Избранные киносценарии 1949—1950 гг. - Павленко Петр Андреевич - Страница 38

Передача из Москвы становится особенно громкой — это начал действовать приемник Шметау.

— …Попрежнему высоко держите честь и достоинство советского воина…

Шметау лихорадочно крутит микшер. Из радиоприемника один за другим доносятся обрывки передач различных европейских радиостанций.

Вдруг Шметау замер у радиоприемника.

— Ахтунг… Ахтунг… 81… Людвиг… Ахтунг… 24… Гертруда…

Шметау вытирает пот со лба.

Ш м е т а у. Наконец-то!

Э л ь з а. Что это значит?

Ш м е т а у. Это — приказ, это значит, что я должен остаться. Бегите с Вальтером. Вы еще успеете!

Э л ь з а. Мы без тебя не пойдем!

Ш м е т а у. Ты слышала, что я сказал?!

Сильный порыв ветра распахивает ставни, и с улицы врываются заключительные слова первомайского приказа:

— …Вперед! За окончательный разгром гитлеровской Германии! Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза Сталин.

Гремит «Марш Победы».

Сильный ветер срывает со столов бумаги, скатерть, треплет занавески.

Эльза, схватив Вальтера, мечется по комнате.

Шметау не может расслышать слабых звуков подпольной фашистской радиопередачи.

Закоулок города.

Музыка из Москвы, как ветер, ворвалась в этот средневековый квартал.

Хлопают ставни и двери.

Перепуганные немцы высовываются из окон…

Рупор советского радио с развевающимся красным знаменем. Из него несется ликующий «Марш Победы».

Среди располагающихся войск спокойно умывается член Военного Совета генерал Маслов.

Боец, поливающий ему из каски воду, все время поглядывает в сторону реки:

— Да, интересно хоть в последний день войны второй фронт посмотреть!

Генерал Маслов, не реагируя на реплику бойца, продолжает умываться.

Телефонист, отрываясь от трубки полевого телефона, обращается к генералу:

— Товарищ генерал, от майора Кузьмина запрашивают, кончилась война или нет?

Маслов, вытирая руки домашним полотенцем, вышитым русскими петушками, отвечает:

— Это еще не известно…

Боец, выплеснув остатки воды из каски, берет бинокль и разглядывает в него противоположный берег, затем обращается к генералу:

— Товарищ генерал, посмотрите, что там делается!

Маслов становится рядом с ним, вынимает бинокль и смотрит в том же направлении.

На западном берегу останавливаются американские автомашины.

Солдаты спрыгивают с машин, снимают мундиры и брюки, в трусиках прыгают в воду и вплавь устремляются к восточному берегу.

Группа американских солдат плывет по реке. Трое из них гребут одной рукой, держа в другой бутылки с вином.

Один шутник плывет на спине, ловко балансируя бутылкой на лбу.

На советском берегу происходят первые дружественные встречи. Американский солдат-негр встречается с советским солдатом:

— О! Хэлло!

— Здорово!

Группа филиппинцев обнимается с сибиряками.

— Привет!

Индеец из Нью-Мексико жмет руку украинцу из Полтавы.

Кругом братающиеся пьют из фляжек за здоровье друг друга.

Возгласы:

— Салют! Ваше здоровье! Прозит! Будьте здоровы!

Маслов продолжает смотреть в бинокль. На лице генерала появляется добродушная улыбка. Вокруг него собралась группа молодых офицеров, возбужденно наблюдающих за дружеской встречей.

П е р в ы й  о ф и ц е р (вдохновенно). Товарищи, вот так могли бы жить народы всего мира…

М а с л о в (шутливо). Как так? Выпивать, что ли?

П е р в ы й  о ф и ц е р. Нет, так дружно, доверчиво…

Группа братающихся.

М а с л о в. Да, если бы…

Переводит бинокль на западный берег.

На американском берегу останавливается штабная машина генерала Мак-Дермота.

Генерал выходит из машины, осматривается…

М а с л о в. …если бы им не мешали…

Мак-Дермот в окружении группы своих офицеров смотрит в бинокль.

В бинокль видна уцелевшая башня оптического завода, на которой советские бойцы водружают красное знамя.

