставим! Усек?

Олекса сжал зубы. Обнял Нину за плечи, и жест этот был красноречивее любых слов.

— Не слушаешься, значит?.. Я тебя предупредил! — Парень качнулся, будто хотел оттолкнуть Олексу со своей дороги, но вместо итого резко повернулся и пошел к выходу.

Завгородний с возмущением посмотрел ему вслед.

Отстранился от Нины.

— Подожди меня здесь, — решительно сказал он. — Я с ним поговорю…

— Нет, — она крепко схватила его за руку. — Ты что, с ума сошел?

Плечи Олексы опустились.

— Пошли… — предложил он. — Не могу я тут…

Нина тревожно посмотрела на двери, за которыми исчез Петро.

— Немного подождем…

— Я его не боюсь, — понял ее колебания Олекса.

— Ты не знаешь Петра. Лучше с ним не связываться.

— Значит, дрожать перед каждым хулиганом?..

— Его все в Озерске боятся.

— Пошли… — махнул рукой Олекса. Он потащил Нину к выходу.

Шугалий заметил, что товарищ Петра бросил Надю посреди зала и поспешил за ними. Что ж, решил капитан, без его вмешательства не обойтись. Быстро пересек зал и вышел в пустой вестибюль. За Олексой и Ниной уже хлопнула дверь, и товарищ Петра успел выскользнуть за ними.

Петро стоял неподалеку от Дома культуры, опершись спиной о ствол дерева и засунув руки в карманы.

Олекса увидел его и остановился. В нескольких шагах от него остановился и второй парень.

Петро сказал издевательски:

— Чего же ты испугался, щенок? Иди в мои объятия, и тебе станет клёво! Мои объятья не хуже Нинкиных…

Олекса оглянулся на второго парня и увидел в дверях Дома культуры Шугалия.

— Ого, а вас уже трое! — на мгновение заколебался, взял Нину за руку и отступил в сторону. — Один на один испугался?

— Ты у меня потявкай! — Петро оторвался от дерева, лениво сделал шаг. — Видел размалеванные морды?

Нина потащила Олексу обратно. Однако путь к отступлению уже был перекрыт.

— Подожди… — Олекса освободил руку и вдруг легко, даже как-то грациозно бросился на второго парня.

Тот не успел уклониться, Олекса схватил его за руку и швырнул через себя. Парень неудобно упал на бок, верно, не успел даже сообразить, что случилось.

Петро, как рассвирепевший медведь, двинулся на Олексу. Вероятно, тому пришлось бы плохо, но Шугалий уже загородил Олексу и властно сказал:

— Милиция! Прошу прекратить безобразие!

— Какая еще милиция! — не сразу сообразил Петро. — Не суйся не в свое дело, не то хуже будет!

И все же он остановился, колеблясь, и Шугалий воспользовался этим.

— Ступайте отсюда, — приказал он, — а то задержим и будем судить за хулиганство.

— Охота была связываться! — поднялся с асфальта второй парень. — Пошутить уже нельзя!

— Я тебе за такие шутки!..

— А я что?.. Я — ничего…

— А чего он к нашим девчатам цепляется? — сделал попытку оправдаться Петро.

— А тебе какое дело? — взорвалась Нина.

— Нашла фраера… — пробормотал Петро. — Мы тебе еще припомним. — Он пытался отступить с достоинством, насколько это было возможно в его положении.

Повернулся и пошел, не глядя на товарища, который плелся следом.

Только теперь Олекса повернулся в Шугалию.

— Вы правда из милиции? — спросил он.

— Лучше бы поблагодарил человека! — Нина с любопытством смотрела на Шугалия.

— Не все ли равно — откуда?

Шугалий отозвал Олексу в сторону и отрекомендовался, объяснив, для чего приехал в Озерск, и почувствовал, как тот сразу внутренне напрягся. Что ж, конечно, мало приятного в том, что кто-то начнет копаться в твоей жизни, а парень оказался неплохим, и капитан решил быть с Олексой предельно деликатным. Тем более что он сам информировал органы госбезопасности об отцовском письме. Кто знает, как повел бы себя на его месте другой? Может, и не придал бы значения черновику или, наоборот, не захотел бы неминуемых хлопот, связанных с расследованием, и уничтожил бы черновик письма.

— Проводим девушку домой, — предложил Шугалий. — Потому что те двое…

— Не так уж и страшно! — В этих словах Олексы не было бравады, и капитан спросил:

— Занимаетесь самбо?

— У нас в университете кружок…

— А вы его ловко положили.

— Пижонов надо учить.

— Но ведь можно напороться и на нож…

— В Озерске вряд ли. Я Петра знаю. На это не пойдет.

— Вы уже шесть лет не живете в Озерске, и я бы на вашем месте…

— Все лето тут. Да и на зимние каникулы приезжаю. Отец все время в разъездах… был, — с горечью поправился он, — и тетке надо помогать.

— Хорошая она.

— Не то слово — хорошая! А вы уже успели побывать у нас?

— И так много времени потеряно зря.

— Если бы я раньше поинтересовался отцовскими бумагами…

Шугалий незаметно коснулся его локтя, и Олекса осекся.

— Какими бумагами? — спросила Нина. — Ты не говорил о них.

— Деловая переписка, — уклончиво пояснил Олекса. — Тебе не интересно.

— Мне все интересно.

— Мелочи, — он махнул рукой, — всякие карантинные мероприятия.

— Завтра утром разберем их, — сказал Шугалий.

Они миновали библиотеку и остановились перед калиткой, сваренной из толстых железных прутьев.

Дом Бабинцов стоял в глубине густого сада, в больших окнах горел свет.

— Зайдем? — предложила Нина.

Олекса не ответил. Ему явно не хотелось расставаться с девушкой, однако Шугалий имел намерение еще поговорить с ним.

— А вам на работу совсем близко… — Шугалий сделал вид, что не слышал слов девушки.

— Когда надо, мать просто кричит Нине, — засмеялся Олекса. — «Борщ на столе, остынет!»

— Чаю попьем… — девушка открыла калитку, — а кто хочет горячего борща…

— Завтра, — твердо возразил Шугалий, — борщ завтра, а сегодня мы с Олексой должны поговорить.

Нина обиженно закрыла калитку, Олекса с сожалением посмотрел ей вслед и повернулся к капитану.

— Пойдем к нам?

— Проводите меня до гостиницы.

— Тут два шага.

— А у меня только два вопроса. Отец говорил вам о приезде Романа Стецишина?

— Да. Он еще месяц назад получил письмо из Канады. Вообще они не переписывались, может быть, писали раз в пять лет, отец почему-то не очень любил дядю Романа…

— А Олена Михайловна?

— Не знаю. Хотя… В ее комнате висело фото…

— Видел, — подтвердил Шугалий. — Не хватает одного снимка.

— Фотография тети с дядей Романом. Давнишняя, когда они были еще совсем молодыми.

— Конечно, ведь не виделись тридцать лет. Почему Олена Михайловна сняла фото?

— Мне было неудобно спрашивать.

— Понимаю. Не говорила, что произошло между ними и Стецишиным?

— Считаете, что отец поэтому и сел писать письмо к вам? Мне тоже так кажется… Спрашивал у тетки, говорит, ничего не слышала и ничего не знает. Да и правда, что могло случиться?

— И все же что-то случилось, — раздумчиво сказал Шугалий. — А с Чепаком вы знакомы?

— Кто же его не знает? Отцовский помощник и товарищ.

— Товарищ?

— Отец его уважал. Северин Пилипович с женой часто приходили к нам.

Они подошли к гостинице.

— До завтра, — Шугалий похлопал Олексу по плечу, — будь здоров, парень, — перешел он на «ты», — завтра утром я зайду к вам. А теперь — спать, устал я немножко…

• Предыдущая
• 8/28
• Следующая