Мак-Дермот опускает бинокль, разглядывает его:

— Замечательный бинокль! Что это, «Цейс»?

О ф и ц е р. «Шранк и К°», господин генерал!

М а к-Д е р м о т. Вот там (указывает на противоположный берег) делали эти бинокли, там осталась немецкая оптика и, главное, там живут инженеры, у которых новые патенты…

О ф и ц е р. Но русские опередили нас!

М а к-Д е р м о т. И теперь оптические лаборатории остались на их стороне. Это весьма печально для близоруких американцев, таких, как вы, полковник. (Перестав смотреть в бинокль, резко полковнику.) Ваши танки должны были первыми занять этот город!

Вновь поднимает бинокль и смотрит в другом направлении.

Группа американских солдат-негров приветствует советских бойцов, пожимая им руки и обнимаясь с ними.

М а к-Д е р м о т. Посмотрите на эту идиллию, господа! Это самые тяжелые последствия войны!

Речной трамвай «Адольф Гитлер» застрял на середине реки…

На палубе его сжатые толпой Дитрих и Фишер.

Дитрих крепко держит кошелку. На его лице отчаяние.

С западного берега, направляясь к застрявшему речному трамваю, мчится катер с развевающимся американским флагом. На носу катера майор Хилл; у него открытое приятное лицо.

Рулевой американского катера, заметив что-то, поднимает руку, вскрикивает:

— Атеншен!

Все находящиеся вокруг него смотрят в направлении руки. Впереди полуразрушенный разводной мост, с которого свисает длинный бикфордов шнур. По шнуру быстро бежит вверх пламя.

Рулевой сворачивает на полном ходу, и американский катер, чуть не наскочив на «Адольфа Гитлера», обдает его большой волной; переполненный доотказа речной трамвай кренится, зачерпывает воду и переворачивается.

Пассажиры с тонущего речного трамвая бросаются в воду.

Советский вездеход-амфибия подходит к мосту со стороны дымящегося бикфордова шнура. Майор Кузьмин быстро взбирается по фермам полуразрушенного моста, обрывает дымящийся шнур и бросает его в воду.

На американском катере перепуганный рулевой, оглянувшись на мост, кричит:

— О’кэй!

Американцы приподнимают головы и смотрят в сторону моста.

Кузьмин спускается на полуразрушенную дамбу моста и обращается к группе бойцов во главе с сержантом Егоркиным, которые подоспели к нему на помощь.

К у з ь м и н. Люди тонут! Спасайте!

Е г о р к и н. Есть, спасать людей!

Прыгает в воду, за ним — другие бойцы.

Кузьмин садится на камень, моет выпачканные руки, стряхивает пыль с выцветшего костюма.

Фишер плывет, работая только одной здоровой рукой. К нему подплывает Егоркин. Фишер скрывается под водой, но Егоркин вытаскивает его оттуда.

Ф и ш е р (испуганно). Господин солдат, не надо меня спасать!

Вырывается и уплывает в сторону.

Егоркин, удивленно поглядев на уплывающего Фишера, замечает тонущего Дитриха, хватает его за ворот и плывет вместе с ним к берегу советской зоны.

На вышке американской радиоустановки поднимается флаг.

Елейный голос диктора начинает передачу:

— Слушайте, слушайте! Говорят Соединенные Штаты Америки! Граждане Германии, отныне вы находитесь под сенью звездного флага Соединенных Штатов!

Отчаянно барахтается в воде тонущий немец.

Г о л о с  А м е р и к и. Объединенные демократии мира победили силы реакции, американская демократия несет народам свободу личной инициативы, свободу слова.

У т о п а ю щ и й  н е м е ц. Помогите, помогите!

Трескучая фокстротная музыка заглушает его крик.

Стая крыс подплывает к американскому берегу, проворно выбегает из воды и взбирается по откосу. Следом за крысами к берегу подплывает задыхающийся Фишер и с трудом выбирается на берег.

Дамба под разводным мостом.

К дамбе подходит катер Хилла.

Кузьмин приветствует американского майора, сходящего с катера на дамбу. За Хиллом следует ординарец с походным банкетным несесером.